Историческая библиотека

Книга IV

Содер­жа­ние чет­вер­той кни­ги Дио­до­ра сле­дую­щее:

Вступ­ле­ние: О мифо­ло­ги­че­ских пре­да­ни­ях у исто­ри­ков.
О Дио­ни­се, При­а­пе, Гер­ма­фро­ди­те и Музах.
О Герак­ле, совер­шен­ных им две­на­дца­ти подви­гах и дру­гих дея­ни­ях до его обо­жест­вле­ния.
Об арго­нав­тах, Медее и доче­рях Пелия.
О потом­ках Герак­ла.
О Тесее и его подви­гах.
О Семе­рых про­тив Фив.
О Нелее и его потом­ках.
О лапи­фах и кен­тав­рах.
Об Аскле­пии и его потом­ках.
О доче­рях Асо­па и сыно­вьях Эака.
О Пело­пе, Тан­та­ле, Эно­мае и Нио­бе.
О Дар­дане и его потом­ках до При­а­ма.
О Деда­ле, Мино­тав­ре и похо­де Мино­са про­тив царя Кока­ла.
Об Ари­стее, Даф­ни­се, Эри­ке, а так­же об Ори­оне.

I. (1) Я вполне осо­знаю, что исто­ри­ку, зани­маю­ще­му­ся древни­ми мифа­ми, при опи­са­нии их при­хо­дит­ся стал­ки­вать­ся с мно­же­ст­вом труд­но­стей. Ведь уже сама по себе древ­ность опи­сы­вае­мых собы­тий пред­по­ла­га­ет слож­ные поис­ки сведе­ний и зна­чи­тель­ные труд­но­сти для иссле­до­ва­те­лей, а отсут­ст­вие сведе­ний о дав­них вре­ме­нах, не под­твер­жден­ных надеж­ны­ми дока­за­тель­ства­ми, к тому же застав­ля­ет чита­те­ля отно­сить­ся к исто­рии тако­го рода с пре­не­бре­же­ни­ем. Кро­ме того, несо­гла­со­ван­ность мно­же­ства родо­слов­ных древ­них геро­ев, полу­бо­гов и иных мужей дела­ет изло­же­ние весь­ма затруд­ни­тель­ным. Но самым боль­шим и труд­но пре­одо­ли­мым пре­пят­ст­ви­ем явля­ет­ся то обсто­я­тель­ство, что исто­ри­кам, опи­сы­ваю­щим древ­ней­шие собы­тия и мифы, при­хо­дит­ся всту­пать в про­ти­во­ре­чие друг с дру­гом. (2) Поэто­му самые извест­ные из исто­ри­ков млад­ше­го поко­ле­ния вооб­ще отка­за­лись от древ­них мифов из-за этих труд­но­стей и заня­лись опи­са­ни­ем более позд­них собы­тий. (3) Так, Эфор¹ из Кимы, уче­ник Исо­кра­та, задав­шись целью напи­сать все­об­щую исто­рию, опус­ка­ет ста­рин­ные мифы и начи­на­ет с собы­тий, свя­зан­ных с воз­вра­ще­ни­ем Герак­лидов. Рав­ным обра­зом отка­за­лись от древ­них мифов и его совре­мен­ни­ки Кал­ли­сфен и Фео­помп. (4) Мы же при­дер­жи­ва­ем­ся про­ти­во­по­лож­ной точ­ки зре­ния, и поэто­му, взяв на себя труд писа­ния исто­рии, обра­ща­ем­ся к иссле­до­ва­нию архео­ло­гии со всем усер­ди­ем. Ведь герои, полу­бо­ги и мно­гие дру­гие доб­лест­ные мужи совер­ши­ли мно­же­ство поис­ти­не вели­чай­ших дея­ний. За эти свер­ше­ния на бла­го чело­ве­че­ства неко­то­рых из них после­дую­щие поко­ле­ния ста­ли почи­тать наравне с бога­ми², а дру­гим при­но­сить жерт­вы как геро­ям, но всех их воз­ве­ли­чи­ло на веч­ные вре­ме­на над­ле­жа­щей сла­вой сло­во исто­рии.

(5) В трех преды­ду­щих кни­гах³ мы изло­жи­ли мифы о пра­дав­них дея­ни­ях и повест­во­ва­ния о богах, суще­ст­ву­ю­щие у дру­гих наро­дов, соот­вет­ст­ву­ю­щим обра­зом рас­ска­зав о место­по­ло­же­нии той или иной стра­ны, о том, какие там водят­ся зве­ри и про­чие тва­ри, и вооб­ще обо всем, что там есть необыч­но­го и заслу­жи­ваю­ще­го упо­ми­на­ния. В этой кни­ге мы оста­но­вим­ся на том, что рас­ска­зы­ва­ют о сво­ей древ­ней­шей исто­рии элли­ны: о самых про­слав­лен­ных геро­ях и полу­бо­гах, и вооб­ще о том, что достой­но­го было совер­ше­но во вре­мя войн, а так­же о том, какие обще­че­ло­ве­че­ские бла­га были изо­бре­те­ны и какие зако­ны уста­нов­ле­ны в мир­ное вре­мя.

(6) Наш рас­сказ мы нач­нем с Дио­ни­са⁴, как по при­чине его исклю­чи­тель­ной древ­но­сти, так и по при­чине вели­чай­ших бла­го­де­я­ний, ока­зан­ных им роду чело­ве­че­ско­му. В преды­ду­щих кни­гах мы уже упо­ми­на­ли, что неко­то­рые из вар­вар­ских наро­дов при­пи­сы­ва­ют про­ис­хож­де­ние это­го бога сво­ей стране. Так, егип­тяне гово­рят, что под име­нем Дио­ни­са у элли­нов изве­стен бог, име­ну­е­мый у них Оси­ри­сом⁵. (7) Они рас­ска­зы­ва­ют, что этот бог обо­шел всю оби­тае­мую зем­лю, изо­брел вино и научил людей выра­щи­вать вино­град: за это бла­го­де­я­ние он и был, по обще­му мне­нию, удо­сто­ен бес­смер­тия. Рав­ным обра­зом, индий­цы утвер­жда­ют, буд­то этот бог родил­ся в их стране⁶ и обу­чил людей на всей оби­тае­мой зем­ле искус­ству выра­щи­ва­ния вино­гра­да и употреб­ле­нию вина. Упо­мя­нув об этом выше в соот­вет­ст­ву­ю­щем месте, обра­тим­ся теперь к тому, что рас­ска­зы­ва­ют об этом боге элли­ны.

II. (1) Кадм⁷, сын Аге­но­ра, был послан царем на поис­ки Евро­пы, полу­чив при­каз не воз­вра­щать­ся в Фини­кию, не отыс­кав девуш­ки. Посе­тив мно­гие стра­ны и убедив­шись в тщет­но­сти даль­ней­ших поис­ков, он отка­зал­ся от воз­вра­та домой. Полу­чив веле­ние ора­ку­ла осно­вать Фивы, Кадм отпра­вил­ся в Бео­тию. Обос­но­вав­шись там, он взял в жены Гар­мо­нию⁸, дочь Аре­са и Афро­ди­ты, кото­рая роди­ла ему доче­рей Семе­лу, Ино, Авто­ною и Ага­ву и сына Полидо­ра. (2) Вос­хи­щен­ный кра­сотой Семе­лы, Зевс соче­тал­ся с ней, но посколь­ку их связь про­дол­жа­ла оста­вать­ся тай­ной, Семе­ла усмот­ре­ла в этом пре­не­бре­же­ние и поэто­му упро­си­ла бога соеди­нить­ся с ней так, как он соче­тал­ся с Герой. (3) И вот Зевс явил­ся так, как и подо­ба­ет это­му богу — с гро­ма­ми и мол­ни­я­ми, чтобы всту­пить с Семе­лой в связь во всем сво­ем вели­ко­ле­пии. Семе­ла была бере­мен­на и, не в силах пере­не­сти явив­ше­го­ся ей вели­чия, выки­ну­ла плод, а сама погиб­ла в пла­ме­ни. Зевс взял дитя, отдал его Гер­ме­су и велел отне­сти в пеще­ру, нахо­див­шу­ю­ся в Нисе, меж­ду Фини­ки­ей и Нилом⁹, и пере­дать ним­фам, чтобы те вырас­ти­ли ребен­ка, окру­жив его вся­че­ски­ми ста­ра­ни­я­ми и вели­чай­шей заботой. (4) Посколь­ку Дио­нис был вос­пи­тан в Нисе, он и полу­чил свое имя от Дия (Зев­са) и Нисы¹⁰. Это же под­твер­жда­ет в сво­их гим­нах Гомер, гово­ря,

(5) Вос­пи­тан­ный ним­фа­ми в Нисе, Дио­нис стал изо­бре­та­те­лем вина и научил людей выра­щи­вать вино­град. Обой­дя почти всю оби­тае­мую зем­лю, во мно­гих стра­нах он сде­лал жизнь более при­ят­ной и удо­сто­ил­ся за это повсюду мно­гих поче­стей. Он же изо­брел напи­ток, изготов­ля­е­мый из ячме­ня и назы­вае­мый неко­то­ры­ми «пиво»¹², не намно­го усту­паю­щий бла­го­уха­ни­ем вину. Изготов­лять этот напи­ток Дио­нис научил жите­лей тех стран, где не может про­из­рас­тать вино­град. (6) Дио­ни­са сопро­вож­да­ло вой­ско, состо­я­щее не толь­ко из муж­чин, но и из жен­щин, кото­рое кара­ло людей чуж­дых спра­вед­ли­во­сти и бла­го­че­стию. Возда­вая бла­го­дар­но­стью сво­ей родине, он осво­бо­дил все горо­да Бео­тии, а так­же осно­вал там город Элев­фе­ры, уже само назва­ние кото­ро­го гово­рит о его само­управ­ле­нии¹³.

III. (1) Отпра­вив­шись в поход про­тив Индии¹⁴, Дио­нис воз­вра­тил­ся через три года в Бео­тию с огром­ной добы­чей и пер­вым изо всех смерт­ных отпразд­но­вал три­умф, сидя вер­хом на индий­ском слоне¹⁵. (2) В память об индий­ском похо­де бео­тий­цы, а так­же все про­чие элли­ны и фра­кий­цы при­но­сят Дио­ни­су «трех­лет­ние» жерт­вы¹⁶, счи­тая, что в это вре­мя бог и явля­ет­ся людям. (3) Поэто­му во мно­гих эллин­ских горо­дах через каж­дые три года жен­щи­ны соби­ра­ют­ся на вак­хи­че­ские празд­не­ства, а девуш­кам пола­га­ет­ся носить тир­сы и всем вме­сте впа­дать в исступ­лен­ное состо­я­ние, вос­кли­цая «Эвоэ!» и возда­вая поче­сти богу, в то вре­мя как тол­пы жен­щин при­но­сят богу жерт­вы, совер­ша­ют вак­хи­че­ские обряды и вооб­ще сла­вят при­ше­ст­вие Дио­ни­са, под­ра­жая мена­дам¹⁷, кото­рые, соглас­но суще­ст­ву­ю­щим повест­во­ва­ни­ям, сопро­вож­да­ли бога в древ­ние вре­ме­на. (4) По всей оби­тае­мой зем­ле Дио­нис пока­рал мно­же­ство нече­стив­цев, самы­ми зна­ме­ни­ты­ми из кото­рых были Пен­фей и Ликург¹⁸. В бла­го­дар­ность за изо­бре­те­ние вина, став­ше­го исклю­чи­тель­но пре­крас­ным даром для людей, ибо пью­щие вино полу­ча­ют наслаж­де­ние от это­го напит­ка, а тела их ста­но­вят­ся бод­ры­ми, — и суще­ст­ву­ет обы­чай вспо­ми­нать на пиру имя это­го бла­го­го бога за чашей нераз­бав­лен­но­го вина. Когда же после пира вино пода­ют уже раз­бав­лен­ным водой, при­ня­то взы­вать к Зев­су Спа­си­те­лю¹⁹. Ведь нераз­бав­лен­ное вино при­во­дит в буй­ное состо­я­ние, а раз­бав­лен­ное Зев­со­вым лив­нем²⁰ сохра­ня­ет наслаж­де­ние и удо­воль­ст­вие, избав­ля­ясь в то же вре­мя от пагу­бы, кото­рая исхо­дит от буй­ства и раз­вяз­но­сти. (5) Вооб­ще же мифы гла­сят, что из всех богов наи­боль­шим при­зна­ни­ем за ока­зан­ные бла­го­де­я­ния поль­зу­ют­ся у людей открыв­шие им бла­га Дио­нис и Демет­ра: пер­вый стал изо­бре­та­те­лем само­го при­ят­но­го напит­ка, а вто­рая дала роду чело­ве­че­ско­му луч­ший из видов рас­ти­тель­ной пищи²¹.

IV. (1) Неко­то­рые сооб­ща­ют миф, что был и дру­гой, зна­чи­тель­но более древ­ний Дио­нис. Этот Дио­нис, кото­ро­го неко­то­рые назы­ва­ют Саба­зи­ем, был сыном Зев­са и Пер­се­фо­ны²². По при­чине почти­тель­но­го бла­го­го­ве­ния, после­до­вав­ше­го за этим сои­ти­ем, рож­де­ние его отме­ча­ют в тайне, в тайне при­но­сят ему и жерт­вы, и все поче­сти возда­ют ночью. (2) Он яко­бы отли­чал­ся изо­бре­та­тель­но­стью, пер­вым запряг в ярмо быков и с их помо­щью про­из­вел посев. Поэто­му его пред­став­ля­ют рога­тым. Сын же Семе­лы, родив­ший­ся в более позд­ние вре­ме­на, был нежен телом и изя­щен и отли­чал­ся ред­кой кра­сотой, слов­но создан­ный для любов­ных утех, а в похо­дах за ним сле­до­ва­ла тол­па жен­щин, кото­рые были воору­же­ны копья­ми, имев­ши­ми вид тир­сов²³. (3) Вме­сте с ним стран­ст­во­ва­ли и Музы — пре­успев­шие в раз­лич­ных искус­ствах девы, кото­рые раз­вле­ка­ли пени­ем, тан­ца­ми и про­чи­ми искус­ства­ми. В похо­дах Дио­ни­са сопро­вож­дал так­же его вос­пи­та­тель и кор­ми­лец Силен, став­ший зачи­на­те­лем и настав­ни­ком пре­вос­ход­ных обы­ча­ев, кото­ро­му Дио­нис во мно­гом обя­зан сво­ей доб­ле­стью и сла­вой. (4) Во вре­мя вой­ны он обла­чал­ся на бит­ву в воин­ские доспе­хи и шку­ру пан­те­ры, в мир­ное же вре­мя оде­вал­ся на пиры и празд­не­ства в цве­та­стые одеж­ды, мяг­кие и при­ят­ные. Для уня­тия голов­ной боли от выпи­то­го сверх меры вина он яко­бы ввел обы­чай нала­гать на голо­ву повяз­ку (μίτ­ρα), по при­чине чего его про­зва­ли мит­ро­нос­ным. От этой повяз­ки про­изо­шла затем цар­ская диа­де­ма. (5) Дио­ни­са назы­ва­ют так­же двух­ма­те­рин­ским²⁴, посколь­ку от одно­го отца, но от двух раз­ных мате­рей роди­лись два Дио­ни­са. Млад­ший Дио­нис стал наслед­ни­ком дея­ний стар­ше­го, и поэто­му после­дую­щие поко­ле­ния людей, не зная исти­ны и сби­тые с тол­ку сов­па­де­ни­ем имен, счи­та­ют, что был толь­ко один Дио­нис. (6) Нар­тек же свя­зы­ва­ют Дио­ни­сом по сле­дую­щей при­чине. В самом нача­ле, как толь­ко было изо­бре­те­но вино, его еще не научи­лись сме­ши­вать с водой и пили нераз­бав­лен­ным. Во вре­мя дру­же­ских встреч и засто­лий пиру­ю­щие, изряд­но напив­шись нераз­бав­лен­но­го вина, при­ни­ма­лись буя­нить и коло­тить друг дру­га быв­ши­ми тогда в употреб­ле­нии дере­вян­ны­ми пали­ца­ми. (7) Посколь­ку одни полу­ча­ли при этом уве­чья, а дру­гие даже уми­ра­ли от слу­чай­ных ран, огор­чен­ный таки­ми про­ис­ше­ст­ви­я­ми Дио­нис решил все же не запре­щать пить нераз­бав­лен­ное вино, посколь­ку этот напи­ток встав­ля­ет наслаж­де­ние, но вме­сто дере­вян­ных палиц ввел в употреб­ле­ние нар­те­ки.

V. (1) Люди дали Дио­ни­су мно­же­ство про­звищ, каж­дое из кото­рых обу­слов­ле­но тем или иным явле­ни­ем, име­ю­щим отно­ше­ние к это­му богу. Посколь­ку Дио­ни­са сопро­вож­да­ют вак­хан­ки, его назы­ва­ют Вак­хи­ем²⁵, посколь­ку вино­град давят в боч­ке (λη­νός) — Лене­ем²⁶, посколь­ку при его рож­де­нии гре­мел гром (βρό­μος) — Бро­ми­ем²⁷ (по той же при­чине его назы­ва­ют Огне­род­ным); (2) посколь­ку он по воз­вра­ще­нии на роди­ну с бога­той добы­чей из индий­ско­го похо­да спра­вил пер­вый сохра­нив­ший­ся в памя­ти чело­ве­че­ской три­умф (θρίαμ­βος), его назы­ва­ют Три­ам­бом²⁸. Подоб­ным обра­зом воз­ник­ли и про­чие его нари­ца­тель­ные про­зви­ща, рас­сказ о кото­рых был бы слиш­ком длин­ным и выхо­дил бы за пре­де­лы нашей исто­рии. Пред­став­ля­ет­ся, что дву­об­раз­ным его назы­ва­ют по той при­чине, что было два Дио­ни­са, стар­ший из кото­рых был боро­да­тым, посколь­ку в древ­но­сти все отра­щи­ва­ли боро­ду²⁹, а млад­ший — неж­ным и пре­крас­ным юно­шей, как о том ска­за­но выше. (3) Неко­то­рые счи­та­ют, что дву­об­раз­ным это­го бога назы­ва­ют пото­му, что состо­я­ние опья­не­ния быва­ет дво­я­ким: одни ста­но­вят­ся буй­ны­ми, а дру­гие — весе­лы­ми. Дио­ни­са сопро­вож­да­ли так­же сати­ры, достав­ляв­шие богу мно­го радо­сти и удо­воль­ст­вия сво­и­ми тан­ца­ми и пес­ня­ми. (4) Вооб­ще же Музы достав­ля­ют наслаж­де­ние, исполь­зуя бла­га искус­ства, а сати­ры — сво­и­ми вызы­ваю­щи­ми смех повад­ка­ми, и все это дела­ет жизнь Дио­ни­са счаст­ли­вой и при­ят­ной. Дио­нис стал так­же изо­бре­та­те­лем свя­щен­ных лицедей­ских состя­за­ний³⁰, учредил теат­ры и создал систе­му муси­че­ских пред­став­ле­ний, а кро­ме того бла­го­да­ря ему появи­лись люди, сво­бод­ные от обще­ст­вен­ных повин­но­стей, а так­же зани­маю­щи­е­ся опре­де­лен­ным родом муси­че­ско­го искус­ства в воен­ных похо­дах. Впо­след­ст­вии были созда­ны муси­че­ские сооб­ще­ства умель­цев³¹, при­част­ных к искус­ствам, свя­зан­ных с Дио­ни­сом, при­чем посвя­тив­ших себя тако­го рода дея­тель­но­сти Дио­нис осво­бо­дил от нало­гов. Впро­чем, что каса­ет­ся Дио­ни­са и свя­зан­ных с ним мифов, чтобы не нару­шать сораз­ме­рен­но­сти наше­го повест­во­ва­ния, огра­ни­чим­ся ска­зан­ным выше.

VI. (1) Теперь мы рас­ска­жем о При­а­пе и свя­зан­ных с ним мифах, посколь­ку это ска­за­ние име­ет, на наш взгляд, непо­сред­ст­вен­ное отно­ше­ние к исто­рии Дио­ни­са. Древ­ние рас­ска­зы­ва­ли миф, соглас­но кото­ро­му При­ап был сыном Дио­ни­са и Афро­ди­ты, не без осно­ва­ний объ­яс­няя такое про­ис­хож­де­ние При­а­па тем, что напив­ши­е­ся вина, есте­ствен­но, испы­ты­ва­ют вле­че­ние к любов­ным уте­хам. (2) Неко­то­рые гово­рят, что древ­ние, желая упо­мя­нуть в мифах муж­ской член, про­из­но­си­ли имя При­а­па. Иные сооб­ща­ют, что дето­род­ный член удо­сто­ен боже­ско­го почи­та­ния как при­чи­на рож­де­ния и про­дол­же­ния на все вре­ме­на рода чело­ве­че­ско­го. (3) Егип­тяне рас­ска­зы­ва­ют о При­а­пе сле­дую­щий миф³². В древ­ние вре­ме­на тита­ны, заду­мав погу­бить Оси­ри­са, разо­рва­ли его тело на рав­ные части и тай­но унес­ли из дома, и толь­ко член бро­си­ли в реку, посколь­ку никто не захо­тел взять его. Заняв­шись рас­сле­до­ва­ни­ем убий­ства сво­его мужа и одолев тита­нов, Иси­да сло­жи­ла из отдель­ных частей подо­бие чело­ве­че­ско­го тела и отда­ла для погре­бе­ния жре­цам, велев почи­тать Оси­ри­са как бога. Не в силах отыс­кать один толь­ко член, она поста­но­ви­ла почи­тать его как бога, воз­двиг­нув внут­ри свя­ти­ли­ща изо­бра­же­ние чле­на в напря­жен­ном состо­я­нии³³. Вот какой миф о При­а­пе и его почи­та­нии рас­ска­зы­ва­ли в ста­ри­ну егип­тяне. (4) Неко­то­рые назы­ва­ют это­го бога Ити­фал­лом, а дру­гие — Тихо­ном³⁴. Поче­сти ему ока­зы­ва­ют не толь­ко в [свя­ти­ли­щах], рас­по­ло­жен­ных в горо­де, но и в селе­ни­ях, где его ста­тую ста­вят для охра­ны вино­град­ни­ков и садов, а кро­ме того люди пола­га­ют, что он кара­ет зло­умыш­ля­ю­щих про­тив их добра. Это­му богу ока­зы­ва­ют раз­лич­ные поче­сти при совер­ше­нии не толь­ко дио­ни­сий­ских, но и почти всех про­чих обрядов, со сме­хом и шут­ка­ми вспо­ми­ная о нем при жерт­во­при­но­ше­ни­ях.

(5) Неко­то­рые рас­ска­зы­ва­ют миф, соглас­но кото­ро­му весь­ма бли­зок При­а­пу по про­ис­хож­де­нию и Гер­ма­фро­дит, родив­ший­ся от Гер­ме­са и Афро­ди­ты и полу­чив­ший свое имя от соче­та­ния имен обо­их роди­те­лей. Неко­то­рые счи­та­ют, что Гер­ма­фро­дит — бог, кото­рый вре­мя от вре­ме­ни появ­ля­ет­ся сре­ди людей, рож­да­ясь с телом, в кото­ром сме­ша­ны муж­ское и жен­ское есте­ство: изя­ще­ст­вом и неж­но­стью тела он схож с жен­щи­ной, а муже­ст­вом и реши­тель­но­стью — с муж­чи­ной, [обла­дая и муж­ски­ми и жен­ски­ми поло­вы­ми орга­на­ми]. Дру­гие же утвер­жда­ют, что по сво­ей при­ро­де тако­вые суще­ства явля­ют­ся чудо­ви­ща­ми, кото­рые изред­ка рож­да­ют­ся на свет, пред­ве­щая либо зло, либо доб­ро. Впро­чем, об этом доста­точ­но.

VII. (1) Не лиш­ним пред­став­ля­ет­ся ска­зать кое-что в общих чер­тах и о Музах, посколь­ку мы уже о них упо­ми­на­ли, гово­ря о дея­ни­ях Дио­ни­са. Боль­шин­ство мифо­гра­фов (и при­том наи­бо­лее заслу­жи­ваю­щих дове­рия) счи­та­ют Муз доче­ря­ми Зев­са и Мне­мо­си­ны³⁵, хотя неко­то­рые поэты (в том чис­ле Алк­ман) пола­га­ют, что они — доче­ри Ура­на и Геи³⁶. (2) Раз­но­гла­сия име­ют­ся так­же и отно­си­тель­но их чис­ла: одни гово­рят, что Муз было три, дру­гие — девять. Воз­об­ла­да­ло чис­ло девять, нашед­шее под­твер­жде­ние у наи­бо­лее про­слав­лен­ных мужей, — я имею в виду Гоме­ра, Геси­о­да и дру­гих, столь же выдаю­щих­ся. Так, Гомер гово­рит:

а Геси­од даже сооб­ща­ет их име­на:

(3) С каж­дой из них свя­зы­ва­ют осо­бый вид име­ю­щих отно­ше­ние к музы­ке искусств, как то поэ­ти­ку, пес­ню, пляс­ку и танец³⁹, аст­ро­ло­гию и про­чие искус­ства. Боль­шин­ство [мифо­гра­фов] при­дер­жи­ва­ет­ся мне­ния, что дева­ми они [ста­ли] пото­му, что свя­зан­ные с искус­ства­ми доб­ро­де­те­ли счи­та­ют­ся непо­роч­ны­ми. (4) Муза­ми же они назва­ны по той при­чине⁴⁰, что посвя­ща­ют (μυειν), т. е. обу­ча­ют пре­крас­но­му, полез­но­му и непо­нят­но­му для необ­ра­зо­ван­ных. Каж­дая из Муз полу­чи­ла имя, яко­бы ука­зы­ваю­щее на соот­вет­ст­ву­ю­щее искус­ство: имя Клио про­ис­хо­дит от того, что вос­пе­ва­ние в поэ­зии дает вос­хва­ля­е­мым вели­кую сла­ву (κλέος); Эвтер­па — от наслаж­де­ния (τέρ­πειν) слу­ша­те­лей, кото­рые полу­ча­ют бла­га обра­зо­ва­ния; Талия от про­цве­та­ния (θάλ­λειν) на мно­гие годы про­слав­ля­е­мых в поэ­ти­че­ских про­из­веде­ни­ях; Мель­по­ме­на — от мело­дии (με­λωδία), радую­щей слу­ша­те­лей, Тер­пси­хо­ра — от наслаж­де­ния (τέρ­πειν) зри­те­лей явля­е­мы­ми в искус­стве бла­га­ми; Эра­то — от уме­ния обу­чен­ных ста­но­вить­ся желан­ны­ми для стра­сти и люб­ви (ἐπε­ράσ­τους), Поли­гим­ния — от созда­ния мно­ги­ми вос­хва­ле­ни­я­ми (πολ­λῆς ὑμνή­σεως) извест­но­сти тем, чье имя обес­смер­ти­ла сла­вой поэ­зия, Ура­ния — от устрем­лен­но­сти к небу (οὐρα­νόν) тех, кто постиг ее искус­ство и чьи души сво­ей сла­вой и помыс­ла­ми уно­сят­ся к высям небес­ным (οὐρά­νιον), Кал­лио­па — от воз­гла­ше­ния пре­крас­но­го сло­ва (καλὴν), т. е. тако­го, кото­рое силой сво­его крас­но­ре­чия (εὐεπείᾳ) вызы­ва­ет вос­торг слу­ша­те­лей. Рас­ска­зав об этом доста­точ­но, перей­дем теперь к дея­ни­ям Герак­ла.

VIII. (1) Я вполне осо­знаю, как мно­го труд­но­стей пред­сто­ит пре­одо­леть тому, кто зани­ма­ет­ся изло­же­ни­ем древ­них мифов вооб­ще и о Герак­ле в осо­бен­но­сти. Ведь соглас­но мифам, он, несо­мнен­но, пре­взо­шел вели­чи­ем сво­их свер­ше­ний всех тех мужей, память о кото­рых пере­хо­дит из века в век. Поэто­му нелег­ко оце­нить по досто­ин­ству каж­дый из его трудов и най­ти сло­ва, соот­вет­ст­ву­ю­щие вели­чию дея­ний, награ­дой за кото­рые ста­ло бес­смер­тие. (2) По при­чине древ­но­сти и необыч­но­сти изла­гае­мых мифов, кото­рые у мно­гих вызы­ва­ют недо­ве­рие, воз­ни­ка­ет необ­хо­ди­мость либо, опу­стив вели­чай­шие из его дея­ний, в каком-то смыс­ле ума­лить сла­ву это­го бога⁴¹, либо, изло­жив все пол­но­стью, лишить рас­сказ впе­чат­ле­ния досто­вер­но­сти. (3) Неко­то­рые чита­те­ли, име­ю­щие невер­ное суж­де­ние, тре­бу­ют от древ­них мифов такой же сте­пе­ни досто­вер­но­сти, как и от рас­ска­зов о собы­ти­ях наше­го вре­ме­ни и, сомне­ва­ясь в вели­чии тех или иных свер­ше­ний на осно­ва­нии их сопо­став­ле­ния с совре­мен­ной жиз­нью, счи­та­ют, что сила Герак­ла опре­де­ле­на сла­бо­стью живу­щих ныне людей и, таким обра­зом, исто­рия утра­чи­ва­ет свою досто­вер­ность из-за пре­уве­ли­че­ния зна­чи­мо­сти дея­ний. (4) Но, к сожа­ле­нию, уста­но­вить исти­ну в изла­гае­мых мифах отнюдь не про­сто. Смот­ря теат­раль­ное пред­став­ле­ние, мы твер­до убеж­де­ны, что не суще­ст­ву­ет ни дву­при­род­ных кен­тав­ров, состо­я­щих из раз­но­род­ных тел⁴², ни трех­те­ло­го Гери­о­на, одна­ко тем не менее при­ни­ма­ем эти мифы и даже возда­ем поче­сти богу сво­ей похва­лой. (5) Так неуже­ли спра­вед­ли­во, что, нахо­дясь сре­ди людей, Геракл сво­им трудом совер­шен­ст­во­вал оби­тае­мую зем­лю, а забыв­шие о его дея­ни­ях на бла­го все­го чело­ве­че­ства люди воз­во­дят кле­ве­ту на его заслу­жен­ную пре­вос­ход­ны­ми дея­ни­я­ми сла­ву, и что наши пред­ки все же согла­ша­лись при­знать за ним бес­смер­тие, еди­но­душ­но отме­чая пре­уве­ли­че­ние его доб­ле­сти, а мы даже не сохра­ни­ли пере­да­вае­мо­го по наслед­ству от отцов почте­ния к это­му богу? Впро­чем, перей­дем от тако­вых рас­суж­де­ний к рас­ска­зу о его делах, с само­го нача­ла сле­дуя древ­ней­шим поэтам и мифо­ло­гам.

IX. (1) Итак, у Данаи, доче­ри Акри­сия, и Зев­са родил­ся сын Пер­сей. У Пер­сея от бра­ка с доче­рью Кефея Анд­ро­медой родил­ся Элек­три­он, а у Элек­три­о­на, в свою оче­редь, от бра­ка с доче­рью Пело­па Эвриди­кой была дочь Алк­ме­на, родив­шая Герак­ла после того, как с ней хит­ро­стью соче­тал­ся Зевс. (2) Таким обра­зом, на осно­ва­нии ска­зан­но­го вид­но, что кор­ни родо­слов­ной Герак­ла по обе­им лини­ям вос­хо­дят к вели­чай­ше­му из богов, а о его врож­ден­ной доб­ле­сти свиде­тель­ст­ву­ют не толь­ко после­дую­щие дея­ния, но и то, что пред­ше­ст­во­ва­ло само­му рож­де­нию. Ведь соче­та­ясь с Алк­ме­ной, Зевс уве­ли­чил ночь втрое и уже самой про­дол­жи­тель­но­стью израс­хо­до­ван­но­го на зача­тие вре­ме­ни пред­ре­шил чрез­мер­ную мощь буду­ще­го ребен­ка. (3) Всту­пил же он в эту связь даже не по при­чине любов­но­го вле­че­ния, как быва­ло у него с про­чи­ми жен­щи­на­ми, но глав­ным обра­зом ради само­го ребен­ка. Поэто­му Зевс хотел сде­лать эту связь закон­ной. Не желая при­бе­гать к наси­лию, но в то же вре­мя и не наде­ясь каким-то обра­зом убедить жен­щи­ну по при­чине ее цело­муд­рия, Зевс пошел на хит­рость и ввел Алк­ме­ну в заблуж­де­ние, упо­до­бив­шись во всем Амфи­т­ри­о­ну. (4) Когда же при­бли­жал­ся поло­жен­ный при­ро­дой срок родов, Зевс, под­ра­зу­ме­вая рож­де­ние Герак­ла, про­воз­гла­сил в при­сут­ст­вии всех богов, что родив­ше­го­ся в тот день потом­ка Пер­сея он сде­ла­ет царем. Тогда мучи­мая рев­но­стью Гера с помо­щью сво­ей доче­ри Эйли­фии задер­жа­ла роды Алк­ме­ны и сде­ла­ла так, что рань­ше поло­жен­но­го сро­ка на свет появил­ся Эври­сфей⁴³. (5) Побеж­ден­ный ковар­ст­вом Зевс все же решил и выпол­нить свое обе­ща­ние и поза­бо­тить­ся о сла­ве Герак­ла. Пото­му-то он под­твер­дил Гере, что, в соот­вет­ст­вии с дан­ным обе­ща­ни­ем, он согла­сен сде­лать царем Эври­сфея, Геракл же, нахо­дясь у Эври­сфея в под­чи­не­нии, совер­шит по воле Эври­сфея две­на­дцать подви­гов, после испол­не­ния кото­рых обре­тет бес­смер­тие. (6) Алк­ме­на роди­ла и, опа­са­ясь рев­но­сти Геры, отнес­ла мла­ден­ца в то место, кото­рое назы­ва­ет­ся теперь Герак­ло­вым полем⁴⁴. Немно­го пого­дя туда при­шла вме­сте с Герой Афи­на и, вос­хи­щен­ная видом ребен­ка, упро­си­ла Геру дать ему грудь. Но когда ребе­нок силь­нее, чем мож­но было ожи­дать для его воз­рас­та, сжал сосок, Гера, почув­ст­во­вав боль, отбро­си­ла мла­ден­ца, Афи­на же отнес­ла дитя к мате­ри и веле­ла кор­мить его. (7) Воз­мож­но, необыч­ность это­го про­ис­ше­ст­вия вызо­вет удив­ле­ние: мать, кото­рой над­ле­жит любить, бро­си­ла соб­ст­вен­ное дитя на про­из­вол, а нена­видев­шая его маче­ха по неведе­нию спас­ла дитя, враж­деб­ное ей по при­ро­де.

X. (1) Затем Гера посла­ла двух змей погу­бить мла­ден­ца, но маль­чик, не испу­гав­шись, сжал каж­дой рукой по зме­и­ной шее и заду­шил обе­их. Поэто­му аргос­цы, узнав о слу­чив­шем­ся, назва­ли его Герак­лом, ибо от Геры полу­чил он свою сла­ву (κλέος)⁴⁵, тогда как преж­де его зва­ли Алкей⁴⁶. Про­чим детям дают имя роди­те­ли, и толь­ко ему одно­му дала наре­че­ние соб­ст­вен­ная доб­лесть.

(2) После это­го Амфи­т­ри­он бежал из Тирин­фа⁴⁷ и посе­лил­ся в Фивах. Геракл вырос, полу­чил вос­пи­та­ние и, с осо­бым усер­ди­ем упраж­няя тело, не толь­ко намно­го пре­взо­шел всех про­чих силой, но и выде­лял­ся кра­сотой души. Еще в юно­ше­ском воз­расте он пер­вым делом осво­бо­дил Фивы, воздав это­му горо­ду как сво­ей родине над­ле­жа­щей бла­го­дар­но­стью. (3) Фиван­цы были под­власт­ны Эрги­ну, царю мини­ев⁴⁸, и еже­год­но пла­ти­ли уста­нов­лен­ную дань. Не побо­яв­шись могу­ще­ства пора­бо­ти­те­лей, Геракл решил­ся на дер­зост­ный посту­пок: когда послан­ные мини­ев яви­лись тре­бо­вать дань и ста­ли вести себя оскор­би­тель­но, он про­гнал их из горо­да, нане­ся при этом уве­чья⁴⁹. (4) Эргин потре­бо­вал выдать винов­но­го, и цар­ст­во­вав­ший в Фивах Кре­онт⁵⁰ в стра­хе перед его могу­ще­ст­вом уже готов был выдать обви­ня­е­мо­го в пре­ступ­ле­нии. Одна­ко Геракл, убедив юно­шей осво­бо­дить роди­ну, вынес из хра­мов нахо­див­ши­е­ся там доспе­хи, кото­рые их пред­ки захва­ти­ли на войне и посвя­ти­ли богам, посколь­ку никто в горо­де не имел ору­жия, так как минии разору­жи­ли город, чтобы фиван­цы даже мыс­ли не возы­ме­ли о сопро­тив­ле­нии. (5) Узнав, что Эргин, царь мини­ев, дви­жет­ся с вой­ска­ми к горо­ду, Геракл встре­тил его в узкой мест­но­сти, вслед­ст­вие чего мно­го­чис­лен­ность вра­гов уже не име­ла зна­че­ния, и сра­зил само­го Эрги­на, а затем пере­бил почти всех его вои­нов. Вне­зап­но напав на Орхо­мен, он про­рвал­ся через город­ские ворота, сжег дво­рец миний­ских царей, а сам город сров­нял с зем­лей. (6) Сла­ва об этом собы­тии раз­нес­лась по всей Элла­де, вызы­вая все­об­щее вос­хи­ще­ние неве­ро­ят­но­стью соде­ян­но­го, царь Кре­онт же, вос­хи­щен­ный доб­ле­стью юно­ши, отдал ему в жены свою дочь Мега­ру, а вме­сте с ней вру­чил и власть над горо­дом как род­но­му сыну. Обес­по­ко­ен­ный воз­вы­ше­ни­ем Герак­ла, цар­ст­во­вав­ший в Аргос­ской зем­ле⁵¹ Эври­сфей вызвал его к себе и велел совер­шать подви­ги. (7) Геракл не под­чи­нил­ся, и тогда Зевс послал ему веле­ние слу­жить Эври­сфею. Геракл при­был в Дель­фы и, вопро­сив об этом Апол­ло­на, полу­чил про­ро­че­ство, гла­сив­шее, что боги велят ему совер­шить по при­ка­зу Эври­сфея две­на­дцать подви­гов, после чего он полу­чит бес­смер­тие.

XI. (1) Посколь­ку дела при­ня­ли такой обо­рот, Геракл пал духом и отнюдь не без при­чи­ны: ни за что не желал он сми­рить­ся с мыс­лью, что слу­же­ние ничто­же­ству достой­но его доб­ле­сти, но в то же вре­мя ослу­шать­ся отца сво­его Зев­са каза­лось ему непо­до­баю­щим и невоз­мож­ным. Он впал в состо­я­ние страш­ной подав­лен­но­сти, а Гера насла­ла на него неистов­ство: в душев­ном раз­ла­де впал он в безу­мие. Буй­ство все воз­рас­та­ло, и, утра­тив рас­судок, Геракл бро­сил­ся на Иолая⁵², желая убить его. Тот бежал, но рядом ока­за­лись его соб­ст­вен­ные дети от Мега­ры: их он рас­стре­лял из лука, при­няв за вра­гов. (2) Едва изба­вив­шись от безу­мия и узнав, что он совер­шил в состо­я­нии невме­ня­е­мо­сти, Геракл был подав­лен горем. Все собо­лез­но­ва­ли и сочув­ст­во­ва­ли ему. В тече­ние дли­тель­но­го вре­ме­ни Геракл искал успо­ко­е­ния в сво­ем доме, избе­гая раз­го­во­ров и встреч с людь­ми. Нако­нец, вре­мя ста­ло уни­мать боль, и тогда, решив под­верг­нуть себя опас­но­стям, он отпра­вил­ся к Эври­сфею.

(3) Пер­вым при­ка­зом было убить Немей­ско­го льва⁵³. Лев этот был сверхъ­есте­ствен­ных раз­ме­ров, неуяз­вим ни для желе­за, ни для меди, ни для кам­ня: одо­леть его мож­но было толь­ко силою рук. Чаще все­го лев появ­лял­ся меж­ду Мике­на­ми и Неме­ей в окрест­но­стях горы, кото­рую ино­гда назы­ва­ют Тре­том⁵⁴, т. е. «Про­ре­зан­ной», посколь­ку у под­но­жья ее нахо­ди­лась длин­ная сквоз­ная пеще­ра, в кото­рой лев имел обык­но­ве­ние устра­и­вать лого­во. (4) При­дя в это место, Геракл напал на льва, а когда тот бежал в пеще­ру, после­до­вал за ним, пред­ва­ри­тель­но зава­лив про­ти­во­по­лож­ный вход, всту­пил в борь­бу со львом и, стис­нув ему рука­ми шею, заду­шил. Сняв со льва шку­ру, кото­рая цели­ком закры­ва­ла его тело, Геракл поль­зо­вал­ся ею для защи­ты при свер­ше­нии после­дую­щих, сопря­жен­ных с опас­но­стью дея­ний.

(5) Вто­рым при­ка­зом было умерт­вить Лер­ней­скую гид­ру⁵⁵, у кото­рой из еди­но­го туло­ви­ща вырас­та­ло сто шей, окан­чи­вав­ших­ся зме­и­ны­ми голо­ва­ми. На месте каж­дой сруб­лен­ной голо­вы вырас­та­ли две новые, поэто­му гид­ра каза­лась неуяз­ви­мой и не без осно­ва­ния, посколь­ку ранен­ная часть тут же ста­но­ви­лась силь­нее вдвое. (6) Для пре­одо­ле­ния этой труд­но­сти Геракл при­ду­мал сле­дую­щую улов­ку: он велел Иолаю при­жи­гать раз­руб­лен­ное место факе­лом, оста­нав­ли­вая тем самым тече­ние кро­ви. Убив таким обра­зом это живот­ное, Геракл смо­чил в его жел­чи ост­рия сво­их стрел, и рана, нано­си­мая стре­лой с таким ост­ри­ем, ста­но­ви­лась неис­це­ли­мой.

XII. (1) Третьим при­ка­зом было доста­вить живьем Эри­манф­ско­го веп­ря⁵⁶, кото­рый оби­тал в Арка­дии на горе Лам­пея. Испол­не­ние это­го при­ка­за было сопря­же­но с боль­ши­ми труд­но­стя­ми. Сра­жа­ясь с этим зве­рем, нуж­но было пре­вос­хо­дить его силой настоль­ко, чтобы во вре­мя поедин­ка без­оши­боч­но улу­чить под­хо­дя­щее мгно­ве­ние: если зверь оста­вал­ся еще доста­точ­но силь­ным, суще­ст­во­ва­ла опас­ность [погиб­нуть] от его клы­ков, тогда как пере­усерд­ст­во­вав, мож­но было убить зве­ря в схват­ке, а в таком слу­чае подвиг остал­ся бы неза­вер­шен­ным. (2) Одна­ко, вер­но сораз­ме­рив труд­но­сти поедин­ка, Геракл доста­вил веп­ря к Эври­сфею живым. Царь же, увидев его с веп­рем на пле­чах, спря­тал­ся со стра­ху в мед­ный пифос.

(3) Испол­няя этот при­каз, Геракл одо­лел и кен­тав­ров. Слу­чи­лось же это при сле­дую­щих обсто­я­тель­ствах. Был кен­тавр Фол⁵⁷, по име­ни кото­ро­го сосед­нюю гору ста­ли назы­вать Фоло­ей⁵⁸. Ока­зы­вая госте­при­им­ство Герак­лу, он вскрыл зары­тый в зем­лю пифос с вином⁵⁹. Миф гла­сит, что в древ­ние вре­ме­на Дио­нис вру­чил этот пифос одно­му из кен­тав­ров, велев открыть его толь­ко тогда, когда явит­ся Геракл. Когда четы­ре поко­ле­ния спу­стя Геракл при­шел к нему в гости, Фол вспом­нил о веле­нии Дио­ни­са. (4) Пифос был вскрыт, и вокруг раз­ли­лось бла­го­уха­ние ста­ро­го креп­ко­го вина, кото­рое при­ве­ло в воз­буж­де­ние живу­щих в окру­ге кен­тав­ров⁶⁰. Сбе­жав­шись тол­пой к жили­щу Фола, кен­тав­ры рину­лись на гра­беж, наво­дя ужас сво­им видом. (5) Фол в стра­хе спря­тал­ся, Геракл же всту­пил с раз­бой­ни­ка­ми в необы­чай­ную бит­ву, посколь­ку сра­жать­ся ему при­шлось с суще­ства­ми, кото­рые по мате­ри были бога­ми⁶¹, обла­да­ли быст­ро­той коней, силой дву­те­лых чудо­вищ и при этом опы­том и рас­суд­ком мужей. Одни кен­тав­ры сра­жа­лись выво­ро­чен­ны­ми с кор­нем сос­на­ми, дру­гие — огром­ны­ми кам­ня­ми, третьи — горя­щи­ми факе­ла­ми, чет­вер­тые — секи­ра­ми для убоя быков. (6) Одна­ко Геракл бес­страш­но выдер­жал эту бит­ву, достой­ную его преж­них свер­ше­ний. Кен­тав­рам помо­га­ла и мать их Нефе­ла, обру­шив­шая силь­ный ливень, кото­рый не мешал чет­ве­ро­но­гим, Герак­лу же было труд­но сто­ять, опи­ра­ясь толь­ко дву­мя нога­ми о скольз­кую поверх­ность зем­ли. Одна­ко Геракл с уди­ви­тель­ным муже­ст­вом сра­жал­ся с обла­дав­ши­ми таки­ми пре­иму­ще­ства­ми кен­тав­ра­ми и боль­шин­ство из них убил, а осталь­ных обра­тил в бег­ство. (7) Самы­ми зна­ме­ни­ты­ми из погиб­ших кен­тав­ров были Даф­нис, Аргий и Амфи­он, а так­же Гип­по­ти­он, Орей, Исопл, Мелан­хет, Ферей, Дупон и Фрикс. Из тех, кто избе­жал тогда опас­но­сти, каж­дый понес впо­след­ст­вии заслу­жен­ную кару. Так, Гомад был сра­жен в Арка­дии, когда совер­шал наси­лие над сест­рой Эври­сфея Алки­о­ной, что застав­ля­ет осо­бо вос­хи­щать­ся Герак­лом: сво­его лич­но­го вра­га он нена­видел, одна­ко про­яв­лен­ная жалость к под­верг­шей­ся наси­лию жен­щине осо­бо свиде­тель­ст­ву­ет о его душев­ной доб­ро­те. (8) С дру­гом же Герак­ла по име­ни Фол слу­чи­лось нечто осо­бое. Погре­бая сво­их соро­ди­чей — пав­ших кен­тав­ров, он вынул из тела одно­го из них стре­лу, пора­нил­ся ее ост­ри­ем и скон­чал­ся от неис­це­ли­мой раны. Геракл устро­ил ему вели­че­ст­вен­ное погре­бе­ние под горой, кото­рая пре­вос­хо­дит любое из пыш­ных над­гро­бий: гора эта ста­ла назы­вать­ся Фоло­ей: не могиль­ной эпи­та­фи­ей, а самим назва­ни­ем сво­им запе­чатлев имя погре­бен­но­го. Рав­ным обра­зом и Хиро­на⁶², вызы­вав­ше­го вос­хи­ще­ние сво­им искус­ст­вом вра­че­ва­ния, Геракл невзна­чай убил выст­ре­лом из лука. Впро­чем, о кен­тав­рах ска­за­но доста­точ­но.

XIII. (1) После это­го Геракл полу­чил при­каз при­ве­сти отли­чав­шу­ю­ся необы­чай­ной быст­ро­той зла­то­ро­гую лань⁶³. Чтобы совер­шить этот подвиг, сооб­ра­зи­тель­но­сти тре­бо­ва­лось не мень­ше, чем телес­ной силы. Одни гово­рят, что он пой­мал лань в тене­та, дру­гие — выследил и захва­тил во вре­мя сна, третьи — умо­рил непре­рыв­ной пого­ней. Геракл совер­шил этот подвиг, не при­бе­гая к силе и дей­ст­ви­ям, таив­шим в себе опас­ность, но бла­го­да­ря сво­ей сооб­ра­зи­тель­но­сти.

(2) Полу­чив при­каз про­гнать птиц со Стим­фа­лий­ско­го озе­ра⁶⁴, Геракл без осо­бо­го труда совер­шил этот подвиг, бла­го­да­ря сно­ров­ке и изо­бре­та­тель­но­сти. Пти­цы эти раз­ве­лись в неве­ро­ят­ном мно­же­стве и пожи­ра­ли уро­жай в окру­ге. Силой одо­леть этих тва­рей было невоз­мож­но из-за их неве­ро­ят­ной чис­лен­но­сти, поэто­му здесь тре­бо­ва­лась хит­ро­ум­ная улов­ка. Изгото­вив мед­ную тре­щот­ку и под­няв ужас­ный шум, Геракл напу­гал тва­рей и, про­гнав их дале­ко непре­кра­щаю­щим­ся гро­хотом, очи­стил от них озе­ро.

(3) Совер­шив этот подвиг, Геракл полу­чил от Эври­сфея при­каз само­му, без посто­рон­ней помо­щи вычи­стить скот­ный двор Авгия⁶⁵. За мно­го лет там нако­пи­лось огром­ное коли­че­ство наво­за, кото­рый Эври­сфей и при­ка­зал убрать, уни­жая Герак­ла такой работой. Одна­ко, не желая под­вер­гать­ся позо­ру тако­го уни­же­ния, Геракл решил не выно­сить навоз на пле­чах, а напра­вил во двор воды реки Алфея, кото­рые и вычи­сти­ли его. Таким обра­зом подвиг был совер­шен без уни­же­ния, и при­том в тече­ние толь­ко одно­го дня, что застав­ля­ет вос­хи­щать­ся наход­чи­во­стью Герак­ла: не под­вер­гая себя позо­ру, он выпол­нил то слав­ное, что сдер­жа­лось в при­ка­зе, не совер­шив при этом ниче­го, что мог­ло ока­зать­ся недо­стой­ным его бес­смер­тия.

(4) Затем Геракл полу­чил при­каз доста­вить с Кри­та быка, в кото­ро­го была влюб­ле­на Паси­фая⁶⁶. При­быв на ост­ров и зару­чив­шись там под­держ­кой царя Мино­са, Геракл доста­вил быка на Пело­пон­нес, пре­одолев вер­хом на нем огром­ное мор­ское про­стран­ство.

XIV. (1) Совер­шив этот подвиг, Геракл учредил Олим­пий­ские игры⁶⁷, выбрав для столь вели­ко­го празд­ни­ка самую пре­крас­ную мест­ность — доли­ну реки Алфея. Учреж­ден­ные там состя­за­ния Геракл посвя­тил Зев­су Отче­му.

Награ­дой победи­те­лю Геракл учредил толь­ко венок⁶⁸, посколь­ку и сам он ока­зы­вал бла­го­де­я­ния роду чело­ве­че­ско­му, не полу­чая за это пла­ты. (2) Он же был бес­спор­но при­знан победи­те­лем во всех состя­за­ни­ях, посколь­ку никто не решил­ся сопер­ни­чать с ним в виду зна­чи­тель­но­го пре­вос­ход­ства его сил, хотя отдель­ные виды состя­за­ний были весь­ма раз­лич­ны меж­ду собой: пан­кра­ти­сту⁶⁹ или кулач­но­му бой­цу труд­но состя­зать­ся с бегу­ном, а тем, кто пер­вен­ст­ву­ет в лег­ких видах, труд­но сопер­ни­чать с теми, кто пре­успе­ва­ет в тяже­лых. Поэто­му по спра­вед­ли­во­сти изо всех состя­за­ний наи­боль­шим поче­том поль­зу­ют­ся имен­но эти состя­за­ния, веду­щие свое нача­ло от бла­го­го мужа.

(3) Нель­зя обой­ти мол­ча­ни­ем и дары, достав­ши­е­ся Герак­лу от богов за его доб­лесть. Посколь­ку после рат­ных дея­ний его ожи­да­ли отдых и пиры, а так­же празд­не­ства и состя­за­ния, каж­дый из богов почтил его сво­им осо­бым даром. Афи­на пода­ри­ла Герак­лу одеж­ду, а Гефест — пали­цу и пан­цирь. Эти боги сопер­ни­ча­ли друг с дру­гом в ремес­лах: пер­вая име­ет отно­ше­ние к тем, кото­рые свя­за­ны с отды­хом и наслаж­де­ни­я­ми мир­ной жиз­ни, вто­рой — к тем, кото­рые слу­жат защи­той сре­ди опас­но­стей вой­ны. Из про­чих богов Посей­дон пода­рил Герак­лу коней, Гер­мес — меч, Апол­лон дал лук и обу­чил обра­ще­нию с ним, а Демет­ра учреди­ла в честь Герак­ла Малые мисте­рии⁷⁰, целью кото­рых было очи­ще­ние его от убий­ства кен­тав­ров.

(4) Несколь­ко необыч­ны­ми были и обсто­я­тель­ства, свя­зан­ные с рож­де­ни­ем это­го бога. Пер­вой из жен­щин, с кото­ры­ми соче­тал­ся Зевс, была Нио­ба, дочь Форо­нея⁷¹, а послед­ней — Алк­ме­на, родо­слов­ную кото­рой мифо­гра­фы воз­во­дят к Нио­бе: Алк­ме­на была потом­ком послед­ней в шест­на­дца­том колене. С пер­вой из них Зевс начал про­из­во­дить на свет людей, со вто­рой — кон­чил, пре­кра­тив тем самым свои свя­зи со смерт­ны­ми жен­щи­на­ми, не наде­ясь уже в более позд­ние вре­ме­на про­из­ве­сти на свет кого-либо достой­но­го [его преж­них сыно­вей], а при­со­еди­нять к луч­шим худ­ших он не желал.

XV. (1) Затем гиган­ты нача­ли вой­ну с бес­смерт­ны­ми бога­ми у Пал­ле­ны⁷², и Геракл, сра­жав­ший­ся на сто­роне богов, одо­лел мно­гих из гиган­тов, за что и удо­сто­ил­ся вели­чай­ших поче­стей. Ведь толь­ко тех из богов, кто участ­во­вал в этом сра­же­нии, Зевс удо­сто­ил чести назы­вать­ся олим­пий­ски­ми⁷³, чтобы бла­го­да­ря это­му наиме­но­ва­нию луч­шие отли­ча­лись от худ­ших. Это­го же наиме­но­ва­ния удо­сто­и­лись рож­ден­ные смерт­ны­ми жен­щи­на­ми Дио­нис и Геракл не толь­ко пото­му, что отцом их был Зевс, но и пото­му, что оба они стре­ми­лись к одно­му и тому же — ока­зы­вать вели­кие бла­го­де­я­ния роду чело­ве­че­ско­му.

(2) Про­ме­тея, кото­рый пере­дал людям огонь, Зевс зако­вал в цепи и насы­лал орла, пожи­рав­ше­го его печень. Геракл же, видя, что Про­ме­тей пока­ран за бла­го­де­я­ния, ока­зан­ные людям, убил орла стре­лой из лука и, убедив Зев­са унять свой гнев, спас бла­го­де­те­ля все­го чело­ве­че­ства.

(3) Затем он полу­чил при­каз при­ве­сти кобы­лиц фра­кий­ца Дио­меда⁷⁴. Эти кобы­ли­цы отли­ча­лись такой сви­ре­по­стью, что ясли их были из меди, такой силой, что при­вя­зы­ва­ли их желез­ны­ми цепя­ми, а пита­лись они не рас­те­ни­я­ми, вырос­ши­ми из зем­ли, но пожи­ра­ли тела рас­тер­зан­ных ими несчаст­ных чуже­зем­цев. Чтобы укро­тить кобы­лиц, Геракл бро­сил им на рас­тер­за­ние их соб­ст­вен­но­го хозя­и­на Дио­меда и, насы­тив про­жор­ли­вость живот­ных пло­тью того, кто пода­вал при­мер к нару­ше­нию зако­нов, сде­лал их крот­ки­ми. (4) Кобы­ли­цы были достав­ле­ны к Эври­сфею, и тот посвя­тил их Гере. Потом­ство от этих кобы­лиц про­су­ще­ст­во­ва­ло до вре­ме­ни цар­ст­во­ва­ния Алек­сандра Македон­ско­го.

Совер­шив этот подвиг, Геракл отпра­вил­ся на кораб­ле вме­сте с Ясо­ном в поход за золотым руном в стра­ну кол­хов. Но на этом мы оста­но­вим­ся подроб­нее, когда будем рас­ска­зы­вать о похо­де арго­нав­тов.

XVI. (1) Полу­чив при­каз добыть пояс ама­зон­ки Иппо­ли­ты, Геракл отпра­вил­ся в поход про­тив ама­зо­нок. При­плыв к Пон­ту, назван­но­му им Эвк­син­ским⁷⁵, и про­плыв по нему до устья реки Фер­мо­дон­та⁷⁶, он раз­бил стан у горо­да Фемис­ки­ры⁷⁷, сто­ли­цы ама­зо­нок. (2) Сна­ча­ла Геракл потре­бо­вал у них пояс, за кото­рым был послан, а когда ама­зон­ки отве­ти­ли отка­зом, всту­пил с ними в бит­ву. Вой­ско ама­зо­нок сра­жа­лось с его спут­ни­ка­ми, про­тив само­го же Герак­ла устре­ми­лись слав­ней­шие из них и всту­пи­ли с ним в оже­сто­чен­ную схват­ку. Пер­вой в бой с Герак­лом всту­пи­ла Аэл­ла⁷⁸, полу­чив­шая такое про­зви­ще за свою стре­ми­тель­ность, одна­ко про­тив­ник ее ока­зал­ся еще про­вор­нее. Вто­рой была Филип­пида, кото­рая полу­чи­ла смер­тель­ную рану в пер­вой же стыч­ке и сра­зу скон­ча­лась. Затем в бит­ву всту­пи­ла Про­фоя, кото­рая, как гово­рят, семи­крат­но побеж­да­ла вызван­ных ею на поеди­нок про­тив­ни­ков. Она тоже была уби­та, а чет­вер­той Геракл сра­зил ама­зон­ку по име­ни Эри­бея, доб­лесть кото­рой в рат­ных делах дала ей осно­ва­ние похва­лять­ся, что она не нуж­да­ет­ся ни в чьей помо­щи, но при встре­че с более могу­чим про­тив­ни­ком похваль­ба ее ока­за­лась пустой. (3) Сле­дую­щи­ми были Келе­но, Эври­бия и Феба, сопут­ст­во­вав­шие на охо­те Арте­ми­де и все­гда бив­шие дро­ти­ком без про­ма­ха. Теперь же они все вме­сте не смог­ли пора­зить одну цель, но, сра­жа­ясь пле­чом к пле­чу, полег­ли все трое. Затем Геракл одо­лел Дея­ни­ру, Асте­рию и Мар­пу, а так­же Тек­мес­су и Алкип­пу. Послед­няя дала обет навсе­гда оста­вать­ся девой: клят­ву она сдер­жа­ла, но жизнь свою сохра­нить не суме­ла. Пред­во­ди­тель­ни­ца ама­зо­нок Мела­нип­па⁷⁹, кото­рая вызы­ва­ла вос­хи­ще­ние сво­ей доб­ле­стью, была лише­на вла­сти. (4) Одолев самых зна­ме­ни­тых из ама­зо­нок и обра­тив в бег­ство про­чее вой­ско, Геракл убил боль­шин­ство из них и тем самым окон­ча­тель­но раз­гро­мил это пле­мя. Из чис­ла плен­ных ама­зо­нок Антио­пу он пода­рил Тесею, а Мела­нип­пу отпу­стил на сво­бо­ду, отняв у нее пояс.

XVII. (1) Когда Эври­сфей при­ка­зал совер­шить деся­тый подвиг — при­гнать коров Гери­о­на, пас­ших­ся в той части Ибе­рии, кото­рая при­мы­ка­ет к Оке­а­ну⁸⁰, Геракл, учи­ты­вая, что это пору­че­ние сопря­же­но со зна­чи­тель­ной под­готов­кой и тяже­лы­ми испы­та­ни­я­ми, сна­рядил боль­шое чис­ло кораб­лей и собрал подо­баю­щее для тако­го похо­да вой­ско. (2) Ведь по все­му миру ходи­ли слу­хи, что царем всей Ибе­рии был Хри­са­ор⁸¹, само имя кото­ро­го ука­зы­ва­ло на его богат­ства, опи­рал­ся же он на под­держ­ку трех сво­их сыно­вей, отли­чав­ших­ся и телес­ной силой, и доб­ле­стью в рат­ных делах, при­чем каж­дый из сыно­вей имел под сво­им нача­лом дру­жи­ны воин­ст­вен­ных пле­мен. Вот поче­му Эври­сфей счи­тал поход в те зем­ли обре­чен­ным на неуда­чу и потре­бо­вал от Герак­ла совер­шить этот подвиг. (3) Столь же отваж­но, как и на преды­ду­щие подви­ги, отпра­вил­ся Геракл навстре­чу новым опас­но­стям. Свои силы он собрал на Кри­те, решив начать поход имен­но отсюда, посколь­ку сама при­ро­да дала это­му ост­ро­ву поло­же­ние исклю­чи­тель­но бла­го­при­ят­ное для совер­ше­ния похо­дов в любую часть оби­тае­мой зем­ли. Мест­ные жите­ли ока­за­ли Герак­лу чрез­вы­чай­но радуш­ный при­ем, и поэто­му, желая отбла­го­да­рить кри­тян, он перед отплы­ти­ем очи­стил ост­ров от диких зве­рей. Вот поче­му в более позд­ние вре­ме­на на ост­ро­ве уже нель­зя было встре­тить ни мед­ведей, ни вол­ков, ни змей, ни дру­гих диких живот­ных. Эти­ми дея­ни­я­ми Геракл воздал честь ост­ро­ву, на кото­ром, соглас­но мифам, родил­ся и вос­пи­ты­вал­ся Зевс⁸².

(4) Отпра­вив­шись отсюда в пла­ва­ние, Геракл при­ча­лил к бере­гам Ливии и пер­во-напер­во вызвал на поеди­нок про­слав­лен­но­го телес­ной силой и иску­шен­но­стью в борь­бе Антея⁸³, кото­рый уби­вал всех побеж­ден­ных им в борь­бе чуже­зем­цев. Одер­жав победу в этом поедин­ке, Геракл убил Антея. Кро­ме того, Ливию, изоби­ло­вав­шую дики­ми зве­ря­ми, он сде­лал более бла­го­при­ят­ной для жиз­ни, истре­бив мно­гих живот­ных, оби­тав­ших в пустын­ных обла­стях, вслед­ст­вие чего здесь ста­ло воз­мож­но зани­мать­ся раз­но­го рода зем­леде­ли­ем, выра­щи­вать пло­до­вые дере­вья и весь­ма успеш­но раз­во­дить вино­град и мас­ли­ны. И вооб­ще Ливия, быв­шая дото­ле необи­тае­мой по при­чине мно­же­ства водив­ших­ся на ее зем­лях диких живот­ных, после того как Геракл сде­лал ее бла­го­при­ят­ной для жиз­ни, не усту­па­ет бла­го­со­сто­я­ни­ем дру­гим стра­нам. (5) Рав­ным обра­зом осчаст­ли­вил он и ливий­ские горо­да, убив попи­рав­ших зако­ны людей и испол­нен­ных гор­ды­ни вла­сте­ли­нов. Соглас­но мифам, Геракл воз­не­на­видел диких тва­рей, а так­же попи­рав­ших зако­ны людей и вел с ними борь­бу по той при­чине, что еще в ран­нем мла­ден­че­стве на него поку­ша­лись змеи, а по дости­же­нии зре­ло­го воз­рас­та он ока­зал­ся в под­чи­не­нии у занос­чи­во­го и неспра­вед­ли­во­го вла­сте­ли­на, застав­ляв­ше­го его совер­шать подви­ги.

XVIII. (1) После смер­ти Антея Геракл при­был в Еги­пет и убил там царя Буси­рида⁸⁴, кото­рый пре­да­вал смер­ти при­бы­вав­ших в эту стра­ну чуже­зем­цев. Прой­дя через без­вод­ную часть Ливии и ока­зав­шись в обиль­но оро­шае­мой и пло­до­род­ной обла­сти, он осно­вал там город, заме­ча­тель­ный сво­и­ми огром­ны­ми раз­ме­ра­ми, кото­рый полу­чил назва­ние «Гека­том­пил»⁸⁵ (Сто­врат­ный), по при­чине мно­же­ства город­ских ворот. Этот город про­цве­тал до недав­не­го вре­ме­ни, пока не ока­зал­ся во вла­сти кар­фа­ге­нян, кото­рые посла­ли для его заво­е­ва­ния круп­ные силы во гла­ве с опыт­ны­ми пол­ко­во­д­ца­ми. (2) Прой­дя зна­чи­тель­ную часть Ливии, Геракл вышел воз­ле Гадир⁸⁶ к Оке­а­ну и уста­но­вил на обо­их мате­ри­ках по камен­но­му стол­бу. Когда он пере­пра­вил­ся на кораб­лях в Ибе­рию, три сына Хри­са­ора сто­я­ли каж­дый с боль­шой дру­жи­ной отдель­ным ста­ном на неко­то­ром рас­сто­я­нии друг от дру­га. Геракл одо­лел всех вра­же­ских пред­во­ди­те­лей, вызвав их на поеди­нок, и, заво­е­вав Ибе­рию, угнал оттуда зна­ме­ни­тые коро­вьи ста­да. (3) Когда он про­хо­дил через зем­ли ибе­ров, один из мест­ных царей, отли­чав­ший­ся бла­го­че­сти­ем и спра­вед­ли­во­стью, встре­тил его с поче­стя­ми, поэто­му часть ста­да Геракл пода­рил это­му царю, а тот посвя­тил всех полу­чен­ных живот­ных Герак­лу и еже­год­но при­но­сил ему в жерт­ву луч­ше­го быка. Эти коро­вы счи­та­ют­ся в Ибе­рии свя­щен­ны­ми вплоть до наших дней.

(4) Посколь­ку мы упо­мя­ну­ли о Герак­ло­вых Стол­бах, не лиш­ним будет рас­ска­зать о них. Дой­дя до места, где схо­дят­ся оба лежа­щие у Оке­а­на мате­ри­ка — Ливия и Евро­па, Геракл решил воз­двиг­нуть в честь сво­его похо­да Стол­бы⁸⁷. Желая совер­шить у Оке­а­на труд, память о кото­ром оста­нет­ся навеч­но, он зна­чи­тель­но уве­ли­чил око­неч­но­сти обо­их мате­ри­ков за счет насы­пей. (5) Таким обра­зом, нахо­див­ши­е­ся ранее на боль­шом рас­сто­я­нии друг от дру­га мате­ри­ки обра­зо­ва­ли меж­ду собой про­лив столь узкий, что его мел­ко­во­дье и узость не поз­во­ля­ет круп­ным китам заплы­вать из Оке­а­на во Внут­рен­нее море⁸⁸. Навсе­гда оста­нет­ся в памя­ти людей сла­ва того, кто свер­шил эти столь вели­кие труды, соеди­нив лежа­щие напро­тив друг дру­га мате­ри­ки или же, как гово­рят дру­гие, наобо­рот разъ­еди­нив мате­ри­ки и создав тем самым про­лив, кото­рый дал воз­мож­ность Оке­а­ну соеди­нить­ся с нашим морем, — каж­дый волен разде­лять то мне­ние, кото­рое пред­став­ля­ет­ся ему более убеди­тель­ным. (6) Нечто подоб­ное совер­шил Геракл ранее и в Элла­де. В силь­но забо­ло­чен­ной мест­но­сти — Тем­пей­ской долине он про­рыл длин­ный ров и, выведя через эту кана­ву все засто­яв­ши­е­ся воды, спо­соб­ст­во­вал тому, что в Фес­са­лии воз­ле Пенея появи­лась рав­ни­на. (7) В Бео­тии же он наобо­рот раз­ру­шил рус­ло реки воз­ле Орхо­ме­на Миний­ско­го и пре­вра­тил эту мест­ность в боло­то, уни­что­жив все, что было там ранее. Таким обра­зом, дей­ст­вия Герак­ла в Фес­са­лии были направ­ле­ны на бла­го элли­нам, а в Бео­тии ста­ли карой насе­ле­нию миний­ской зем­ли за пора­бо­ще­ние фиван­цев.

XIX. (1) Итак, Геракл пере­дал цар­скую власть над ибе­ра­ми луч­шим из тамош­них жите­лей, а сам, при­быв с вой­ском в Кель­ти­ку⁸⁹ и прой­дя через эту стра­ну, упразд­нил обыч­ные для тех мест про­ти­во­за­ко­ния и убий­ства чуже­зем­цев. Посколь­ку в его похо­де доб­ро­воль­но при­ня­ло уча­стие огром­ное мно­же­ство людей из всех пле­мен, он осно­вал там вели­ко­леп­ный город, назван­ный по при­чине поход­ных стран­ст­вий (αλη) Але­зи­ей⁹⁰. (2) В этом горо­де Геракл посе­лил так­же мно­гих тузем­ных жите­лей, и, посколь­ку послед­ние пре­взо­шли чис­лен­но­стью всех про­чих посе­лен­цев, город ока­зал­ся вар­ва­ри­зи­ро­ван­ным. Вплоть до наше­го вре­ме­ни кель­ты почи­та­ют этот город как ядро и мет­ро­по­лию всей Кель­ти­ки. Со вре­мен Герак­ла и до наших вре­мен этот город оста­вал­ся сво­бод­ным и непри­ступ­ным, но в кон­це кон­цов был захва­чен арми­ей Гая Цеза­ря, про­воз­гла­шен­но­го за вели­чие сво­их дея­ний богом⁹¹, и вме­сте с про­чи­ми зем­ля­ми кель­тов был вынуж­ден поко­рить­ся рим­ля­нам. (3) Из Кель­ти­ки Геракл совер­шил поход в Ита­лию и, прой­дя через гор­ную область Альп⁹², про­ло­жил путь через ска­ли­стые пере­ва­лы и непро­хо­ди­мые края, бла­го­да­ря чему они ста­ли доступ­ны вой­скам и везу­щим покла­жу вьюч­ным живот­ным. (4) Одолев всех оби­тав­ших в тамош­них гор­ных кра­ях вар­ва­ров, имев­ших обык­но­ве­ние напа­дать на про­хо­дя­щие вой­ска и зани­мать­ся гра­бе­жом в труд­но­про­хо­ди­мой мест­но­сти, а так­же убив тво­рив­ших без­за­ко­ния гла­ва­рей, Геракл сде­лал этот путь без­опас­ным для путе­ше­ст­вий в буду­щем. Перей­дя через Аль­пы и мино­вав рав­ни­ну в нынеш­ней Гал­лии⁹³, он дви­нул­ся через Лигу­рию.

XX. (1) Оби­таю­щие в этой стране лигу­ры живут на зем­ле суро­вой и крайне убо­гой: после неве­ро­ят­но изну­ри­тель­ных трудов тузем­цев зем­ля эта едва при­но­сит скуд­ные пло­ды. Поэто­му лигу­ры сухо­па­ры и очень муску­ли­сты по при­чине непре­стан­ной трудо­вой дея­тель­но­сти. Совер­шен­но чуж­дые изне­жен­но­му без­дей­ст­вию, они лег­ки и подвиж­ны и сла­вят­ся отва­гой в рат­ных делах. (2) Вооб­ще жите­ли окрест­ных земель зака­ля­ют­ся в непре­стан­ных тяготах, а посколь­ку зем­ля эта тре­бу­ет боль­шо­го труда, все работы с муж­чи­на­ми обыч­но разде­ля­ют и жен­щи­ны. Муж­чи­ны и жен­щи­ны трудят­ся рядом друг с дру­гом за пла­ту, а с одной жен­щи­ной слу­чи­лось, на мой взгляд, нечто осо­бен­ное и необыч­ное⁹⁴. (3) Будучи бере­мен­ной и работая за пла­ту вме­сте с муж­чи­на­ми, она почув­ст­во­ва­ла пред­ро­до­вые схват­ки и мол­ча уда­ли­лась в кусты. Родив там ребен­ка и укрыв его листья­ми, жен­щи­на спря­та­ла его в кустах, а сама воз­вра­ти­лась к работаю­щим и сно­ва при­ня­лась вме­сте с ними за изну­ри­тель­ный труд, не ска­зав о слу­чив­шем­ся ни сло­ва. Когда же мла­де­нец стал пла­кать и про­изо­шед­шее обна­ру­жи­лось, рас­по­ряди­тель никак не мог убедить мать пре­кра­тить работу: она про­дол­жа­ла выпол­нять тяж­кий труд до тех пор, пока нани­ма­тель не сжа­лил­ся и, отдав пла­ту, не осво­бо­дил ее от работы.

XXI. (1) Прой­дя через стра­ну лигу­ров⁹⁵, а затем через стра­ну тирре­нов⁹⁶, Геракл достиг реки Тиб­ра и рас­по­ло­жил­ся ста­ном там, где теперь нахо­дит­ся город Рим. Этот город был осно­ван мно­го поко­ле­ний спу­стя Рому­лом, сыном Аре­са, в те же вре­ме­на часть тузем­ных жите­лей оби­та­ла в совсем неболь­шом горо­де, рас­по­ло­жен­ном в том месте, где сей­час нахо­дит­ся Пала­тин⁹⁷. (2) Какий⁹⁸ и Пина­рий⁹⁹, при­над­ле­жав­шие к чис­лу выдаю­щих­ся мужей это­го горо­да, ока­за­ли Герак­лу весь­ма радуш­ный при­ем и почти­ли его дара­ми. Вос­по­ми­на­ния об этих мужах сохра­ни­лись у рим­лян до насто­я­ще­го вре­ме­ни: сре­ди бла­го­род­ных рим­лян есть род Пина­ри­ев, явля­ю­щий­ся таким обра­зом чрез­вы­чай­но древним, а на Пала­тине име­ет­ся Каки­ев спуск¹⁰⁰ с камен­ны­ми сту­пе­ня­ми, нося­щий имя того само­го Какия и нахо­дя­щий­ся непо­да­ле­ку от неко­гда сто­яв­ше­го там дома Какия¹⁰¹. (3) Изведав бла­го­же­ла­тель­ность жите­лей Пала­ти­на, Геракл пред­рек им, что те, кто после при­ня­тия Герак­ла в чис­ло богов посвя­тит ему по обе­ту деся­тую часть иму­ще­ства¹⁰², достиг­нут наи­боль­ше­го бла­го­ден­ст­вия. Так и было во все после­дую­щие вре­ме­на вплоть до наших дней. (4) Ведь не толь­ко мно­гие из рим­лян сред­не­го достат­ка, но и неко­то­рые из наи­бо­лее бога­тых, дав обет посвя­тить Герак­лу деся­тую долю иму­ще­ства и достиг­шие после это­го бла­го­со­сто­я­ния, посвя­ти­ли затем деся­тую часть сво­его иму­ще­ства на сум­му в четы­ре тыся­чи талан­тов. Так, Лукулл¹⁰³, — пожа­луй, самый бога­тый из рим­лян сво­его вре­ме­ни, — оце­нив свое состо­я­ние, посвя­тил это­му богу деся­тую долю, про­дол­жая непре­стан­но устра­и­вать доро­го­сто­я­щие пир­ше­ства. Рим­ляне так­же воз­двиг­ли это­му богу вели­че­ст­вен­ный храм у Тиб­ра, в кото­ром совер­ша­ют пожерт­во­ва­ния из деся­той доли.

(5) Итак, оста­вив Тибр и прой­дя по побе­ре­жью стра­ны, кото­рая ныне назы­ва­ет­ся Ита­ли­ей, Геракл достиг Кум­ской рав­ни­ны, где, соглас­но мифам, оби­та­ли мужи, отли­чав­ши­е­ся силой и извест­ные без­за­ко­ни­ем, кото­рых назы­ва­ли гиган­та­ми. Рав­ни­на же эта назы­ва­лась Фле­грей­ской¹⁰⁴ по име­ни горы, извер­гав­шей в ста­ри­ну страш­ный огонь, почти как Этна на Сици­лии. Гора эта назы­ва­ет­ся ныне Везу­ви­ем и хра­нит мно­го­чис­лен­ные следы буше­вав­ших в древ­ние вре­ме­на пожа­рищ. (6) Итак, узнав о при­бы­тии Герак­ла, гиган­ты собра­лись все вме­сте и при­гото­ви­лись к бит­ве. Про­изо­шло сра­же­ние, достой­ное вос­хи­ще­ния по при­чине мощи и отва­ги гиган­тов, в кото­ром Геракл, яко­бы при помо­щи сра­жав­ших­ся на его сто­роне богов, одер­жал победу и, сра­зив боль­шин­ство гиган­тов, уми­ротво­рил эту зем­лю. (7) Миф гла­сит, что гиган­та­ми назы­ва­ли зем­ле­род­ных по при­чине огром­ных раз­ме­ров их тел¹⁰⁵. Вот какие мифы рас­ска­зы­ва­ют неко­то­рые об уби­тых во Фле­гре гиган­тах, чему сле­ду­ет и исто­рик Тимей¹⁰⁶.

XXII. (1) Отпра­вив­шись из Фле­грей­ской рав­ни­ны к морю, Геракл про­вел работы у озе­ра Аверн¹⁰⁷, кото­рое счи­та­ет­ся свя­щен­ным озе­ром Пер­се­фо­ны. Озе­ро это рас­по­ло­же­но меж­ду Мизе­ном¹⁰⁸ и обла­стью Дике­ар­хеи¹⁰⁹ у теп­лых источ­ни­ков¹¹⁰. Окруж­ность озе­ра состав­ля­ет пять ста­ди­ев, а глу­би­на его неве­ро­ят­ная, вода же в нем необы­чай­но чистая и кажет­ся голу­бой по при­чине огром­ной глу­би­ны. (2) Мифы гла­сят, что в ста­ри­ну здесь было про­ри­ца­ли­ще мерт­вых¹¹¹, кото­рое яко­бы исчез­ло в более позд­ние вре­ме­на. Посколь­ку это озе­ро име­ло выход в море, Геракл засы­пал прото­ку и соорудил суще­ст­ву­ю­щую ныне доро­гу к морю¹¹², кото­рая по его име­ни назва­на Герак­ло­вой. Вот что совер­шил он в тех кра­ях.

(3) Отпра­вив­шись оттуда, Геракл при­был к ска­ле в обла­сти Посидо­нии¹¹³, о кото­рой суще­ст­ву­ет необы­чай­ный и уди­ви­тель­ный миф. Некий охот­ник из мест­ных жите­лей, про­сла­вив­ший­ся в древ­ние вре­ме­на сво­и­ми зве­ро­лов­ны­ми подви­га­ми, имел преж­де обык­но­ве­ние посвя­щать голо­вы и конеч­но­сти добы­тых им зве­рей Арте­ми­де, вешая их на дере­вьях. Но одна­жды, убив веп­ря необы­чай­ной вели­чи­ны, он пре­не­брег боги­ней, заявив, что посвя­ща­ет голо­ву зве­ря само­му себе и в соот­вет­ст­вии с эти­ми сло­ва­ми, пове­сил ее на дере­ве, а сам лег вздрем­нуть в пол­день, посколь­ку в ту пору сто­я­ла силь­ная жара. Пока он спал, узел сам по себе раз­вя­зал­ся, голо­ва упа­ла на спя­ще­го и уби­ла его. (4) Впро­чем, это­му про­ис­ше­ст­вию не сле­ду­ет даже осо­бо удив­лять­ся, посколь­ку об этой богине суще­ст­ву­ет мно­же­ство рас­ска­зов о нака­за­нии нече­стив­цев. С Герак­лом же по при­чине его бла­го­че­стия про­изо­шло нечто про­ти­во­по­лож­ное. (5) Когда он при­был на гра­ни­цу Регия¹¹⁴ и Лок­риды¹¹⁵ и рас­по­ло­жил­ся на отдых после уто­ми­тель­но­го пере­хо­да, ему ста­ли доку­чать цика­ды¹¹⁶, и тогда Геракл взмо­лил­ся богам, чтобы те сде­ла­ли эту доку­ку невиди­мой. Боги вня­ли моль­бе и сде­ла­ли так, что не толь­ко тогда, но и во все после­дую­щие вре­ме­на в этой обла­сти невоз­мож­но увидеть ни одной цика­ды.

(6) Достиг­нув пере­пра­вы через мор­ской про­лив у само­го узко­го места, Геракл пере­пра­вил ста­да на Сици­лию, а сам пере­плыл через про­лив, шири­на кото­ро­го состав­ля­ет три­на­дцать ста­ди­ев, дер­жа за рог быка¹¹⁷, как о том сооб­ща­ет Тимей¹¹⁸.

XXIII. (1) Затем, желая обой­ти всю Сици­лию, он отпра­вил­ся от Пело­ри­а­ды к Эри­ку. Миф гла­сит, что когда Геракл про­хо­дил по побе­ре­жью ост­ро­ва, ним­фы сде­ла­ли так, что из зем­ли заби­ли теп­лые источ­ни­ки, при­гото­вив тем самым Герак­лу теп­лую купель, чтобы он мог отдох­нуть от стран­ст­вий. Таких купе­лей было две, назы­ва­ют­ся же они по име­ни мест­но­стей — Гимер­ские¹¹⁹ и Сеге­стий­ские¹²⁰. (2) Когда Геракл при­был в область Эри­ка, его вызвал бороть­ся Эрик, сын Афро­ди­ты и быв­ше­го тогда царем Бута¹²¹. При этом они поби­лись об заклад: Эрик ста­вил на свою стра­ну, а Геракл — на коров, но Эрик воз­не­го­до­вал, посколь­ку коро­вы зна­чи­тель­но усту­па­ют ценой земель­ным вла­де­ни­ям, и тогда Геракл заявил, что, если про­тив­ник отка­зы­ва­ет­ся от коров, он готов лишить­ся бес­смер­тия. Эрик согла­сил­ся на такое усло­вие, всту­пил в борь­бу, но потер­пел пора­же­ние и поте­рял свои вла­де­ния. (3) Геракл пере­дал этот край тузем­ным жите­лям, поз­во­лив им поль­зо­вать­ся уро­жа­я­ми до тех пор, пока эту зем­лю не потре­бу­ет кто-нибудь из его потом­ков, кото­рый появит­ся в тех кра­ях, что и слу­чи­лось впо­след­ст­вии. Мно­го поко­ле­ний спу­стя, лакеде­мо­ня­нин Дори­ей¹²², при­быв на Сици­лию, при­нял этот край во вла­де­ние и осно­вал здесь город Герак­лею¹²³. Город быст­ро окреп, но кар­фа­ге­няне из зави­сти и опа­се­ния, что, уси­лив­шись еще более, Герак­лея лишит Кар­фа­ген гла­вен­ства над фини­кий­ца­ми, высту­пи­ли про­тив нее с боль­шим вой­ском и, взяв силой, сров­ня­ли с зем­лей. Но об этом мы рас­ска­жем в соот­вет­ст­ву­ю­щем месте, когда перей­дем к опи­са­нию тех вре­мен¹²⁴. (4) А пока что Геракл, обхо­дя Сици­лию, ока­зал­ся в тех местах, где в насто­я­щее вре­мя нахо­дит­ся город Сира­ку­зы. Услы­хав миф о похи­ще­нии Коры, он немед­ля почтил богинь рос­кош­ны­ми жерт­во­при­но­ше­ни­я­ми и, тор­же­ст­вен­но заклав у Киа­ны¹²⁵ в жерт­ву само­го луч­ше­го из быков, учредил сре­ди тузем­цев обы­чай еже­год­но при­но­сить жерт­вы Коре и справ­лять пыш­ные празд­ни­ки, совер­шая жерт­во­при­но­ше­ния, у Киа­ны. (5) Прой­дя со ста­да­ми через внут­рен­ние обла­сти, Геракл одо­лел в слав­ной бит­ве высту­пив­ших про­тив него с огром­ны­ми сила­ми тузем­цев сика­нов и пере­бил мно­гих из них. Соглас­но неко­то­рым мифам, в чис­ле пав­ших были и зна­ме­ни­тые пол­ко­вод­цы, кото­рым до сих пор возда­ют поче­сти как геро­ям, — Лев­кас­пид, Педи­а­крат, Буфон, Гли­хат, а так­же Битей и Кри­тид¹²⁶.

XXIV. (1) Затем Геракл дви­нул­ся через Леон­тин­скую рав­ни­ну. Кра­сота это­го края при­ве­ла его в вос­торг, и в знак рас­по­ло­же­ния к ока­зав­шим ему поче­сти жите­лям он оста­вил там памят­ни­ки, кото­рые все­гда будут напо­ми­нать о посе­ще­нии им тамош­них мест. При этом в горо­де Аги­рии¹²⁷ про­изо­шло нечто необы­чай­ное. В этом горо­де Герак­ла почти­ли празд­ни­ком и пыш­ны­ми жерт­во­при­но­ше­ни­я­ми наравне с олим­пий­ски­ми бога­ми, и хотя ранее Геракл не при­нял ни одно­го жерт­во­при­но­ше­ния, здесь он впер­вые согла­сил­ся на это, посколь­ку боже­ство посла­ло ему пред­зна­ме­но­ва­ния о бес­смер­тии: (2) непо­да­ле­ку от горо­да про­хо­ди­ла каме­ни­стая доро­га, на кото­рой, слов­но в вос­ке, отпе­ча­та­лись следы¹²⁸ коро­вьих копыт. То же про­изо­шло и [со следа­ми] само­го Герак­ла, а кро­ме того бли­зи­лось окон­ча­ние его деся­то­го подви­га, и поэто­му, решив, что он уже частич­но обрел бес­смер­тие, Геракл стал при­ни­мать еже­год­но при­но­си­мые ему тузем­ны­ми жите­ля­ми жерт­во­при­но­ше­ния. (3) Желая отбла­го­да­рить сво­их почи­та­те­лей, Геракл соорудил перед горо­дом озе­ро, имев­шее четы­ре ста­дия в окруж­но­сти, кото­рое велел назвать сво­им име­нем. Кро­ме того, дав свое имя следам, остав­лен­ным коро­вьи­ми копы­та­ми, он соорудил здесь свя­ти­ли­ще в честь героя Гери­о­на, кото­ро­го мест­ные жите­ли почи­та­ют до сих пор.

(4) Зна­чи­тель­ное свя­ти­ли­ще посвя­тил Геракл и сво­е­му пле­мян­ни­ку Иолаю, кото­рый сопро­вож­дал его в похо­де¹²⁹, а кро­ме того поло­жил нача­ло суще­ст­ву­ю­ще­му до сих пор обы­чаю еже­год­но возда­вать ему поче­сти и при­но­сить жерт­вы. Все жите­ли это­го горо­да не стри­гут волос¹³⁰, [посвя­тив их] Иолаю, с само­го рож­де­ния и до тех пор, пока не уми­ло­сти­вят это­го бога вели­ко­леп­ны­ми жерт­во­при­но­ше­ни­я­ми при бла­го­при­ят­ных зна­ме­ни­ях. (5) Бла­го­че­стие и почте­ние к это­му свя­ти­ли­щу столь вели­ки, что дети, кото­рые не совер­ши­ли поло­жен­ных жерт­во­при­но­ше­ний, теря­ют голос и напо­ми­на­ют умер­ших. Одна­ко если кто из пора­жен­ных упо­мя­ну­той болез­нью даст обет при­не­сти жерт­ву и пре­до­ста­вит богу залог буду­ще­го жерт­во­при­но­ше­ния, он тот­час исце­ля­ет­ся. (6) Вот поче­му вра­та, у кото­рых встре­ча­ли бога и при­но­сят ему жерт­вы, мест­ные жите­ли назва­ли Герак­ло­вы­ми. Кро­ме того, они еже­год­но с вели­чай­шим усер­ди­ем устра­и­ва­ют гим­ни­че­ские и кон­ные состя­за­ния. Геракл поль­зу­ет­ся здесь все­на­род­ным почи­та­ни­ем, как сре­ди сво­бод­ных, так и сре­ди рабов, при­чем горо­жане вве­ли сре­ди сво­их слуг обы­чай почи­тать бога отдель­но¹³¹, объ­еди­нять­ся в фиа­сы, сов­мест­но устра­и­вать пиры и при­но­сить богу жерт­вы.

(7) Пере­пра­вив­шись со ста­да­ми в Ита­лию, Геракл дви­нул­ся вдоль побе­ре­жья. Он убил похи­тив­ше­го несколь­ких коров Лаки­ния, а затем, сам того не желая, убил Крото­на¹³², кото­ро­му устро­ил вели­ко­леп­ное погре­бе­ние и соорудил гроб­ни­цу, пред­ска­зав тузем­ным жите­лям, что в гряду­щие вре­ме­на здесь будет зна­ме­ни­тый город, нося­щий имя погиб­ше­го.

XXV. (1) Обо­гнув Адри­а­ти­ку¹³³, то есть прой­дя вокруг это­го зали­ва по суше, Геракл спу­стил­ся в Эпир, а оттуда при­был на Пело­пон­нес. Совер­шив свой деся­тый подвиг, он полу­чил от Эври­сфея при­каз при­ве­сти на днев­ной свет из аида Кер­бе­ра¹³⁴. Чтобы подвиг его увен­чал­ся успе­хом, Геракл отпра­вил­ся в Афи­ны и при­нял там уча­стие в Элев­син­ских мисте­ри­ях¹³⁵, обряды же в то вре­мя совер­ша­лись там под руко­вод­ст­вом Мусея¹³⁶, сын Орфея¹³⁷.

(2) Коль уж мы упо­мя­ну­ли имя Орфея, не лиш­ним будет крат­ко рас­ска­зать о нем. Орфей был сыном Эаг­ра, фра­кий­цем по про­ис­хож­де­нию и сво­и­ми зна­ни­я­ми, пес­ня­ми и поэ­ти­че­ски­ми про­из­веде­ни­я­ми намно­го пре­вос­хо­дил всех про­чих людей, чьи име­на сохра­ни­лись в памя­ти [потом­ков]. Орфей создал изу­ми­тель­ную поэ­му¹³⁸, заме­ча­тель­ную сво­им бла­го­зву­чи­ем при песен­ном испол­не­нии. Сла­ва его была столь вели­ка, что пола­га­ли, буд­то сво­ей игрой он оча­ро­вы­вал даже рас­те­ния и живот­ных. (3) Постиг­нув нау­ки и изу­чив тео­ло­ги­че­ские мифы, Орфей отпра­вил­ся в Еги­пет¹³⁹ и, зна­чи­тель­но усо­вер­шен­ст­во­вав там свои зна­ния, стал вели­чай­шим из элли­нов во всем, что име­ет отно­ше­ние к тео­ло­гии, обрядам, поэ­зии и музы­ке. (4) Орфей при­ни­мал уча­стие в похо­де арго­нав­тов, а из люб­ви к жене отва­жил­ся на неслы­хан­ный посту­пок: он спу­стил­ся в аид и, вос­хи­тив сво­ей игрой Пер­се­фо­ну, упро­сил ее испол­нить его жела­ние — поз­во­лить умер­шей жене воз­вра­тить­ся из аида¹⁴⁰. Нечто подоб­ное совер­шил и Дио­нис: миф гла­сит, что он вывел из аида свою мать Семе­лу и, дав ей бес­смер­тие, нарек Фио­ной¹⁴¹. Упо­мя­нув об Орфее, воз­вра­тим­ся сно­ва к Герак­лу.

XXVI. (1) Соглас­но суще­ст­ву­ю­щим мифам, Геракл спу­стил­ся в аид, где Пер­се­фо­на при­ня­ла его как бра­та. Он вывел из аида Тесея и Пири­фоя¹⁴², осво­бо­див их по мило­сти Коры от оков и, взяв свя­зан­но­го пса, доста­вил его к людям ко все­об­ще­му изум­ле­нию.

(2) Полу­чив при­каз совер­шить послед­ний подвиг — при­не­сти золотые ябло­ки Гес­пе­рид, Геракл сно­ва отплыл в Ливию. Отно­си­тель­но этих яблок сре­ди мифо­гра­фов суще­ст­ву­ют раз­лич­ные мне­ния. Одни счи­та­ют, что это были золотые ябло­ки (μη­λα), кото­рые рос­ли в каких-то рас­по­ло­жен­ных в Ливии садах Гес­пе­рид под неусып­ной охра­ной ужас­но­го дра­ко­на, дру­гие же гово­рят, что Гес­пе­риды вла­де­ли ота­ра­ми овец исклю­чи­тель­ной кра­соты, кото­рые по при­чине этой кра­соты и назва­ны у поэтов «зла­ты­ми агн­ца­ми» (μη­λα)¹⁴³ подоб­но тому, как и Афро­ди­ту назы­ва­ют «зла­той» из-за ее пре­крас­но­го обли­ка. (3) Неко­то­рые гово­рят, что эти овцы име­ли осо­бую шерсть и были упо­доб­ле­ны золоту таким назва­ни­ем, а Дра­кон был отли­чав­шим­ся силой и кре­по­стью тела стра­жем овец, кото­рый был при­став­лен сте­речь ота­ры и уби­вал вся­ко­го, кто пытал­ся похи­тить их. Впро­чем, каж­дый волен при­дер­жи­вать­ся того мне­ния, кото­рое пред­став­ля­ет­ся ему более убеди­тель­ным. (4) Убив стра­жа яблок и доста­вив ябло­ки к Эври­сфею, Геракл окон­чил свои подви­ги и ожи­дал полу­чить бес­смер­тие, как и гла­си­ло про­ро­че­ство Апол­ло­на.

XXVII. (1) Не сле­ду­ет опус­кать и мифы, в кото­рых гово­рит­ся об Атлан­те и о роде Гес­пе­рид. В стране, назы­вае­мой Гес­пе­ри­ти­да, жили два бра­та, слав­ных сво­и­ми име­на­ми, — Гес­пер и Атлант. Они вла­де­ли ота­ра­ми овец изу­ми­тель­ной кра­соты с руном свет­ло­го золо­ти­сто­го цве­та, по при­чине чего поэты, кото­рые назы­ва­ют овец me­la, нарек­ли их «зла­ты­ми агн­ца­ми». (2) У Гес­пе­ра была дочь Гес­пе­рида, кото­рую он отдал в жены сво­е­му бра­ту: по ее име­ни эта стра­на и была назва­на Гес­пе­ри­ти­дой. У Гес­пе­риды и Атлан­та было семь доче­рей, назы­вае­мых по име­ни отца Атлан­ти­да­ми, а по име­ни мате­ри — Гес­пе­рида­ми. Эти­ми дева­ми Атлан­ти­да­ми, отли­чав­ши­ми­ся ред­кой кра­сотой и бла­го­ра­зу­ми­ем, поже­лал овла­деть еги­пет­ский царь Буси­рид¹⁴⁴, кото­рый послал [за ними] по морю раз­бой­ни­ков, при­ка­зав похи­тить и доста­вить к нему деву­шек. (3) В это вре­мя Геракл, совер­шая свой послед­ний подвиг, убил в Ливии Антея, застав­ляв­ше­го чуже­зем­цев бороть­ся с ним, и пока­рал в Егип­те вполне заслу­жен­ной карой Буси­рида, кото­рый [при бла­го­при­ят­ных зна­ме­ни­ях] при­но­сил ока­зав­ших­ся там чуже­зем­цев в жерт­ву Зев­су. При­плыв затем вверх по тече­нию Нила в Эфи­о­пию, Геракл убил всту­пив­ше­го с ним по соб­ст­вен­но­му почи­ну в сра­же­ние царя эфи­о­пов Эма­фи­о­на¹⁴⁵, после чего при­сту­пил, нако­нец, к свер­ше­нию сво­его послед­не­го подви­га. (4) Раз­бой­ни­ки схва­ти­ли деву­шек, когда те игра­ли в саду и, поспеш­но воз­вра­тив­шись с ними на корабль, отплы­ли от бере­га. Выса­див­шись на каком-то мысу, они устро­и­ли там пир­ше­ство. В это вре­мя туда при­был Геракл и, узнав от деву­шек о слу­чив­шем­ся, пере­бил всех раз­бой­ни­ков, а деву­шек отвез к их отцу Атлан­ту. В бла­го­дар­ность за это бла­го­де­я­ние Атлант не толь­ко охот­но отдал Герак­лу то, за чем тот был послан, совер­шая свой послед­ний подвиг, но и любез­но обу­чил его аст­ро­ло­гии¹⁴⁶. (5) Атлант в совер­шен­стве овла­дел аст­ро­ло­ги­ей и с боль­шим искус­ст­вом изо­брел небес­ную сфе­ру со звезда­ми, поче­му и суще­ст­ву­ет пред­став­ле­ние, буд­то он дер­жал на пле­чах весь небо­свод. Рав­ным обра­зом Геракл пере­дал элли­нам уче­ние о небес­ной сфе­ре, чем заслу­жил столь вели­кую сла­ву, что, выра­жа­ясь образ­но, люди гово­рят, буд­то Атлант вру­чил ему сам небо­свод.

XXVIII. (1) Пока Геракл был занят эти­ми дея­ни­я­ми, уцелев­шие ама­зон­ки, собрав свои силы у реки Фер­мо­дон­та, попы­та­лись воздать элли­нам за зло, кото­рое при­чи­нил им поход Герак­ла. Наи­бо­лее же силь­ную нена­висть пита­ли они к афи­ня­нам по той при­чине, что Тесей увел в нево­лю пред­во­ди­тель­ни­цу ама­зо­нок, кото­рую зва­ли Антио­пой, а по мне­нию неко­то­рых писа­те­лей — Иппо­ли­той. (2) Всту­пив в союз со ски­фа­ми, ама­зон­ки собра­ли вну­ши­тель­ные силы, с кото­ры­ми пред­во­ди­тель­ни­цы ама­зо­нок пере­пра­ви­лись через Бос­пор Ким­ме­рий­ский¹⁴⁷ и про­шли по Фра­кии. Прой­дя зна­чи­тель­ную часть Евро­пы, ама­зон­ки вторг­лись в Атти­ку и раз­би­ли стан в том месте, кото­рое в память о них назы­ва­ет­ся ныне Ама­зо­ни­ем¹⁴⁸. (3) Узнав о наше­ст­вии ама­зо­нок, Тесей высту­пил про­тив них с город­ским опол­че­ни­ем. Вме­сте с Тесе­ем была и ама­зон­ка Антио­па, родив­шая ему сына Иппо­ли­та. Всту­пив в сра­же­ние с ама­зон­ка­ми, афи­няне пре­взо­шли их доб­ле­стью. Вой­ско Тесея одер­жа­ло победу: часть вторг­ших­ся ама­зо­нок пала в бою, а про­чие были изгна­ны из Атти­ки. (4) Одна­ко слу­чи­лось так, что Антио­па, сра­жав­ша­я­ся вме­сте со сво­им мужем Тесе­ем и отли­чив­ша­я­ся в бит­ве, герой­ски пала в бою. Уцелев­шие ама­зон­ки реши­ли не воз­вра­щать­ся на роди­ну и ушли в Ски­фию вме­сте со ски­фа­ми, сре­ди кото­рых и посе­ли­лись. Рас­ска­зав об ама­зон­ках доста­точ­но, воз­вра­тим­ся к дея­ни­ям Герак­ла.

XXIX. (1) Когда Геракл окон­чил свои подви­ги, бог пред­рек, что до при­ня­тия его в чис­ло богов ему над­ле­жит отпра­вить пере­се­лен­цев на Сар­ди­нию, а во гла­ве их поста­вить сво­их сыно­вей, рож­ден­ных доче­ря­ми Фес­пия. Геракл решил послать вме­сте с сыно­вья­ми сво­его пле­мян­ни­ка Иолая, посколь­ку те были еще совсем юны­ми. (2) Здесь нам пред­став­ля­ет­ся необ­хо­ди­мым воз­вра­тить­ся к более ран­ним собы­ти­ям и рас­ска­зать о рож­де­нии этих детей, чтобы рас­сказ об осно­ва­нии посе­ле­ния полу­чил­ся более ясным.

Фес­пий был мужем знат­но­го рода из Афин, сыном Эрех­тея, цар­ст­во­вал в одно­имен­ной стране¹⁴⁹ и имел от раз­ных жен пять­де­сят доче­рей. (3) Когда Геракл был еще совсем юным, но уже отли­чал­ся сверхъ­есте­ствен­ной телес­ной кре­по­стью, Фес­пий ока­зал ему честь, поже­лав, чтобы его доче­ри роди­ли от Герак­ла. При­гла­сив Герак­ла на жерт­во­при­но­ше­ние и устро­ив ему пыш­ный при­ем, Фес­пий стал посы­лать затем к нему по одной сво­их доче­рей. Соче­тав­шись со все­ми девуш­кам и опло­до­тво­рив их, Геракл стал отцом пяти­де­ся­ти сыно­вей. Сыно­вья полу­чи­ли общее имя [Фес­пи­а­ды] от доче­рей Фес­пия, а когда воз­му­жа­ли, Геракл, в соот­вет­ст­вии с про­ри­ца­ни­ем, решил отпра­вить их осно­вать посе­ле­ние на Сар­ди­нии. (4) Поста­вив во гла­ве все­го флота Иолая, кото­рый сопут­ст­во­вал ему почти во всех похо­дах, Геракл пору­чил Иолаю заботу о Фес­пи­а­дах и посе­ле­нии. Из пяти­де­ся­ти сыно­вей двое оста­лись в Фивах, их потом­кам ока­зы­ва­ют поче­сти и поныне, а семь оста­лись в Фес­пи­ях: их назы­ва­ют «дему­ха­ми»¹⁵⁰, а потом­ки их пра­ви­ли горо­дом до недав­не­го вре­ме­ни. (5) Иолай стал во гла­ве осталь­ных Фес­пи­а­дов и дру­гих доб­ро­воль­цев, поже­лав­ших при­нять уча­стие в осно­ва­нии посе­ле­ния, и отпра­вил­ся в Сар­ди­нию. Одолев там в бит­ве тузем­цев, он разде­лил по жре­бию луч­шую часть ост­ро­ва, в том чис­ле рав­нин­ную область, кото­рая до сих пор назы­ва­ет­ся Иола­ий¹⁵¹. (6) При­ведя зем­лю в порядок и поса­див там мно­же­ство пло­до­вых дере­вьев, Иолай сде­лал эту стра­ну пред­ме­том жела­ний мно­гих захват­чи­ков. Ост­ров настоль­ко про­сла­вил­ся оби­ли­ем сво­их уро­жа­ев, что уси­лив­ши­е­ся впо­след­ст­вии кар­фа­ге­няне поже­ла­ли завла­деть им, пре­тер­пев ради это­го мно­го войн и опас­но­стей. Одна­ко об этом мы рас­ска­жем, когда перей­дем к опи­са­нию соот­вет­ст­ву­ю­щих вре­мен¹⁵².

XXX. (1) Иолай осно­вал посе­ле­ние и, при­гла­сив из Сици­лии Деда­ла¹⁵³, воз­двиг мно­же­ство заме­ча­тель­ных соору­же­ний, кото­рые сохра­ни­лись до сих пор и по име­ни масте­ра назы­ва­ют­ся «Деда­ло­вы­ми». Постро­ил он про­стор­ные и рос­кош­ные гим­на­сии¹⁵⁴, воз­двиг зда­ния для судеб­ных заседа­ний и дру­гие соору­же­ния, спо­соб­ст­ву­ю­щие бла­го­по­луч­ной жиз­ни. (2) Тамош­ний народ он назвал иола­я­ми¹⁵⁵, дав ему наре­че­ние от сво­его име­ни с согла­сия Фес­пи­а­дов, кото­рые пре­до­ста­ви­ли ему эту почесть, слов­но отцу: за про­яв­лен­ную о них заботу они испы­ты­ва­ли к Иолаю такую бла­го­дар­ность, что даже про­зва­ли его сво­им роди­те­лем. И в более позд­ние вре­ме­на совер­шаю­щие жерт­во­при­но­ше­ния в честь это­го бога, назы­ва­ют его «отец Иолай», как пер­сы назы­ва­ют Кира. (3) После это­го Иолай отпра­вил­ся обрат­но в Элла­ду и, выса­див­шись на Сици­лии, про­вел на этом ост­ро­ве нема­ло вре­ме­ни. Тогда же неко­то­рые из его спут­ни­ков, пре­льстив­шись кра­сотой ост­ро­ва, оста­лись здесь и, посе­лив­шись сре­ди сика­нов¹⁵⁶, обос­но­ва­лись навсе­гда. Иолай же был встре­чен с боль­шим поче­том и, ока­зав бла­го­де­я­ния мно­гим людям, удо­сто­ил­ся во мно­гих горо­дах почи­та­ния в свя­ти­ли­щах и поче­стей, подо­баю­щих герою. (4) В посе­ле­нии же про­изо­шло нечто необыч­ное и стран­ное. Бог изрек¹⁵⁷, что все, кто участ­во­вал в осно­ва­нии посе­ле­ния, а так­же их потом­ки оста­нут­ся на все вре­ме­на сво­бод­ны­ми, и этот ора­кул про­дол­жа­ет сохра­нять свою силу вплоть до наших дней. (5) По исте­че­нии зна­чи­тель­но­го вре­ме­ни и в свя­зи с тем, что боль­шин­ство из осно­ва­те­лей посе­ле­ния состав­ля­ли вар­ва­ры, насе­ле­ние его вар­ва­ри­зи­ро­ва­лось и, пере­се­лив­шись в гор­ную часть ост­ро­ва, обос­но­ва­лось в труд­но­до­ступ­ных местах, при­вык­нув питать­ся моло­ком и мясом и раз­во­дить боль­шие ста­да скота, не нуж­да­ясь в хле­бе. Соорудив для себя под­зем­ные жили­ща и живя в выры­тых ямах, эти люди оста­ва­лись недо­ступ­ны для воен­ных опас­но­стей. (6) Поэто­му спер­ва кар­фа­ге­няне, а затем и рим­ляне, несмот­ря на мно­го­крат­ные вой­ны с ними, так и не достиг­ли сво­ей цели¹⁵⁸.

Что каса­ет­ся Иолая и Фес­пи­а­дов, а так­же осно­ван­но­го на Сар­ди­нии посе­ле­ния, огра­ни­чим­ся ска­зан­ным выше и про­дол­жим рас­сказ о Герак­ле.

XXXI. (1) Окон­чив подви­ги, Геракл отдал свою супру­гу Мега­ру в жены Иолаю, опа­са­ясь иметь от нее потом­ство после несча­стья, слу­чив­ше­го­ся с их детьми, и стал искать себе дру­гую жену, без­уко­риз­нен­ную для рож­де­ния детей. Таким обра­зом он посва­тал­ся к Иоле, доче­ри вла­сте­ли­на Эха­лии¹⁵⁹ Эври­та. (2) Памя­туя о несча­стии, слу­чив­шем­ся с Мега­рой, Эврит и думать не поже­лал о таком бра­ке. Полу­чив отказ в сва­тов­стве, Геракл в отмест­ку за оскорб­ле­ние угнал кобы­лиц Эври­та. (3) Сын Эври­та Ифит запо­до­зрил, что про­изо­шло, и в поис­ках кобы­лиц при­был в Тиринф. [Геракл] под­нял­ся с ним на высо­кую баш­ню и велел гля­нуть, не вид­но ли оттуда пасу­ще­го­ся табу­на. Посколь­ку Ифит не увидел кобы­лиц, Геракл объ­явил, что его пона­прас­ну обви­ня­ют в кра­же, и сбро­сил Ифи­та с баш­ни. (4) Пора­жен­ный за это убий­ство неду­гом, Геракл при­был в Пилос к Нелею¹⁶⁰ с прось­бой очи­стить его от сквер­ны убий­ства. Нелей созвал на совет сыно­вей, и все они, за исклю­че­ни­ем само­го млад­ше­го — Несто­ра, выска­за­лись за отказ в очи­ще­нии. (5) Тогда Геракл при­был к Деи­фо­бу, сыну Иппо­ли­та¹⁶¹, и упро­сил его совер­шить над ним обряд очи­ще­ния. Одна­ко недуг не пре­кра­щал­ся, и тогда Геракл обра­тил­ся за исце­ле­ни­ем к Апол­ло­ну. Бог изрек, что болезнь сра­зу оста­вит Герак­ла, если тот про­даст себя в раб­ство по зако­ну и отдаст выруч­ку детям Ифи­та. [Стра­да­ния] заста­ви­ли Герак­ла пови­но­вать­ся ора­ку­лу, и вме­сте с несколь­ки­ми дру­зья­ми он отплыл в Азию. Там он по соб­ст­вен­ной воле насто­ял, чтобы один из дру­зей про­дал его на неволь­ни­чьем рын­ке. Так Геракл стал рабом девы Омфа­лы, доче­ри Иар­да­на, цар­ст­во­вав­шей над мео­на­ми, кото­рых ныне назы­ва­ют лидий­ца­ми¹⁶². (6) Выруч­ку про­дав­ший Герак­ла отвез, как и велел ора­кул, детям Ифи­та, а Геракл исце­лил­ся от болез­ни и, нахо­дясь в раб­стве у Омфа­лы¹⁶³, рас­пра­вил­ся с раз­бой­ни­ка­ми в ее цар­стве. (7) Кек­ро­пов¹⁶⁴, кото­рые зани­ма­лись раз­бо­ем и при­чи­ня­ли мно­го зла, он частич­но истре­бил, а про­чих схва­тил и пере­дал свя­зан­ны­ми Омфа­ле. Силея, кото­рый обра­щал чуже­зем­ных стран­ни­ков в нево­лю и застав­лял их вска­пы­вать вино­град­ни­ки, Геракл убил уда­ром моты­ги. У ито­нян¹⁶⁵, раз­гра­бив­ших зна­чи­тель­ную часть под­власт­ной Омфа­ле стра­ны, он отнял награб­лен­ное, захва­тил город, из кото­ро­го те совер­ша­ли набе­ги, пере­бил там муж­чин, а сам город сров­нял с зем­лей. (8) Вос­хи­щен­ная муже­ст­вом Герак­ла и поняв, кто он на самом деле и како­го рода, Омфа­ла пле­ни­лась его доб­ле­стью. Отпу­стив Герак­ла на сво­бо­ду и соче­тав­шись с ним, Омфа­ла роди­ла Лама¹⁶⁶. Ранее, еще во вре­мя пре­бы­ва­ния Герак­ла в раб­стве, у него родил­ся от неволь­ни­цы сын Кле­одей¹⁶⁷.

XXXII. (1) Воз­вра­тив­шись затем на Пело­пон­нес, Геракл отпра­вил­ся в поход про­тив Или­о­на¹⁶⁸, выдви­нув обви­не­ния про­тив царя Лао­медон­та. Когда во вре­мя похо­да Ясо­на за золотым руном Геракл убил мор­ское чудо­ви­ще, Лао­медонт отка­зал­ся отдать обе­щан­ных по уго­во­ру кобы­лиц, о чем мы рас­ска­жем несколь­ко ниже в той части, где гово­рит­ся об арго­нав­тах. (2) В то вре­мя Геракл дол­жен был сопро­вож­дать Ясо­на, но впо­след­ст­вии, как толь­ко пре­до­ста­вил­ся слу­чай, он отпра­вил­ся в поход на Трою с восем­на­дца­тью бое­вы­ми кораб­ля­ми, как гово­рят неко­то­рые, или же все­го с шестью, как о том рас­ска­зы­ва­ет Гомер, соглас­но кото­ро­му его сын Тле­по­лем гово­рит сле­дую­щее¹⁶⁹:

(3) Выса­див­шись в Тро­аде, сам Геракл дви­нул­ся во гла­ве луч­ших вои­нов на город, а во гла­ве тех, кто остал­ся при кораб­лях, поста­вил Экла, сына Амфи­а­рая¹⁷⁰. Посколь­ку втор­же­ние вра­гов было неждан­ным, Лао­медонт не смог созвать в виду столь гроз­ной опас­но­сти зна­чи­тель­ные силы. Собрав всех, кого толь­ко мож­но было, Лао­медонт напал на кораб­ли, пола­гая, что если удаст­ся сжечь их, будет поло­жен конец войне, и всту­пил в бит­ву с Эклом. Воз­глав­ляв­ший отряд Экл был убит, а вои­ны его бежа­ли на кораб­ли и поспеш­но отплы­ли от бере­га. (4) Воз­вра­тив­шись к горо­ду, Лао­медонт всту­пил в бит­ву с вои­на­ми Герак­ла, в кото­рой погиб и он сам, и боль­шая часть его вой­ска. Геракл захва­тил город, пере­бил в соот­вет­ст­вии с зако­на­ми вой­ны мно­гих жите­лей, а цар­скую власть над или­о­ня­на­ми пере­дал При­аму за его склон­ность к спра­вед­ли­во­сти. (5) Ведь изо всех сыно­вей Лао­медон­та толь­ко он один и вос­про­ти­вил­ся отцу, сове­туя отдать Герак­лу кобы­лиц, как то и было пред­у­смот­ре­но дого­во­ром. За про­яв­лен­ную доб­лесть Геракл награ­дил вен­ком Тела­мо­на и отдал ему дочь Лао­медон­та Геси­о­ну: во вре­мя при­сту­па Тела­мон¹⁷¹ пер­вым ворвал­ся в город, в то вре­мя как сам Геракл сра­жал­ся у наи­бо­лее непри­ступ­ной части стен акро­по­ля.

XXXIII. (1) Воз­вра­тив­шись затем на Пело­пон­нес, Геракл отпра­вил­ся в поход про­тив Авгия за то, что тот отка­зал­ся отдать обе­щан­ную пла­ту. Бит­ва с элей­ца­ми не при­нес­ла успе­ха, и он отпра­вил­ся в Олен¹⁷² к Декса­ме­ну¹⁷³, дочь кото­ро­го Иппо­ли­та выхо­ди­ла замуж за Аза­на¹⁷⁴. На сва­деб­ном пиру Геракл убил кен­тав­ра Эври­ти­о­на, кото­рый при­нял­ся оскорб­лять брак и попы­тал­ся овла­деть Иппо­ли­той. (2) Когда Геракл при­был в Тиринф, Эври­сфей обви­нил его в стрем­ле­нии к цар­ской вла­сти и потре­бо­вал, чтобы сам он, а так­же Алк­ме­на, Ификл и Иолай оста­ви­ли Тиринф. Вынуж­ден­ный пови­но­вать­ся, Геракл ушел вме­сте с ближ­ни­ми из Тирин­фа и посе­лил­ся в Фенее¹⁷⁵, что в Арка­дии.

(3) Совер­шая оттуда напа­де­ния, он узнал, что из Элиды отправ­ле­но свя­щен­ное посоль­ство во гла­ве с сыном Авгия Эври­том воздать поче­сти Посей­до­ну на Ист­ме¹⁷⁶. Неожи­дан­но напав на Эври­та, Геракл убил его воз­ле Кле­он¹⁷⁷ — там, где ныне нахо­дит­ся свя­ти­ли­ще Герак­ла. (4) Высту­пив после это­го в поход про­тив Элиды, Геракл пре­дал смер­ти царя Авгия, взял город и, воз­вра­тив туда сына Авгия Филея, пере­дал ему цар­скую власть. Филей же был изгнан отцом по той при­чине, что раз­би­рая неко­гда тяж­бу из-за пла­ты меж­ду отцом и Герак­лом, он вынес реше­ние в поль­зу Герак­ла.

(5) После это­го Гип­по­ко­онт изгнал сво­его бра­та Тин­да­рея¹⁷⁸ из Спар­ты, а сыно­вья Гип­по­ко­он­та, кото­рых у него было два­дцать, уби­ли дру­га Герак­ла Эона, сына Ликим­ния¹⁷⁹. Воз­му­щен­ный этим Геракл отпра­вил­ся в поход про­тив сыно­вей Гип­по­ко­он­та и, одер­жав победу в боль­шой бит­ве, пере­бил всех их. Захва­тив Спар­ту, Геракл сде­лал царем Тин­да­рея, отца Дио­с­ку­ров. Вру­чив ему цар­скую власть как добы­тую копьем, Геракл велел Тин­да­рею хра­нить ее для сво­их потом­ков¹⁸⁰. (6) В этой бит­ве из вои­нов Герак­ла пали совсем немно­гие, сре­ди кото­рых были доб­лест­ные мужи Ификл¹⁸¹ и Кефей, а так­же сем­на­дцать сыно­вей Кефея, так что из два­дца­ти бра­тьев в живых оста­лось толь­ко трое. Из вра­гов же погиб сам Гип­по­ко­онт вме­сте с деся­тью сво­и­ми сыно­вья­ми и огром­ное мно­же­ство дру­гих спар­тан­цев.

(7) После это­го похо­да Геракл воз­вра­тил­ся в Арка­дию и, гостя там у царя Алея, всту­пил тай­но в связь с доче­рью царя Авгой, кото­рая забе­ре­ме­не­ла от него, а затем отпра­вил­ся в Стим­фал. (8) Алей не знал о слу­чив­шем­ся, но когда вели­чи­на чре­ва Авги ста­ла ука­зы­вать на пре­лю­бо­де­я­ние, царь поже­лал узнать имя винов­но­го. Авга при­зна­лась, что состо­я­ла в свя­зи с Герак­лом, но Алей не пове­рил ее сло­вам и пере­дал дочь сво­е­му дру­гу Нав­плию с при­ка­зом уто­пить ее в море. (9) По пути в Нав­плию¹⁸² воз­ле Пар­фе­ния¹⁸³ Авга почув­ст­во­ва­ла пред­ро­до­вые схват­ки, ушла, буд­то бы по нуж­де, в бли­жай­шую рощу, и родив там маль­чи­ка, спря­та­ла его в кустах. Затем Авга вер­ну­лась к Нав­плию, отпра­ви­лась вме­сте с ним в даль­ней­ший путь и, достиг­нув Аргос­ской зем­ли, необы­чай­ным обра­зом была спа­се­на в гава­ни Нав­плии. (10) Вопре­ки ука­за­нию Нав­плий решил не топить ее в море, а пода­рил каким-то чуже­зем­цам — карий­цам¹⁸⁴, отправ­ляв­шим­ся в Азию. При­быв в Азию, те отда­ли Авгу царю Мисии¹⁸⁵ Тев­фран­ту. (11) Мла­ден­ца же, остав­лен­но­го Авгой на Пар­фе­нии, нашли пас­ту­хи царя Кори­фа в то вре­мя, когда его кор­ми­ла моло­ком лань, и отда­ли сво­е­му гос­по­ди­ну. Кориф¹⁸⁶ с радо­стью при­нял ребен­ка, вос­пи­тал его как соб­ст­вен­но­го сына и назвал Теле­фом, посколь­ку его выкор­ми­ла лань (ελα­φος). Воз­му­жав, Телеф захо­тел узнать, кто его мать. При­быв в Дель­фы, он полу­чил там ора­кул, велев­ший плыть в Мисию к царю Тев­фран­ту. (12) Отыс­кав мать и узнав от нее об отце, Телеф полу­чил самый радуш­ный при­ем, а не имев­ший сыно­вей Тев­франт отдал ему в жены свою дочь Аргио­пу и объ­явил наслед­ни­ком цар­ства¹⁸⁷.

XXXIV. (1) Тяж­ко пере­но­ся смерть Эона, сына Ликим­ния, и сво­его бра­та Ифик­ла, на пятом году после пере­се­ле­ния в Феней Геракл по соб­ст­вен­ной воле поки­нул Арка­дию и вооб­ще Пело­пон­нес. Вме­сте с мно­ги­ми при­со­еди­нив­ши­ми­ся к нему арка­д­ца­ми он отпра­вил­ся в Калидон, рас­по­ло­жен­ный в Это­лии, и посе­лил­ся там. Посколь­ку у Герак­ла не было ни закон­ных детей, ни закон­ной супру­ги, он женил­ся на Дея­ни­ре, доче­ри Ойнея, а слу­чи­лось это уже после смер­ти Меле­а­г­ра. В этой свя­зи пред­став­ля­ет­ся умест­ным сде­лать неболь­шое отступ­ле­ние и рас­ска­зать о том, что про­изо­шло с Меле­а­гром.

(2) Одна­жды Ойней при­но­сил бла­годар­ст­вен­ные жерт­вы богам за обиль­ный уро­жай зер­на, но забыл при этом почтить Арте­ми­ду, и раз­гне­ван­ная боги­ня насла­ла зна­ме­ни­то­го Калидон­ско­го веп­ря сверхъ­есте­ствен­ной вели­чи­ны. (3) Разо­ряя окрест­ные зем­ли, вепрь при­чи­нял огром­ный ущерб. Поэто­му Меле­агр, сын Ойнея, пре­бы­вав­ший в рас­цве­те сил и отли­чав­ший­ся телес­ной кре­по­стью и муже­ст­вом, созвал мно­гих доб­лест­ных мужей охо­тить­ся на веп­ря. Посколь­ку пер­вым пора­зил копьем веп­ря Меле­агр, ему и была дана соглас­но уго­во­ру пер­вая награ­да, како­вой явля­лась шку­ра живот­но­го. (4) Влюб­лен­ный в дочь Схе­нея Ата­лан­ту¹⁸⁸, кото­рая так­же при­ни­ма­ла уча­стие в охо­те, Меле­агр отка­зал­ся ради жен­щи­ны и от шку­ры, и от сла­вы, добы­тых бла­го­да­ря его доб­ле­сти. Сыно­вья Фестия¹⁸⁹, так­же при­ни­мав­шие уча­стие в охо­те, были воз­му­ще­ны тем, что Меле­агр пред­по­чел им чуже­зем­ку, пре­зрев узы род­ства. Не желая при­зна­вать пра­во­моч­ность дара Меле­а­г­ра, они под­сте­рег­ли Ата­лан­ту, когда та воз­вра­ща­лась в Арка­дию, и, напав на нее, отня­ли шку­ру. (5) Дви­жи­мый любо­вью и воз­му­щен­ный этим бес­че­сти­ем Меле­агр всту­пил­ся за Ата­лан­ту. Вна­ча­ле он про­сил похи­ти­те­лей вер­нуть жен­щине дан­ную ей награ­ду, а когда те не под­чи­ни­лись, убил их, хотя они и были бра­тья­ми Алфеи. Тяже­ло пере­жи­вая гибель еди­но­кров­ных бра­тьев, Алфея про­кля­ла Меле­а­г­ра про­кля­ти­ем, сулив­шим ему смерть, и боги, вняв Алфее, пре­рва­ли жизнь Меле­а­г­ру. (6) Неко­то­рые сооб­ща­ют миф, что при рож­де­нии Меле­а­г­ра Мой­ры, явив­шись во сне Алфее, пред­рек­ли, что ее сын Меле­агр умрет, как толь­ко дого­рит дотла голов­ня. Поэто­му, родив ребен­ка, мать реши­ла, что жизнь ее ребен­ка заклю­че­на в сохран­но­сти голов­ни, и береж­но хра­ни­ла ее. (7) Впо­след­ст­вии же, раз­гне­ван­ная убий­ст­вом бра­тьев, она сожгла голов­ню, что и ста­ло при­чи­ной смер­ти Меле­а­г­ра, а затем, стра­дая от все­го про­изо­шед­ше­го еще более, окон­чи­ла жизнь в пет­ле.

XXXV. (1) В то вре­мя, когда про­ис­хо­ди­ли эти собы­тия, жив­ший в Олене Гип­по­ной¹⁹⁰, раз­гне­вав­шись на свою дочь Пери­бею, кото­рая, по ее сло­вам, забе­ре­ме­не­ла от Аре­са, отпра­вил ее в Это­лию к Ойнею, кото­ро­му пору­чил побыст­рее рас­пра­вить­ся с ней. (2) Одна­ко Ойней, неза­дол­го до того поте­ряв­ший сына и жену, решил не уби­вать Пери­бею, а женил­ся на ней, и та роди­ла ему сына Тидея¹⁹¹. Тако­во наше отступ­ле­ние о том, что слу­чи­лось с Меле­а­гром, Алфе­ей и Ойне­ем.

(3) Желая ока­зать услу­гу калидо­ня­нам, Геракл изме­нил тече­ние реки Ахе­лоя¹⁹², создав для нее дру­гое рус­ло, вслед­ст­вие чего появи­лось мно­го пло­до­род­ной зем­ли, оро­шае­мой вода­ми этой реки. (4) О том, как это слу­чи­лось, неко­то­рые поэты рас­ска­зы­ва­ют сле­дую­щий миф. Геракл буд­то бы всту­пил в поеди­нок с Ахе­ло­ем (при­чем бог реки при­нял образ быка)¹⁹³ и один из его рогов, кото­рый обло­мил­ся в схват­ке, Геракл пода­рил это­лий­цам. Этот рог ста­ли назы­вать «рогом Амал­феи»¹⁹⁴. Рас­ска­зы­ва­ют, что он вме­ща­ет в себя изоби­лие все­го, что созре­ва­ет в осен­нюю пору, — вино­град, ябло­ки и про­чие пло­ды. В ино­ска­за­тель­ном поэ­ти­че­ском язы­ке «рог Ахе­лоя» — это теку­щая по оро­си­тель­но­му кана­лу вода, ябло­ки, гра­на­ты и вино­град озна­ча­ют оро­шае­мую рекой пло­до­род­ную зем­лю и изоби­лие пло­до­вых дере­вьев, а «рогом Амал­феи» он назван буд­то бы по при­чине «неосла­бе­вае­мо­сти» (αμα­λακισ­τία) силы его созда­те­ля.

XXXVI. (1) Высту­пив вме­сте с калидо­ня­на­ми в поход про­тив фес­протов, Геракл захва­тил город Эфи­ру¹⁹⁵ и убил царя фес­протов Филея. Взяв себе плен­ни­цей дочь Филея, он всту­пил с ней в связь, от кото­рой родил­ся Тле­по­лем¹⁹⁶. (2) Три года спу­стя после свадь­бы с Дея­ни­рой Геракл как-то пиро­вал у Ойнея, и при­слу­жи­вав­ший ему Эври­ном, сын Архи­те­ля¹⁹⁷, еще совсем маль­чик, совер­шил оплош­ность в услу­же­нии. Уда­рив его кула­ком, Геракл нанес слиш­ком тяже­лую рану и, сам того не желая, убил маль­чи­ка.

(3) Удру­чен­ный этим несча­стьем, он по соб­ст­вен­ной воле оста­вил на этот раз уже Калидон, взяв с собой жену свою Дея­ни­ру и рож­ден­но­го от нее сына Гил­ла, быв­ше­го тогда еще ребен­ком. В пути Геракл при­был к реке Эве­ну и встре­тил там кен­тав­ра Нес­са¹⁹⁸, пере­во­зив­ше­го пут­ни­ков за пла­ту на дру­гой берег. (4) Взяв­шись пере­пра­вить пер­вой Дея­ни­ру, Несс вос­пы­лал к ней стра­стью из-за ее кра­соты и попы­тал­ся овла­деть ею. Та ста­ла звать на помощь мужа, и Геракл пора­зил кен­тав­ра стре­лой. (5) Уми­рая во вре­мя сои­тия ско­рой смер­тью от тяже­лой раны, Несс пообе­щал Дея­ни­ре дать любов­ное зелье, бла­го­да­ря кото­ро­му Геракл не испы­та­ет жела­ния сбли­зить­ся ни с какой дру­гой жен­щи­ной. Несс попро­сил Дея­ни­ру собрать изли­тую им родиль­ную вла­гу, сме­шать ее с олив­ко­вым мас­лом и сте­каю­щей со стре­лы кро­вью и сма­зать этой сме­сью хитон Герак­ла. Дав такое настав­ле­ние Дея­ни­ре, Несс тот­час испу­стил дух, а та, сле­дуя полу­чен­ным ука­за­ни­ям, собра­ла в сосуд родиль­ную вла­гу, оку­ну­ла туда стре­лу и ста­ла хра­нить это зелье в тайне от Герак­ла. Пере­пра­вив­шись через реку, Геракл отпра­вил­ся к Кеи­ку¹⁹⁹, царю Тра­хи­на²⁰⁰, и посе­лил­ся у него, имея под сво­им нача­лом все­гда сопро­вож­дав­ших его в похо­дах арка­дян.

XXXVII. (1) После это­го царь дрио­пов²⁰¹ Филант воз­на­ме­рил­ся посяг­нуть на Дель­фий­ское свя­ти­ли­ще. Высту­пив в поход вме­сте с мели­я­на­ми, Геракл убил царя дрио­пов, а про­чих дрио­пов изгнал из той зем­ли, кото­рую и пере­дал мели­я­нам. Взяв с собой плен­ни­цей дочь Филан­та, он всту­пил с ней в связь, от кото­рой родил­ся сын Антиох²⁰³. После Гил­ла Дея­ни­ра роди­ла ему еще двух сыно­вей — Гле­нея и Годи­та²⁰². (2) Одна часть изгнан­ных дрио­пов пере­се­ли­лась на Эвбею, где осно­ва­ла город Карист, дру­гая — пере­пра­ви­лась на ост­ров Кипр и обос­но­ва­лась там, сме­шав­шись с тузем­ным насе­ле­ни­ем, а про­чие дрио­пы бежа­ли к Эври­сфею, полу­чив под­держ­ку послед­не­го по при­чине его враж­ды с Герак­лом. При содей­ст­вии Эври­сфея дрио­пы осно­ва­ли три горо­да на Пело­пон­не­се — Аси­ну, Гер­ми­о­ну и Эио­ну²⁰⁴.

(3) После пере­се­ле­ния дрио­пов нача­лась вой­на меж­ду насе­ляв­ши­ми Гестиео­ти­ду дорий­ца­ми, царем кото­рых был Эги­мий²⁰⁵, и оби­тав­ши­ми у Олим­па лапи­фа­ми²⁰⁶, пра­ви­те­лем кото­рых был Корон²⁰⁷, сын Кенея. Посколь­ку зна­чи­тель­ное пре­вос­ход­ство сил было на сто­роне лапи­фов, дорий­цы обра­ти­лись за помо­щью к Герак­лу, при­звав его высту­пить их союз­ни­ком и пред­ло­жив треть Дориды и цар­скую власть. Полу­чив согла­сие, дорий­цы высту­пи­ли вме­сте с ним в поход про­тив лапи­фов. Имея под сво­им нача­лом все­гда быв­ших с ним арка­дян, Геракл с их помо­щью раз­гро­мил лапи­фов, сам же сра­зил царя Коро­на и, пере­бив мно­же­ство лапи­фов, заста­вил их поки­нуть спор­ную зем­лю.

(4) После этих свер­ше­ний он пере­дал выде­лен­ную ему третью часть зем­ли Эги­мию, пору­чив хра­нить ее для сво­их потом­ков, а сам отпра­вил­ся в Тра­хин и по доро­ге убил Кик­на²⁰⁸, сына Аре­са, кото­рый вызвал его на поеди­нок.

Отпра­вив­шись в путь из Ито­ны²⁰⁹ и про­хо­дя через Пеласгио­ти­ду, Геракл при­был к царю Орме­нию²¹⁰ и посва­тал­ся к его доче­ри Асти­да­мии. Посколь­ку он был уже женат на Дея­ни­ре, доче­ри Ойнея, то полу­чил отказ и пошел вой­ной на Орме­ния, захва­тил город, убил отка­зав­ше­го ему царя и, взяв себе Асти­да­мию плен­ни­цей, всту­пил с ней в связь, от кото­рой родил­ся сын Кте­сипп²¹¹. (5) Свер­шив это, Геракл высту­пил в поход на Эха­лию про­тив сыно­вей Эври­та по той при­чине, что потер­пел неуда­чу в сва­тов­стве к Иоле. Вме­сте со сво­и­ми сорат­ни­ка­ми арка­дя­на­ми он захва­тил город, убил сыно­вей Эври­та — Ток­сея, Моли­о­на и Кли­тия и, взяв себе Иолу плен­ни­цей, отпра­вил­ся на край­нюю око­неч­ность Эвбеи — мыс Кеней²¹².

XXXVIII. (1) Наме­ре­ва­ясь совер­шить там жерт­во­при­но­ше­ние, Геракл отпра­вил в Тра­хин к Дея­ни­ре сво­его под­руч­но­го Лиха с при­ка­зом взять хитон и гима­тий, в кото­рые он обыч­но обла­чал­ся при жерт­во­при­но­ше­ни­ях. Дея­ни­ра же, узнав от Лиха²¹³ о стра­сти Герак­ла к Иоле и желая, чтобы тот вос­пы­лал еще боль­шей любо­вью к ней самой, сма­за­ла хитон зельем, кото­рое дал ей с пагуб­ны­ми наме­ре­ни­я­ми кен­тавр. (2) Ниче­го не подо­зре­вая, Лих при­нес одеж­ду к месту жерт­во­при­но­ше­ния, и Геракл обла­чил­ся в сма­зан­ный зельем хитон. Мало-пома­лу ста­ла ска­зы­вать­ся сила вызы­ваю­ще­го гни­е­ние зелья, при­чи­няя ему самые тягост­ные муче­ния: на ост­рие стре­лы был ведь зме­и­ный яд, и поэто­му при нагре­ва­нии хитон стал разъ­едать тело. Мучи­мый страш­ной болью, Геракл убил при­слу­жи­вав­ше­го ему Лиха и, рас­пу­стив вой­ско, при­был в Тра­хин. (3) Все более стра­дая от неду­га, он отпра­вил в Дель­фы Ликим­ния и Иолая вопро­сить Апол­ло­на, что сле­ду­ет сде­лать для пре­кра­ще­ния неду­га. Удру­чен­ная тяж­ки­ми стра­да­ни­я­ми Герак­ла и осо­зна­вая свою вину, Дея­ни­ра окон­чи­ла жизнь в пет­ле. Апол­лон велел отне­сти Герак­ла вме­сте с его бое­вым сна­ря­же­ни­ем на Эту²¹⁴ и соорудить рядом с ним огром­ный костер, даль­ней­шее же долж­но было свер­шить­ся по воле Зев­са. (4) Когда люди во гла­ве с Иола­ем испол­ни­ли это пове­ле­ние и собра­лись в отда­ле­нии увидеть, что же слу­чит­ся далее, Геракл, уже не помыш­ляя о себе, взо­шел на костер и попро­сил одно­го из сво­их посто­ян­ных спут­ни­ков под­жечь костер. Одна­ко никто не пови­но­вал­ся ему, и толь­ко Фил­ок­тет²¹⁵ внял прось­бе: полу­чив в бла­го­дар­ность за послед­нюю услу­гу лук и стре­лы, он под­жег костер. С неба сра­зу же уда­ри­ли мол­нии, и весь костер объ­яло пла­мя. (5) Те, кто при­шли с Иола­ем соби­рать остан­ки после сожже­ния, не смог­ли най­ти ни одной кости и поня­ли, что Геракл, соглас­но про­ро­че­ствам, ушел от людей к богам.

XXXIX. (1) Воздав поэто­му Герак­лу свя­щен­ные поче­сти как герою и насы­пав зем­ля­ной кур­ган, все воз­вра­ти­лись в Тра­хин. Сле­дуя это­му при­ме­ру, друг Герак­ла Мене­тий, сын Акто­ра²¹⁶, при­нес ему в жерт­ву как герою каба­на, быка и бара­на и велел еже­год­но при­но­сить в Опун­те жерт­вы и почи­тать Герак­ла как героя²¹⁷. Нечто подоб­ное учреди­ли и фиван­цы, а афи­няне пер­вы­ми почти­ли Герак­ла жерт­во­при­но­ше­ни­я­ми как бога, подав при­мер почи­та­ния это­го бога, научив всех про­чих элли­нов, после чего Герак­ла ста­ли почи­тать как бога во всем мире.

(2) К ска­зан­но­му сле­ду­ет при­ба­вить, что после обо­жест­вле­ния Герак­ла Зевс убедил Геру усы­но­вить его и впредь во все вре­ме­на выка­зы­вать ему мате­рин­скую доб­ро­же­ла­тель­ность. Усы­нов­ле­ние же про­ис­хо­ди­ло сле­дую­щим обра­зом: Гера взо­шла на ложе и, при­няв Герак­ла на свое тело, про­пу­сти­ла его под одеж­да­ми, пока тот не ока­зал­ся на зем­ле в под­ра­жа­ние насто­я­щим родам. Точ­но так посту­па­ют вплоть до нынеш­не­го дня вар­ва­ры, когда жела­ют усы­но­вить кого-либо. (3) Миф гла­сит, что после усы­нов­ле­ния Гера отда­ла Герак­лу в жены Гебу, о кото­рой Гомер гово­рит в «Некийи» сле­дую­щее²¹⁸:

(4) Рас­ска­зы­ва­ют так­же, буд­то Зевс при­нял Герак­ла в чис­ло две­на­дца­ти богов²¹⁹, но тот не при­нял этой поче­сти: его ведь невоз­мож­но было при­нять в это чис­ло, не исклю­чив пред­ва­ри­тель­но оттуда кого-нибудь из две­на­дца­ти богов, при­ни­мать же почесть, несу­щую бес­че­стие дру­го­му богу, не при­ста­ло.

Впро­чем, если мы и сооб­щи­ли о Герак­ле даже что-нибудь лиш­нее, то во вся­ком слу­чае не опу­сти­ли ни одно­го из рас­ска­зы­вае­мых о нем мифов. А теперь умест­но было бы рас­ска­зать об арго­нав­тах, посколь­ку Геракл участ­во­вал в их похо­де.

XL. (1) Ясон, сын Эсо­на и пле­мян­ник фес­са­лий­ско­го царя Пелия²²⁰, выде­ляв­ший­ся сре­ди сво­их сверст­ни­ков силой тела и бла­го­род­ст­вом души, поже­лал совер­шить нечто, достой­ное остать­ся в памя­ти потом­ков. (2) Слу­шая о том, как в былые вре­ме­на Пер­сей, а так­же дру­гие герои стя­жа­ли себе веч­ную сла­ву похо­да­ми в даль­ние стра­ны и дерз­но­вен­ны­ми подви­га­ми, Ясон испы­ты­вал рев­ни­вое жела­ние после­до­вать их при­ме­ру. Рас­ска­зав о сво­их наме­ре­ни­ях царю, Ясон сра­зу же полу­чил его одоб­ре­ние, но не пото­му, что Пелий стре­мил­ся пре­до­ста­вить юно­ше воз­мож­ность про­сла­вить­ся, а пото­му, что наде­ял­ся, что тот погибнет в необы­чай­но опас­ных похо­дах. (3) Не полу­чив от при­ро­ды муж­ско­го потом­ства²²¹, Пелий опа­сал­ся, как бы брат при под­держ­ке сво­его сына не посяг­нул на цар­скую власть. И вот, зата­ив такое подо­зре­ние и пообе­щав пре­до­ста­вить все необ­хо­ди­мое для похо­да, Пелий про­сил испол­нить сле­дую­щий подвиг — отпра­вить­ся на кораб­ле в Кол­хиду за зна­ме­ни­тым золотым руном. (4) А в те вре­ме­на вокруг Пон­та оби­та­ли пле­ме­на вар­вар­ские и совер­шен­но дикие (поэто­му Понт и назы­вал­ся Аксин­ским)²²², при­чем тузем­цы уби­ва­ли при­плы­вав­ших к ним чуже­стран­цев. (5) И вот Ясон, жаждя сла­вы, взял­ся за свер­ше­ние это­го подви­га, столь труд­но­го (хотя, по его мне­нию, все же выпол­ни­мо­го), а пото­му казав­ше­го­ся еще более слав­ным, и стал гото­вить­ся с испол­не­нию заду­ман­но­го.

XLI. (1) Преж­де все­го у Пели­о­на был соору­жен корабль, и раз­ме­ра­ми, и самим видом сво­им зна­чи­тель­но пре­вос­хо­див­ший все обыч­ные для тех вре­мен суда, пото­му что тогда люди пла­ва­ли либо на плотах, либо на совсем неболь­ших чел­нах. Посколь­ку все, кто видел этот корабль, вос­хи­ща­лись им, по всей Элла­де пошла мол­ва о пред­сто­я­щих подви­гах и о цели, ради кото­рой стро­ил­ся корабль, и нема­ло знат­ных юно­шей поже­ла­ло при­нять уча­стие в похо­де. (2) Спу­стив корабль на воду и пыш­но укра­сив его всем, что толь­ко мог­ло вызы­вать вос­хи­ще­ние, Ясон ото­брал из желав­ших участ­во­вать в пред­при­я­тии самых про­слав­лен­ных из геро­ев, так что все­го, вме­сте с ним, насчи­ты­ва­лось пять­де­сят четы­ре²²³. Самы­ми зна­ме­ни­ты­ми были Кастор и Полидевк, затем Геракл и Тела­мон, а так­же Орфей²²⁴ и Ата­лан­та, дочь Схе­нея, кро­ме того — сыно­вья Фестия²²⁵ и, нако­нец, сам Ясон, орга­ни­зо­вав­ший поход в Кол­хиду. (3) Корабль полу­чил назва­ние «Арго» пото­му, что, соглас­но неко­то­рым мифо­гра­фам, постро­ил его зод­чий Арг, кото­рый тоже участ­во­вал в пла­ва­нии, чтобы чинить в любое вре­мя его повреж­дае­мые части, хотя дру­гие счи­та­ют, что назва­ние это дано по при­чине необык­но­вен­ной быст­ро­ты кораб­ля, посколь­ку в древ­но­сти «αρ­γός» зна­чи­ло «быст­рый». Собрав­шись вме­сте, герои избра­ли сво­им пред­во­ди­те­лем Герак­ла, отдав ему пред­по­чте­ние за доб­лесть.

XLII. (1) Отплыв затем из Иол­ка и мино­вав Афон и Само­фра­кию, арго­нав­ты попа­ли в бурю и при­ча­ли­ли в Тро­аде у Сигея. Сой­дя с кораб­ля, они увиде­ли на бере­гу девуш­ку, зако­ван­ную в цепи по сле­дую­щей при­чине. (2) Посей­дон, воз­двиг­нув­ший, соглас­но мифу, сте­ны вокруг Трои, раз­гне­вал­ся на царя Лао­медон­та и наслал из моря на его стра­ну чудо­ви­ще. Появ­ля­ясь вне­зап­но, чудо­ви­ще похи­ща­ло тех, кто нахо­дил­ся на побе­ре­жье или возде­лы­вал зем­лю в при­мор­ской обла­сти. Кро­ме того, на народ обру­ши­лись страш­ный неуро­жай и голод, так что все пора­жа­лись вели­чине бед­ст­вия. (3) Поэто­му тол­пы наро­да собра­лись на сход­ку, чтобы най­ти избав­ле­ние от несча­стий, и тогда царь отпра­вил послан­ни­ков к Апол­ло­ну вопро­сить о про­ис­хо­дя­щем. Так был полу­чен ора­кул, гла­сив­ший, что Посей­дон раз­гне­ван, а гнев его пре­кра­тит­ся тогда, когда тро­ян­цы, выбрав по жре­бию кого-то из сво­их детей, доб­ро­воль­но отда­дут его на съе­де­ние чудо­ви­щу. Вся моло­дежь была под­верг­ну­та испы­та­нию, и жре­бий пал на цар­скую дочь Геси­о­ну. (4) Вот поче­му Лао­медонт был вынуж­ден отдать свою дочь и оста­вить ее в око­вах у моря. (5) Сой­дя вме­сте с арго­нав­та­ми на берег, Геракл узнал от Геси­о­ны о ее зло­клю­че­нии, изба­вил девуш­ку от оков, отвел в город и пред­ло­жил царю убить чудо­ви­ще. (6) Лао­медонт при­нял пред­ло­же­ние Герак­ла и пообе­щал пода­рить в знак бла­го­дар­но­сти неукро­ти­мых кобы­лиц. Геракл убил чудо­ви­ще, а Геси­оне была пре­до­став­ле­на сво­бо­да выбо­ра: либо отпра­вить­ся вме­сте со сво­им спа­си­те­лем, либо остать­ся с роди­те­ля­ми на родине. Девуш­ка пред­по­чла жизнь с чуже­зем­цем и не толь­ко пото­му, что цени­ла ока­зан­ное бла­го­де­я­ние выше уз род­ства, но и пото­му, что боя­лась, как бы в слу­чае повтор­но­го появ­ле­ния чудо­ви­ща сограж­дане сно­ва не под­верг­ли ее подоб­ной каре. (7) Полу­чив щед­рые дары и подо­баю­щие гостям поче­сти, Геракл оста­вил Геси­о­ну и кобы­лиц у Лао­медон­та, усло­вив­шись полу­чить награ­ду по воз­вра­ще­нии из Кол­хиды, и поспеш­но отпра­вил­ся вме­сте с арго­нав­та­ми на свер­ше­ние пред­сто­я­ще­го подви­га.

XLIII. (1) На море под­ня­лась страш­ная буря, и герои утра­ти­ли уж было надеж­ду, но тут Орфей, един­ст­вен­ный из участ­ни­ков похо­да посвя­щен­ный в мисте­рии, взмо­лил­ся о спа­се­нии к Само­фра­кий­ским богам²²⁶. (2) Ветер сра­зу же утих, а к голо­вам Дио­с­ку­ров опу­сти­лись две звезды²²⁷. Все изу­ми­лись это­му чуду, поняв, что от опас­но­сти их изба­ви­ло бла­го­во­ле­ние богов. Это про­ис­ше­ст­вие сохра­ни­лось в памя­ти после­дую­щих поко­ле­ний, и поэто­му попав­шие в бурю море­хо­ды все­гда молят­ся Само­фра­кий­ским богам, а при­сут­ст­вие звезд объ­яс­ня­ют явле­ни­ем Дио­с­ку­ров.

(3) Так вот, когда буря улег­лась, герои сошли на берег Фра­кии в стране, где цар­ст­во­вал Финей²²⁸, и увиде­ли там двух юно­шей, кото­рых пока­ра­ли, зарыв в зем­лю и под­вер­гая частым уда­рам пле­ти. Это были сыно­вья Финея и Клео­пат­ры, доче­ри Ори­фии, отцом кото­рой был Эрех­тей²²⁹, и Борея, а такой каре они были неспра­вед­ли­во под­верг­ну­ты отцом из-за бес­стыд­ства и лжи­вых наве­тов маче­хи. (4) Финей женил­ся на Идее, доче­ри скиф­ско­го царя Дар­да­на²³⁰, и из люб­ви вся­че­ски угож­дал ей. Поэто­му он и пове­рил, что его сыно­вья от пер­во­го бра­ка пыта­лись оскор­бить маче­ху наси­ли­ем, желая тем самым уго­дить сво­ей мате­ри. (5) Когда же перед ними неждан­но появил­ся вме­сте со сво­и­ми спут­ни­ка­ми Геракл, тер­пя­щие муче­ния юно­ши ста­ли взы­вать к геро­ям о помо­щи, слов­но к богам, и, рас­ска­зав об учи­нен­ной отцом неспра­вед­ли­во­сти, умо­ля­ли выз­во­лить их из беды.

XLIV. (1) Финей встре­тил чуже­зем­цев гру­бо, велев им не вме­ши­вать­ся в его дела, ибо ника­кой отец, по его сло­вам, не поже­ла­ет под­верг­нуть сыно­вей каре, если толь­ко их пре­ступ­ле­ние не пре­воз­мог­ло над есте­ствен­ной любо­вью, кото­рую роди­те­ли пита­ют к детям. (2) Тогда быв­шие сре­ди спут­ни­ков Герак­ла Боре­ады, бра­тья Клео­пат­ры, по при­чине род­ства пер­вы­ми устре­ми­лись на помощь, раз­бив нало­жен­ные на юно­шей око­вы и сра­зив пытав­ших­ся ока­зать сопро­тив­ле­ние вар­ва­ров. (3) Когда же в бит­ву ринул­ся сам Финей во гла­ве мно­же­ства фра­кий­цев, Геракл пре­взо­шел всех доб­ле­стью в сра­же­нии, убив и само­го Финея и нема­ло его вои­нов, а затем овла­дел цар­ским двор­цом, осво­бо­дил из тем­ни­цы Клео­пат­ру и пере­дал сыно­вьям Финея при­над­ле­жав­шую их отцу власть. Когда же юно­ши собра­лись было каз­нить маче­ху мучи­тель­ной каз­нью, Геракл убедил их воз­дер­жать­ся от кары и отпра­вить жен­щи­ну в Ски­фию к отцу и про­сить, чтобы тот сам нака­зал ее за учи­нен­ную над ними неспра­вед­ли­вость. (4) Так и было сде­ла­но: скиф при­судил дочь к смер­ти, а сыно­вья Клео­пат­ры ста­ли поль­зо­вать­ся сре­ди фра­кий­цев сла­вой за про­яв­лен­ное мило­сер­дие.

(5) Извест­но мне так­же и то, что неко­то­рые мифо­гра­фы сооб­ща­ют, буд­то Финей осле­пил сыно­вей, а Борей пока­рал тем же само­го Финея²³¹. Кро­ме того, неко­то­рые сооб­ща­ют, буд­то Геракл сошел в Азии на берег за водой и был остав­лен²³² арго­нав­та­ми в той стране. И вооб­ще слу­ча­ет­ся, что древ­ние мифы содер­жат не про­стые и не согла­су­ю­щи­е­ся друг с дру­гом исто­рии. (6) Поэто­му не сле­ду­ет удив­лять­ся, если то или иное древ­нее миф^[1] не нахо­дит под­твер­жде­ния у всех поэтов и писа­те­лей. Как бы то ни было, сооб­ща­ют так­же, что, пере­дав цар­скую власть сво­ей мате­ри Клео­пат­ре, сыно­вья Финея отпра­ви­лись вме­сте с арго­нав­та­ми.

(7) Поки­нув Фра­кию и при­плыв в Понт, арго­нав­ты при­бы­ли в Тавриду, не ведая о сви­ре­по­сти тамош­них жите­лей. У оби­таю­щих в той стране вар­ва­ров есть обы­чай при­но­сить при­плыв­ших к ним чуже­зем­цев в жерт­ву Арте­ми­де Тав­ро­по­ле. В более позд­ние вре­ме­на жри­цей этой боги­ни была у них Ифи­ге­ния, при­но­сив­шая в жерт­ву плен­ни­ков²³³.

XLV. (1) Посколь­ку исто­рия ста­вит зада­чу объ­яс­нить при­чи­ны убий­ства чуже­зем­цев, сле­ду­ет крат­ко оста­но­вить­ся на них, тем более что это отступ­ле­ние так­же име­ет отно­ше­ние к похо­ду арго­нав­тов. У Гелиоса было два сына — Ээт и Перс. Ээт стал царем Кол­хиды, а Перс — Тавриды, и оба они отли­ча­лись сви­ре­пым нра­вом. (2) У Пер­са была дочь Гека­та²³⁴, дер­зо­стью и без­за­ко­ни­ем пре­вос­хо­див­шая даже сво­его отца. Увле­ка­ясь охотой, она в слу­чае неуда­чи вме­сто зве­рей уби­ва­ла из лука людей, а увле­ка­ясь изготов­ле­ни­ем смер­то­нос­ных зелий, она изо­бре­ла так назы­вае­мый ако­нит²³⁵, и испы­ты­ва­ла силу каж­до­го зелья, добав­ляя его в пищу чуже­зем­цам. При­об­ре­тя боль­шой опыт в этих делах, Гека­та преж­де все­го погу­би­ла зельем отца и уна­сле­до­ва­ла цар­скую власть. (3) Затем она воз­двиг­ла свя­ти­ли­ще Арте­ми­де, в кото­ром ста­ла при­но­сить в жерт­ву богине при­плы­ваю­щих в ее стра­ну чуже­зем­цев, про­сла­вив­шись так сво­ей сви­ре­по­стью. После это­го Гека­та вышла замуж за Ээта и роди­ла от него двух доче­рей — Кир­ку и Медею, а так­же сына Эги­а­лея²³⁶.

(4) Кир­ка заня­лась изу­че­ни­ем вся­че­ских зелий и изыс­ка­ла все­воз­мож­ные коре­нья, обла­даю­щие неве­ро­ят­ной силой. (4) Мно­го­му научи­лась она от сво­ей мате­ри Гека­ты, но зна­чи­тель­но боль­ше изо­бре­ла бла­го­да­ря соб­ст­вен­но­му усер­дию, так что ника­кая жен­щи­на не мог­ла срав­нить­ся с ней в зна­нии зелий. (5) Кир­ка вышла замуж за царя сар­ма­тов²³⁷, кото­рых неко­то­рые назы­ва­ют ски­фа­ми, и пер­во-напер­во погу­би­ла мужа зелья­ми и, уна­сле­до­вав цар­скую власть, учи­ни­ла мно­го жесто­ко­стей и наси­лия по отно­ше­нию к под­дан­ным. Поэто­му она и утра­ти­ла власть и, соглас­но неко­то­рым мифо­гра­фам, бежа­ла на про­сто­ры Оке­а­на²³⁸, где завла­де­ла пустын­ным ост­ро­вом и обос­но­ва­лась там вме­сте с сопро­вож­дав­ши­ми ее жен­щи­на­ми, а по сло­вам неко­то­рых исто­ри­ков поки­ну­ла Понт и посе­ли­лась в Ита­лии на мысу, кото­рый до сих пор назы­ва­ют Кир­ке­ем²³⁹.

XLVI. (1) О Медее же рас­ска­зы­ва­ют, что она узна­ла от мате­ри силу всех зелий, но исполь­зо­ва­ла их с совер­шен­но про­ти­во­по­лож­ной целью: жела­ни­ем ее было спа­сать от опас­но­сти при­плы­вав­ших чуже­зем­цев, ино­гда прось­ба­ми и лас­кой убеж­дая отца поми­ло­вать осуж­ден­ных на смерть, а ино­гда сама же выпус­ка­ла их из зато­че­ния и забо­ти­лась о без­опас­но­сти несчаст­ных. (2) Посколь­ку Медея все более ока­зы­ва­ла сопро­тив­ле­ние наме­ре­ни­ям роди­те­лей, Ээт запо­до­зрил дочь в зло­умыш­ле­нии и обрек ее на «сво­бод­ное зато­че­ние»²⁴⁰. (3) Одна­ко Медея бежа­ла и укры­лась в лежа­щем у моря свя­ти­ли­ще Гелиоса.

Тогда-то арго­нав­ты и при­плы­ли как-то ночью из Тавриды к побе­ре­жью Кол­хиды, как раз к это­му свя­ти­ли­щу. Там они повстре­ча­ли бро­див­шую по бере­гу Медею и, узнав от нее об обы­чае уби­вать чуже­зем­цев, убеди­лись в доб­ро­те девуш­ки. (4) Тогда они сооб­щи­ли Медее о сво­ей цели, а та рас­ска­за­ла, что под­вер­га­ет­ся со сто­ро­ны отца опас­но­сти за бла­го­рас­по­ло­же­ние к чуже­зем­цам. (5) Когда выяс­ни­лось, что они могут быть союз­ни­ка­ми, Медея пообе­ща­ла помо­гать арго­нав­там, пока они не испол­нят пред­сто­я­щий подвиг, а Ясон дал клят­вен­ное заве­ре­ние, что женит­ся на Медее и сде­ла­ет ее навсе­гда спут­ни­ком сво­ей жиз­ни. Оста­вив затем у кораб­ля охра­ну, арго­нав­ты устре­ми­лись вме­сте с Меде­ей за золотым руном, о кото­ром сле­ду­ет рас­ска­зать подроб­нее, чтобы не упу­стить ниче­го из име­ю­ще­го отно­ше­ние к изла­гае­мой исто­рии.

XLVII. (1) Соглас­но мифу, Фрикс, сын Афа­ман­та²⁴¹, из-за коз­ней маче­хи бежал из Элла­ды, взяв с собой сест­ру свою Гел­лу. Когда они по бла­го­во­ле­нию богов пере­прав­ля­лись из Евро­пы в Азию на зла­то­рун­ном овне, девуш­ка упа­ла в море, кото­рое ста­ло назы­вать­ся по ее име­ни Гел­лес­пон­том, а Фрикс при­плыл в Понт, добрал­ся до Кол­хиды и в соот­вет­ст­вии с неким ора­ку­лом при­нес овна в жерт­ву, а руно его пове­сил в свя­ти­ли­ще Аре­са. (2) После это­го цар­ст­во­вав­ший в Кол­хиде Ээт полу­чил пред­ска­за­ние, что лишит­ся жиз­ни, когда при­быв­шие на кораб­ле чуже­зем­цы уве­зут с собой золо­тое руно. По этой при­чине, а так­же из-за сво­ей жесто­ко­сти Ээт велел при­но­сить чуже­зем­цев в жерт­ву, так что по всем стра­нам рас­про­стра­ни­лась мол­ва о сви­ре­по­сти кол­хов, и ни один из чуже­зем­цев не решал­ся при­быть в их края. Свя­ти­ли­ще было обне­се­но сте­ной, а вокруг него сто­я­ла мно­го­чис­лен­ная стра­жа из уро­жен­цев Тавриды, о кото­рых сре­ди элли­нов рас­ска­зы­ва­ли страш­ные сказ­ки. (3) Так, мол­ва гла­си­ла, что свя­ти­ли­ще окру­жа­ли огнеды­ша­щие быки (ταυ­ροι), а руно сто­ро­жил неусып­ный дра­кон, при­чем само сло­во «тав­ры» ста­ли употреб­лять в пере­нос­ном смыс­ле, назы­вая так могу­чих быков, огнеды­ша­щи­ми же миф назы­ва­ет их из-за сви­ре­по­сти, с кото­рой они уби­ва­ли чуже­зем­цев. Рав­ным обра­зом и страж свя­ти­ли­ща по име­ни Дра­кон, был пре­вра­щен поэта­ми в чудо­вищ­ное, повер­гаю­щее в ужас живот­ное. (4) Подоб­но­го рода ска­за­ния были созда­ны и о Фрик­се. Море он пере­плыл на кораб­ле, носо­вая часть кото­ро­го была укра­ше­на голо­вой бара­на, а Гел­ла, кото­рой ста­ло дур­но из-за мор­ской болез­ни, сва­ли­лась за борт в море.

(5) Неко­то­рые рас­ска­зы­ва­ют, что царь ски­фов, кото­рый был зятем Ээта, посе­тил кол­хов в то самое вре­мя, когда Фрикс и его настав­ник были захва­че­ны в плен, вос­пы­лал к юно­ше стра­стью, полу­чил его от Ээта в дар и, полю­бив как род­но­го сына, оста­вил ему цар­скую власть. Настав­ни­ка же по име­ни Крий (Баран) при­нес­ли в жерт­ву богам, содра­ли с него кожу и, соглас­но обы­чаю, пове­си­ли в хра­ме. (6) После это­го Ээт полу­чил пред­ска­за­ние, гла­сив­шее, что умрет он тогда, когда при­плыв­шие [в его стра­ну] чуже­зем­цы уве­зут с собой кожу Крия, поче­му царь и обнес свя­ти­ли­ще сте­ной и поста­вил стра­жу, а кро­ме того позо­ло­тил кожу, чтобы вои­ны цени­ли ее за ее вид и охра­ня­ли с осо­бым усер­ди­ем. Впро­чем, чита­те­ли воль­ны судить об этом по соб­ст­вен­но­му усмот­ре­нию.

XLVIII. (1) Итак, рас­ска­зы­ва­ют, что Медея при­ве­ла арго­нав­тов в свя­ти­ли­ще Аре­са, нахо­див­ше­е­ся в семи­де­ся­ти ста­ди­ях от горо­да по назва­нию Сиба­рис²⁴², в кото­ром сто­я­ли двор­цы колхских царей. Подой­дя к запер­тым на ночь воротам, она обра­ти­лась к страж­ни­кам на тавр­ском наре­чии. (2) Вои­ны охот­но откры­ли ворота цар­ской доче­ри, арго­нав­ты ворва­лись внутрь с обна­жен­ны­ми меча­ми, уби­ли мно­гих вар­ва­ров, а про­чих, захва­чен­ных врас­плох неожи­дан­ным напа­де­ни­ем, про­гна­ли из свя­ти­ли­ща и, взяв руно, поспеш­но воз­вра­ти­лись на корабль. (3) Помо­гав­шая им Медея умерт­ви­ла зелья­ми ска­зоч­но­го дра­ко­на, кото­рый охра­нял руно, обвив­шись вокруг него коль­ца­ми, и вме­сте с Ясо­ном поспе­ши­ла к морю. (4) Спас­ши­е­ся бег­ст­вом тав­ры сооб­щи­ли царю о напа­де­нии, Ээт вме­сте со сво­и­ми вои­на­ми бро­сил­ся в пого­ню за элли­на­ми и настиг их у моря. С ходу всту­пив в сра­же­ние, он убил одно­го из арго­нав­тов — Ифи­та, бра­та Эври­сфея, кото­рый посы­лал Герак­ла на свер­ше­ние подви­гов, но затем, окру­жив со мно­же­ст­вом сво­их вои­нов дру­гих арго­нав­тов и тес­ня их все более, он был убит Меле­а­гром. (5) Когда царь погиб, а элли­ны вос­пря­ну­ли духом, кол­хи обра­ти­лись в бег­ство, и очень мно­гие из них погиб­ли во вре­мя пре­сле­до­ва­ния. При этом отли­чив­ши­е­ся в бою Ясон и Лаэрт²⁴³, а так­же Ата­лан­та и сыно­вья Фестия полу­чи­ли ране­ния. Медея исце­ли­ла их все­го за несколь­ко дней каки­ми-то коре­нья­ми и тра­ва­ми, и арго­нав­ты, собрав съест­ные при­па­сы, отплы­ли.

Они были уже посреди Пон­та, когда нале­те­ла необы­чай­но сви­ре­пая буря. (6) Воз­не­ся, как и ранее, молит­вы Само­фра­кий­ским богам, Орфей унял вет­ры, и тогда близ кораб­ля появил­ся Главк, про­зван­ный Мор­ским²⁴⁴. Посто­ян­но сопро­вож­дая корабль в тече­ние двух дней и ночей, он пред­ска­зал Герак­лу его после­дую­щие подви­ги и бес­смер­тие, а Тин­да­ридам — что они полу­чат про­зви­ще Дио­с­ку­ров и удо­сто­ят­ся сре­ди всех смерт­ных поче­стей, рав­ных боже­ст­вен­ным. (7) Вооб­ще же, пере­чис­лив всех арго­нав­тов по име­ни, Главк ска­зал, что по бла­го­во­ле­нию богов, вызван­но­му молит­ва­ми Орфея, он явил­ся им пред­ска­зать буду­щее, и посо­ве­то­вал, при­ча­лив к бере­гу, воз­не­сти бла­годар­ст­вен­ные молит­вы богам, бла­го­да­ря кото­рым они уже два­жды обре­ли спа­се­ние.

XLIX. (1) Затем Главк сно­ва погру­зил­ся в море, а арго­нав­ты, ока­зав­шись близ устья Пон­та, при­ча­ли­ли к зем­ле, где в то вре­мя цар­ст­во­вал Бизант, от кото­ро­го полу­чил назва­ние город Визан­тий. (2) Воз­двиг­нув жерт­вен­ни­ки и воз­не­ся бла­годар­ст­вен­ные молит­вы богам, они освя­ти­ли место, кото­рое до сих пор почи­та­ют про­плы­ваю­щие мимо море­хо­ды. (3) Сно­ва отпра­вив­шись после это­го в путь и мино­вав Про­пон­ти­ду и Гел­лес­понт, они при­бы­ли в Тро­аду. Геракл послал в город сво­его бра­та Ифик­ла и с ним Тела­мо­на за кобы­ли­ца­ми и Геси­о­ной, но Лао­медонт бро­сил послан­ных в тем­ни­цу, а про­чих арго­нав­тов решил погу­бить, устро­ив им заса­ду. Сообщ­ни­ка­ми царя высту­пи­ли все его сыно­вья, кро­ме вос­про­ти­вив­ше­го­ся этим дей­ст­ви­ям При­а­ма, кото­рый заявил, что с чуже­зем­ца­ми нуж­но посту­пить по спра­вед­ли­во­сти и отдать им сест­ру и кобы­лиц, как и было дого­во­ре­но. (4) Посколь­ку никто не обра­тил на При­а­ма долж­но­го вни­ма­ния, он при­нес в тем­ни­цу два меча и тай­но пере­дал их Тела­мо­ну и его спут­ни­кам²⁴⁵ и, рас­крыв им замы­сел сво­его отца, тем самым ока­зал­ся их спа­си­те­лем. (5) Тела­мон и его спут­ни­ки сра­зу же уби­ли ока­зав­ших им сопро­тив­ле­ние страж­ни­ков, а затем бежа­ли к морю и рас­ска­за­ли обо всем подроб­но арго­нав­там. Так арго­нав­ты ока­за­лись гото­вы к бит­ве и дали отпор тро­ян­цам, кото­рые во гла­ве с царем устре­ми­лись на них из горо­да. (6) Про­изо­шло оже­сто­чен­ное сра­же­ние, в кото­ром герои одо­ле­ли вра­гов бла­го­да­ря сво­ей храб­ро­сти, наи­бо­лее же доб­лест­но сра­жал­ся, как гла­сит миф, Геракл. Он убил Лао­медон­та и, взяв город при­сту­пом, пока­рал всех соучаст­ни­ков ковар­но­го царя, При­аму же в награ­ду за его склон­ность к спра­вед­ли­во­сти Геракл пере­дал цар­скую власть и, заклю­чив с ним дру­же­ский союз, отплыл вме­сте с арго­нав­та­ми.

(7) Неко­то­рые из древ­них поэтов рас­ска­зы­ва­ют, что Геракл захва­тил Трою из-за кобы­лиц не вме­сте с арго­нав­та­ми, но высту­пив в поход отдель­но, с шестью кораб­ля­ми, о чем свиде­тель­ст­ву­ет в сле­дую­щих сло­вах и Гомер²⁴⁶:

(8) Отпра­вив­шись из Тро­ады, арго­нав­ты при­бы­ли на Само­фра­кию и, сно­ва воз­не­ся бла­годар­ст­вен­ные молит­вы Вели­ким Богам²⁴⁷, посвя­ти­ли в их свя­ти­ли­ще фиа­лы, сохра­нив­ши­е­ся до сих пор.

L. (1) В Фес­са­лии не зна­ли еще о воз­вра­ще­нии геро­ев, и там рас­про­стра­ни­лись слу­хи, буд­то все, кто отпра­вил­ся в поход с Ясо­ном, погиб­ли где-то на Пон­те. Поэто­му Пелий решил, что наста­ло вре­мя рас­пра­вить­ся со все­ми без исклю­че­ния пре­тен­ден­та­ми на цар­скую власть. Отца Ясо­на он заста­вил выпить бычьей кро­ви²⁴⁸, а совсем малень­ко­го бра­та его Про­ма­ха²⁴⁹ убил. (2) Мать же Ясо­на Амфи­но­ма²⁵⁰, когда при­шел час ее гибе­ли, совер­ши­ла муже­ст­вен­ный и достой­ный памя­ти посту­пок. Бежав к цар­ско­му оча­гу, она пре­да­ла Пелия про­кля­тию, поже­лав ему поне­сти достой­ную кару за совер­шен­ные зло­де­я­ния, после чего погиб­ла слав­ной смер­тью, прон­зив себе грудь мечом. (3) Пелий же, истре­бив­ший таким обра­зом всю семью Ясо­на, вско­ре понес за свои пре­ступ­ле­ния заслу­жен­ную кару. Ясон при­плыл в Фес­са­лию ночью, при­ча­лив к бере­гу неболь­шо­го зали­ва непо­да­ле­ку от Иол­ка, и сохра­няя свой при­езд в тайне от горо­жан, узнал от одно­го из сель­ских жите­лей о гибе­ли род­ных. (4) Все герои были гото­вы помочь Ясо­ну и под­верг­нуть­ся любым опас­но­стям, одна­ко отно­си­тель­но напа­де­ния мне­ния их разде­ли­лись: одни сове­то­ва­ли отпра­вить­ся немед­ля в город и напасть на царя, дру­гие счи­та­ли, что каж­дый дол­жен собрать у себя на родине вои­нов и затем общи­ми уси­ли­я­ми начать вой­ну, посколь­ку пять­де­сят три мужа не мог­ли про­ти­во­сто­ять царю, рас­по­ла­гав­ше­му и вой­ском и зна­чи­тель­ны­ми горо­да­ми. (5) Сре­ди этой рас­те­рян­но­сти Медея заяви­ла, что она сама погу­бит царя хит­ро­стью и пере­даст геро­ям его сто­ли­цу, не под­вер­гая их опас­но­сти. (6) Все изу­ми­лись ее сло­вам и поже­ла­ли узнать, каким обра­зом она осу­ще­ст­вит свой замы­сел. Тогда Медея ска­за­ла, что при­вез­ла с собой мно­же­ство зелий уди­ви­тель­ной силы, изо­бре­тен­ных ее мате­рью Гека­той и сест­рой Кир­кой, кото­рые нико­гда еще не при­ме­ня­лись на пагу­бу людям, но теперь с помо­щью их она без труда воздаст долж­ное тем, кто заслу­жи­ва­ет кары. (7) Рас­ска­зав геро­ям подроб­но о том, как она наме­ре­ва­ет­ся дей­ст­во­вать, Медея обе­ща­ла подать из цар­ско­го двор­ца знак в днев­ное вре­мя дымом, а в ноч­ное — огнем, кото­рый будет вид­но из воз­вы­шаю­ще­го­ся над морем дозор­но­го места.

LI. (1) Изгото­вив полое изва­я­ние Арте­ми­ды, Медея спря­та­ла внут­ри него все­воз­мож­ные зелья, сама же с помо­щью каких-то силь­но дей­ст­ву­ю­щих мазей выкра­си­ла себе воло­сы в цвет седи­ны, а лицо и тело сде­ла­ла мор­щи­ни­сты­ми, так что всем, кто видел ее, она каза­лась совсем ста­ру­хой. После это­го, взяв изва­я­ние боги­ни, кото­рое было изготов­ле­но с таким рас­че­том, чтобы повер­гать тол­пу в бла­го­го­вей­ный тре­пет, Медея на рас­све­те вошла в город. (2) Пред­став­ля­ясь одер­жи­мой боже­ст­вом, Медея при боль­шом сте­че­нии наро­да на ули­цах веле­ла всем с бла­го­го­ве­ни­ем при­нять боги­ню, кото­рая яко­бы при­бы­ла из стра­ны гипер­бо­ре­ев, чтобы ока­зать боже­ст­вен­ное покро­ви­тель­ство и все­му горо­ду и его царю. (3) Все ста­ли покло­нять­ся богине, чтить ее жерт­во­при­но­ше­ни­я­ми, и весь город про­ник­ся свя­щен­ным тре­пе­том. Тогда Медея всту­пи­ла во дво­рец и поверг­ла Пелия в состо­я­ние столь силь­но­го бла­го­го­ве­ния, а на его доче­рей про­из­ве­ла сво­и­ми небы­ли­ца­ми столь силь­ное впе­чат­ле­ние, что те пове­ри­ли, буд­то боги­ня дей­ст­ви­тель­но яви­лась обла­го­де­тель­ст­во­вать цар­ский дом. (4) Она рас­ска­зы­ва­ла, что Арте­ми­да посе­ти­ла мно­гие стра­ны оби­тае­мой зем­ли, летая по возду­ху на дра­ко­нах, но местом сво­его пре­бы­ва­ния и веч­но­го почи­та­ния избра­ла жили­ще само­го бла­го­че­сти­во­го из всех царей. Ей же самой боги­ня веле­ла с помо­щью неких сил лишить Пелия ста­ро­сти и сде­лать его тело совсем юным, а так­же мно­го чего дру­го­го, чтобы даро­вать ему бла­жен­ную и любез­ную богам жизнь. (5) Изум­лен­ный ее необыч­ной речью, царь велел, чтобы Медея тут же дока­за­ла истин­ность сво­их слов на себе самой. Медея веле­ла одной из доче­рей Пелия при­не­сти чистой воды, девуш­ка тут же испол­ни­ла при­ка­за­ние, и тогда она затво­ри­лась в неболь­шом поме­ще­нии и вымы­ла тело, изба­вив его цели­ком от воздей­ст­вия зелий. Вер­нув себе преж­ний вид и пред­став перед царем, Медея при­ве­ла в изум­ле­ние всех зри­те­лей, кото­рые уве­ро­ва­ли, что бла­го­рас­по­ло­же­ние богов пре­вра­ти­ло ста­ру­ху в юную девуш­ку вос­хи­ти­тель­ной кра­соты. (6) Исполь­зуя зелья, Медея сде­ла­ла так, что яви­лись и обра­зы дра­ко­нов, на кото­рых по ее сло­вам боги­ня при­бы­ла по возду­ху из стра­ны гипер­бо­ре­ев в гости к Пелию. Посколь­ку совер­шен­ные дей­ст­вия выхо­ди­ли за пре­де­лы чело­ве­че­ских воз­мож­но­стей, царь удо­сто­ил Медею боль­шо­го дове­рия и пове­рил, что все ска­зан­ное ею — прав­да. Тогда, застав как-то Пелия одно­го, Медея попро­си­ла его при­ка­зать доче­рям ока­зать ей помощь и дей­ст­во­вать в соот­вет­ст­вии с ее ука­за­ни­я­ми, посколь­ку тела царя не поз­во­ли­тель­но касать­ся рукам слуг, но бла­го­де­я­ние богов он мог полу­чить толь­ко из рук соб­ст­вен­ных детей. (7) И вот Пелий стро­го-настро­го нака­зал доче­рям совер­шить над телом отца все, что при­ка­жет Медея, и девуш­ки при­гото­ви­лись испол­нять ее пове­ле­ния.

LII. (1) Когда насту­пи­ла ночь и Пелий ото­шел ко сну, Медея ска­за­ла, что тело Пелия необ­хо­ди­мо сва­рить в кот­ле. Девуш­ки вос­при­ня­ли эти сло­ва с него­до­ва­ни­ем, и тогда Медея реши­ла пре­до­ста­вить еще одно дока­за­тель­ство сво­ей прав­ди­во­сти. В доме был ста­рый баран. Медея веле­ла цар­ским доче­рям сва­рить его, чтобы сно­ва сде­лать его ягнен­ком. (2) Те согла­си­лись, и тогда Медея, как гла­сит миф, рас­сек­ла бара­нью тушу на части, сва­ри­ла ее и, введя деву­шек в заблуж­де­ние каки­ми-то зелья­ми, извлек­ла из кот­ла при­зрак ягнен­ка. Девуш­ки были потря­се­ны и, решив, что полу­чи­ли доста­точ­но дока­за­тельств, испол­ни­ли при­ка­за­ние. Все вме­сте, за исклю­че­ни­ем одной Алкесты, кото­рая воз­дер­жа­лась из почте­ния к роди­те­лю, они заби­ли отца до смер­ти. (3) После это­го Медея отка­за­лась резать тело на части и варить его, ссы­ла­ясь на то, что преж­де сле­ду­ет совер­шить молит­ву луне, и, велев девуш­кам под­нять­ся с лам­па­да­ми на самую высо­кую часть кров­ли, при­ня­лась про­из­но­сить какую-то длин­ную молит­ву на колхском наре­чии, затя­ги­вая вре­мя, чтобы дать воз­мож­ность ожи­дав­шим ее сообщ­ни­кам совер­шить напа­де­ние. (4) Увидав с дозор­но­го места огонь и решив, что убий­ство царя свер­ши­лось, арго­нав­ты бро­си­лись бегом к горо­ду, ворва­лись внутрь с обна­жен­ны­ми меча­ми, достиг­ли двор­ца и пере­би­ли ока­зав­ших сопро­тив­ле­ние страж­ни­ков. Доче­ри Пелия, едва спу­стив­шись с кров­ли к кот­лу и увидев в цар­ских пала­тах к сво­е­му удив­ле­нию Ясо­на и дру­гих геро­ев, ста­ли скор­беть из-за постиг­шей их беды, посколь­ку ни пока­рать Медею, ни испра­вить совер­шен­ное ими по неведе­нию ужас­ное зло­де­я­ние не было в их вла­сти. (5) Они попы­та­лись было лишить себя жиз­ни, но Ясон, сжа­лив­шись над их стра­да­ни­я­ми, удер­жал их и уго­во­рил собрать­ся с духом, ска­зав, что пре­гре­ше­ние свое они совер­ши­ли не по зло­му умыс­лу, но были неволь­но введе­ны в заблуж­де­ние.

LIII. (1) Пообе­щав обра­щать­ся со все­ми род­ст­вен­ни­ка­ми мяг­ко и вели­ко­душ­но, Ясон созвал народ на собра­ние. Оправ­дав­шись в совер­шен­ном и объ­яс­нив, что он ото­мстил тому, кто пер­вым совер­шил зло­де­я­ния, при­чем кара его была менее суро­вой, чем испы­тан­ное им самим горе, Ясон пере­дал сыну Пелия Ака­сту цар­скую власть²⁵¹, кото­рая при­над­ле­жа­ла его отцу, а заботу о цар­ских доче­рях при­нял на себя. (2) И, дей­ст­ви­тель­но, неко­то­рое вре­мя спу­стя он испол­нил дан­ное обе­ща­ние, выдав всех их замуж за самых выдаю­щих­ся мужей: стар­шую, Алке­сту — за фес­са­лий­ца Адме­та, сына Фере­та²⁵², Амфи­но­му — за Анд­ре­мо­на, бра­та Леон­тея²⁵³, Эвад­ну — за Кана, сына Кефа­ла²⁵⁴, кото­рый был тогда царем фокей­цев. Впро­чем, это Ясон сде­лал позд­нее, а тогда он отплыл вме­сте с геро­я­ми на Истм, кото­рый рас­по­ло­жен на Пело­пон­не­се, чтобы при­не­сти жерт­ву Посей­до­ну и посвя­тить богу Арго. (3) При­ня­тый с боль­шим поче­том у царя Корин­фа Кре­он­та, он полу­чил там пра­ва граж­дан­ства и обос­но­вал­ся в Корин­фе на всю остав­шу­ю­ся жизнь.

(4) Когда арго­нав­ты собра­лись рас­стать­ся и воз­вра­тить­ся каж­дый на свою роди­ну, Геракл посо­ве­то­вал, чтобы, учи­ты­вая пре­врат­но­сти судь­бы, герои дали клят­ву высту­пить вме­сте союз­ни­ка­ми, если кому-либо из них пона­до­бит­ся помощь, а так­же избра­ли самое заме­ча­тель­ное место в Элла­де для про­веде­ния состя­за­ний и все­об­ще­го празд­ни­ка, учредив игры в честь вели­чай­ше­го из богов — Зев­са Олим­пий­ско­го. (5) Герои дали клят­ву о сою­зе и пору­чи­ли учреж­де­ние игр Герак­лу, а тот избрал место для про­веде­ния все­об­ще­го празд­не­ства в стране элей­цев, у реки Алфея. Посколь­ку эта мест­ность у реки была посвя­ще­на вели­чай­ше­му из богов, она ста­ла назы­вать­ся в его честь Олим­пи­ей. Учредив кон­ные и гим­ни­че­ские состя­за­ния, Геракл уста­но­вил порядок их про­веде­ния и разо­слал по горо­дам послов²⁵⁵, кото­рые при­зы­ва­ли при­быть посмот­реть на состя­за­ния. (6) Стя­жав нема­лую сла­ву бла­го­да­ря при­зна­нию, кото­рым он поль­зо­вал­ся у арго­нав­тов во вре­мя похо­да, Геракл про­сла­вил­ся так­же бла­го­да­ря учреж­де­нию Олим­пий­ских игр и стал таким обра­зом самым зна­ме­ни­тым сре­ди элли­нов. Очень мно­гие в самых раз­ных горо­дах жела­ли стать его дру­зья­ми, гото­вые разде­лить с ним любые опас­но­сти. (7) Заслу­жив вско­ре вос­хи­ще­ние сво­ей храб­ро­стью и воен­ны­ми даро­ва­ни­я­ми, он собрал необы­чай­но силь­ное вой­ско и про­шел с ним по всей оби­тае­мой зем­ле, ока­зы­вая бла­го­де­я­ния роду чело­ве­че­ско­му, за что с обще­го согла­сия и удо­сто­ил­ся бес­смер­тия. Тем не менее поэты в силу обыч­ной для них склон­но­сти к вымыс­лам созда­ли мифы, соглас­но кото­рым Геракл совер­шил став­шие ска­зоч­ны­ми подви­ги в оди­ноч­ку и к тому же обна­жен­ным.

LIV. (1) Впро­чем, мы уже изло­жи­ли все ска­за­ния об этом боге, поэто­му теперь сле­ду­ет завер­шить рас­сказ о Ясоне. Итак, посе­лив­шись в Корин­фе, он про­жил десять лет с Меде­ей, кото­рая роди­ла ему сыно­вей — вна­ча­ле близ­не­цов Фес­са­ла и Алки­ме­на, а затем и третье­го, зна­чи­тель­но млад­ше­го Тисанд­ра. (2) Гово­рят, что все это вре­мя Медея поль­зо­ва­лась боль­шой бла­го­склон­но­стью Ясо­на и не толь­ко пото­му, что отли­ча­лась кра­сотой, но и пото­му, что ее укра­ша­ли бла­го­ра­зу­мие и дру­гие доб­ро­де­те­ли. Одна­ко впо­след­ст­вии, посколь­ку вре­мя мало-пома­лу уни­что­жа­ло дан­ную от при­ро­ды кра­соту, Ясон влю­бил­ся в дочь Кре­он­та Глав­ку и посва­тал­ся к девуш­ке. (3) Полу­чив согла­сие отца и уже назна­чив день свадь­бы, Ясон пона­ча­лу попы­тал­ся убедить Медею доб­ро­воль­но отка­зать­ся от сов­мест­ной жиз­ни, посколь­ку женить­ся он решил яко­бы не пото­му, чтобы разо­рвать их связь, но пото­му, что стре­мит­ся сде­лать их детей род­ст­вен­ни­ка­ми цар­ско­го дома. (4) Взы­вая к богам, свиде­те­лям его клятв, воз­му­щен­ная Медея ска­за­ла, что Ясон женит­ся на цар­ской доче­ри, пре­зрев свои клят­вы. (5) При­го­во­рен­ная к изгна­нию из горо­да, Медея полу­чи­ла от Кре­он­та один день на сбо­ры. Изме­нив с помо­щью зелий облик, она вошла ночью в цар­ские чер­то­ги, и подо­жгла их, доба­вив при этом какой-то най­ден­ный ее сест­рой Кир­кой корень, обла­дав­ший силой делать так, что все сго­ра­ло дотла и поту­шить пожар было невоз­мож­но. Дво­рец сра­зу же заго­рел­ся, но Ясон выско­чил про­вор­но нару­жу, тогда как Глав­ка и Кре­онт погиб­ли, объ­ятые пла­ме­нем. (6) Неко­то­рые писа­те­ли сооб­ща­ют, буд­то сыно­вья Медеи при­нес­ли неве­сте сма­зан­ные зелья­ми дары, а Глав­ка при­ня­ла их и наде­ла на себя. Тогда с ней и при­клю­чи­лась беда, отец же погиб пото­му, что, пыта­ясь помочь доче­ри, кос­нул­ся ее тела. (7) Успеш­но испол­нив свой пер­вый замы­сел, Медея не помед­ли­ла пока­рать и Ясо­на. Она настоль­ко про­ник­лась гне­вом, рев­но­стью и сви­ре­по­стью, что, когда тот избе­жал опас­но­сти, не погиб­нув вме­сте со сво­ей неве­стой, Медея при­чи­ни­ла ему страш­ные стра­да­ния, заре­зав их общих детей. Одно­му из сыно­вей уда­лось спа­стись, но двух дру­гих Медея зако­ло­ла, [похо­ро­нив их тела в свя­ти­ли­ще Геры,] после чего вме­сте с самы­ми пре­дан­ны­ми слу­жан­ка­ми бежа­ла сре­ди ночи из Корин­фа в Фивы к Герак­лу, кото­рый, будучи свиде­те­лем заклю­чен­но­го в Кол­хиде согла­ше­ния, обе­щал ока­зать Медее помощь в слу­чае, если та будет обма­ну­та.

LV. (1) Меж­ду тем Ясо­на, кото­рый поте­рял и детей и жену, все сочли нака­зан­ным по заслу­гам. Не в силах выне­сти столь тяж­ко­го горя, он покон­чил с собой. Корин­фяне были потря­се­ны ужа­сом про­изо­шед­ше­го и при этом не зна­ли, как быть с погре­бе­ни­ем детей. Поэто­му они отпра­ви­ли в Дель­фы послан­ни­ков вопро­сить бога, как сле­ду­ет посту­пить с тела­ми детей, и пифия веле­ла похо­ро­нить их в свя­ти­ли­ще Геры²⁵⁶ и возда­вать им поче­сти как геро­ям. (2) Корин­фяне испол­ни­ли этот при­каз. Избег­нув­ший гибе­ли от руки мате­ри Фес­сал вырос в Корин­фе, но затем при­был на роди­ну Ясо­на — в Иолк. Посколь­ку там неза­дол­го до того умер Акаст, сын Пелия, он и полу­чил пола­гав­шу­ю­ся ему по пра­ву род­ства цар­скую власть, а под­дан­ные его ста­ли назы­вать­ся по его име­ни фес­са­лий­ца­ми. (3) Извест­но мне, что о про­ис­хож­де­нии назва­ния «фес­са­лий­цы», кро­ме этой исто­рии, суще­ст­ву­ют и дру­гие, про­ти­во­ре­ча­щие ей, кото­рые мы упо­мя­нем, рас­ска­зы­вая о соот­вет­ст­ву­ю­щих вре­ме­нах²⁵⁷.

(4) Медея же, при­быв в Фивы, заста­ла там Герак­ла стра­даю­щим от безу­мия после убий­ства соб­ст­вен­ных детей и исце­ли­ла его зелья­ми. Одна­ко посколь­ку Эври­сфей тре­бо­вал от Герак­ла испол­не­ния при­ка­за­ний²⁵⁸, Медея не ста­ла пока что наде­ять­ся на его помощь и бежа­ла в Афи­ны к Эгею, сыну Пан­ди­о­на. (5) Там, как гово­рят одни, она ста­ла женой Эгея и роди­ла Меда, став­ше­го впо­след­ст­вии царем Мидии, а как гово­рят дру­гие, была при­вле­че­на к суду Гип­потом, сыном Кре­он­та, и оправ­да­лась от обви­не­ний в пре­ступ­ле­нии. (6) После это­го, когда в Афи­ны при­был из Тре­зе­на Тесей, Медея была ули­че­на в попыт­ке его отрав­ле­ния и поки­ну­ла город. Эгей дал Медее сви­ту, чтобы сопро­вож­дать ее в любую стра­ну по ее жела­нию, и та уда­ли­лась в Фини­кию. (7) Отпра­вив­шись оттуда в глу­бин­ные обла­сти Азии и соче­тав­шись с одним из выдаю­щих­ся [тамош­них] царей, она роди­ла Меда. После смер­ти отца сын Медеи уна­сле­до­вал цар­скую власть и заслу­жил вос­хи­ще­ние сво­ей отва­гой, народ же полу­чил от его име­ни назва­ние мидий­цы.

LVI. (1) Вооб­ще же по при­чине вымыш­лен­ных тра­ги­ка­ми небы­лиц о Медее суще­ст­ву­ет мно­же­ство раз­лич­ных [рас­ска­зов] и отли­чаю­щих­ся друг от дру­га исто­рий, при­чем неко­то­рые, желая уго­дить афи­ня­нам, рас­ска­зы­ва­ют, что, взяв рож­ден­но­го от Эгея сына Меда, она бежа­ла в Кол­хиду²⁵⁹. Тогда же Ээт, низ­ло­жен­ный сво­им бра­том Пер­сом, вновь обрел цар­скую власть, посколь­ку Мед, сын Медеи, убил Пер­са. Впо­след­ст­вии, добив­шись боль­шо­го могу­ще­ства, Мед про­шел по зна­чи­тель­ной части лежа­щей за Пон­том Азии и овла­дел стра­ной, кото­рая полу­чи­ла от него назва­ние Мидия. (2) Одна­ко изла­гать все мифы, кото­рые свя­за­ны с Меде­ей, нет необ­хо­ди­мо­сти, и к тому же это уве­ло бы нас дале­ко в сто­ро­ну, поэто­му обра­тим­ся к завер­ше­нию исто­рии арго­нав­тов.

(3) Мно­гие из древ­них, а так­же из более позд­них писа­те­лей, в том чис­ле и Тимей²⁶⁰, рас­ска­зы­ва­ют, что после похи­ще­ния руна арго­нав­ты, узнав, что Ээт успел пере­крыть сво­и­ми кораб­ля­ми устье Пон­та, совер­ши­ли необыч­ное и достой­ное памя­ти дея­ние. Они под­ня­лись по реке Танаи­су до самых исто­ков, и пере­та­щив там в каком-то месте корабль к теку­щей в Оке­ан реке, добра­лись по ней до моря, затем про­плы­ли с севе­ра на запад, имея зем­лю сле­ва, и близ Гадир вошли в наше море²⁶¹. (4) Дока­за­тель­ст­вом [это­го пла­ва­ния слу­жит то обсто­я­тель­ство], что живу­щие у Оке­а­на кель­ты из богов осо­бен­но почи­та­ют Дио­с­ку­ров, посколь­ку сре­ди них суще­ст­ву­ет миф, буд­то эти боги яви­лись к ним из Оке­а­на. Кро­ме того, у Оке­а­на есть стра­на, мно­гие назва­ния кото­рой свя­за­ны с арго­нав­та­ми или с Дио­с­ку­ра­ми²⁶². (5) Рав­ным обра­зом и мате­рик по эту сто­ро­ну Гадир сохра­нил назва­ния, явно свя­зан­ные с воз­вра­ще­ни­ем арго­нав­тов. Так, про­плы­вая близ Тирре­нии, гавань на ост­ро­ве Эфа­лия²⁶³, самую пре­крас­ную в тех кра­ях, они назва­ли в честь сво­его кораб­ля Аргой, и это назва­ние сохра­ни­лось до сих пор. (6) Рав­ным обра­зом, гавань в Тирре­нии на рас­сто­я­нии вось­ми­сот ста­ди­ев от Рима они назва­ли Тела­мон²⁶⁴, а гавань у Фор­мий в Ита­лии назва­ли Ээт, а ныне ее назы­ва­ют Каэт²⁶⁵. Зане­сен­ные затем вет­ра­ми в Сир­ты и узнав от цар­ст­во­вав­ше­го тогда в Ливии Три­то­на²⁶⁶ об осо­бен­но­стях [тамош­не­го] моря, они избе­жа­ли опас­но­сти и посвя­ти­ли ему мед­ный тре­нож­ник с начер­тан­ной древни­ми пись­ме­на­ми над­пи­сью, кото­рый до недав­не­го вре­ме­ни оста­вал­ся у жите­лей Эвгес­пе­рии²⁶⁷.

(7) Не сле­ду­ет остав­лять без объ­яс­не­ния и рас­сказ тех, кто утвер­жда­ет, буд­то арго­нав­ты про­плы­ли вверх по Ист­ру²⁶⁸, дви­га­ясь про­тив тече­ния, и вышли к Адри­а­ти­че­ско­му зали­ву. (8) Со вре­ме­нем была уста­нов­ле­на оши­боч­ность мне­ния, соглас­но кото­ро­му Истр, впа­даю­щий несколь­ки­ми устья­ми в Понт, и [Истр], впа­даю­щий в Адри­а­ти­ку, текут из одних и тех же мест. Когда рим­ляне заво­е­ва­ли пле­мя ист­ров, было уста­нов­ле­но, что исто­ки реки, [впа­даю­щей в Адри­а­ти­ку,] нахо­дят­ся на рас­сто­я­нии четы­рех­сот ста­ди­ев от моря. При­чи­ной же заблуж­де­ния этих писа­те­лей ста­ло оди­на­ко­вое назва­ние этих рек.

LVII. (1) Посколь­ку в нашем труде доста­точ­но мно­го вни­ма­ния уде­ле­но исто­рии арго­нав­тов и дея­ни­ям Герак­ла, в соот­вет­ст­вии с дан­ным ранее обе­ща­ни­ем пред­став­ля­ет­ся вполне умест­ным опи­сать теперь дея­ния сыно­вей послед­не­го. (2) Итак, после обо­жест­вле­ния Герак­ла дети его жили в Тра­хине у царя Кеи­ка. Когда же Гилл и неко­то­рые из его бра­тьев воз­му­жа­ли, Эври­сфей, боясь утра­тить цар­скую власть над Мике­на­ми по дости­же­нии зре­ло­го воз­рас­та про­чи­ми сыно­вья­ми Герак­ла, решил изгнать Герак­лидов из Элла­ды вооб­ще. (3) Поэто­му он объ­явил царю Кеи­ку, что начнет с ним вой­ну, если тот оста­вит у себя Герак­лидов и детей Ликим­ния, а так­же Иолая и отряд арка­дян, участ­во­вав­ших в похо­дах Герак­ла. (4) Герак­лиды и те, кто были с ними, счи­тая себя недо­ста­точ­но силь­ны­ми, чтобы вое­вать с Эври­сфе­ем, реши­ли доб­ро­воль­но поки­нуть Тра­хин. Обхо­дя наи­бо­лее зна­чи­тель­ные из горо­дов, они про­си­ли при­нять их на посе­ле­ние, но ни один город не дерз­нул дать им при­ста­ни­ще, и толь­ко афи­няне в силу сво­ей врож­ден­ной порядоч­но­сти при­ня­ли Герак­лидов, посе­лив их вме­сте с сопут­ст­во­вав­ши­ми им бег­ле­ца­ми в горо­де Три­ко­ри­фе, вхо­дя­щим в состав так назы­вае­мо­го Четы­рех­гра­дья²⁶⁹. (5) По исте­че­нии неко­то­ро­го вре­ме­ни воз­му­жа­ли и про­чие сыно­вья Герак­ла, сла­ва же Герак­ла испол­ни­ла моло­дых людей врож­ден­ной отва­ги, и поэто­му обес­по­ко­ен­ный воз­рас­та­ни­ем их силы Эври­сфей высту­пил про­тив них с боль­шим вой­ском. (6) Герак­лиды при под­держ­ке афи­нян и под пред­во­ди­тель­ст­вом пле­мян­ни­ка Герак­ла Иолая, кото­ро­му и Тесей, и Гилл усту­пи­ли пра­во воз­гла­вить вой­ско, победи­ли Эври­сфея в сра­же­нии. В бит­ве пала боль­шая часть вои­нов Эври­сфея, сам же Эври­сфей, колес­ни­ца кото­ро­го ока­за­лась раз­би­та во вре­мя бег­ства, был убит Гил­лом, сыном Герак­ла. В этой бит­ве погиб­ли и все сыно­вья Эври­сфея.

LVIII. (1) Одер­жав слав­ную победу над Эври­сфе­ем и пре­успе­ваю­щие бла­го­да­ря рас­по­ло­же­нию к ним союз­ни­ков, Герак­лиды отпра­ви­лись затем все вме­сте под пред­во­ди­тель­ст­вом Гил­ла в поход на Пело­пон­нес. (2) Захва­тив­ший после смер­ти Эври­сфея цар­скую власть в Мике­нах Атрей²⁷⁰ высту­пил про­тив Герак­лидов, взяв с собой теге­ян и про­чих союз­ни­ков. (3) У Ист­ма про­тив­ни­ки ста­ли ста­ном друг про­тив дру­га, и Гилл, сын Герак­ла, вызвал на поеди­нок доб­ро­воль­ца из вра­же­ско­го вой­ска, пред­ло­жив сле­дую­щий уго­вор: если Гилл одо­ле­ет сопер­ни­ка, Герак­лиды полу­чат цар­ство Эври­сфея, если же Гилл потер­пит пора­же­ние, Герак­лиды воз­дер­жат­ся от втор­же­ний на Пело­пон­нес в тече­ние пяти­де­ся­ти лет. (4) Вызов при­нял царь теге­ян²⁷¹ Эхем. В состо­яв­шем­ся поедин­ке Гилл был убит, а Герак­лиды соглас­но уго­во­ру пре­кра­ти­ли поход и воз­вра­ти­лись в Три­ко­риф. (5) Через несколь­ко лет Ликим­ний со сво­и­ми сыно­вья­ми и сын Герак­ла Тле­по­лем были доб­ро­воль­но при­ня­ты аргос­ца­ми и посе­ли­лись в Арго­се. Все про­чие Герак­лиды [посе­ли­лись] в Три­ко­ри­фе и по исте­че­нии пяти­де­ся­ти­лет­не­го сро­ка вторг­лись на Пело­пон­нес. О том, что слу­чи­лось с ними, мы рас­ска­жем, когда подой­дем к опи­са­нию тех вре­мен²⁷². (6) Алк­ме­на²⁷³ отпра­ви­лась в Фивы и затем, исчез­нув там бес­след­но, ста­ла почи­тать­ся у фиван­цев наравне с бога­ми. Про­чие Герак­лиды при­бы­ли к Эги­мию, сыну Дора, и, потре­бо­вав у него часть зем­ли, при­над­ле­жав­шей их отцу²⁷⁴, посе­ли­лись сре­ди дорий­цев. (7) Жив­ший в Арго­се сын Герак­ла Тле­по­лем убил в какой-то ссо­ре Ликим­ния, сына Элек­три­о­на, и, бежав из-за это­го убий­ства из Аргоса, пере­се­лил­ся на Родос: этот ост­ров насе­ля­ли тогда элли­ны, при­быв­шие под пред­во­ди­тель­ст­вом Три­о­па, сына Фор­бан­та²⁷⁵. (8) Тле­по­лем и тамош­ние жите­ли разде­ли­ли сов­мест­но Родос на три части, осно­вав на этом ост­ро­ве три горо­да — Линд, Ялис и Камир. Бла­го­да­ря сла­ве сво­его отца Тле­по­лем воца­рил­ся над все­ми родос­ца­ми, а впо­след­ст­вии отпра­вил­ся вме­сте с Ага­мем­но­ном в поход про­тив Трои.

LIX. (1) Посколь­ку мы рас­ска­за­ли о Герак­ле и его потом­ках, умест­но будет рас­ска­зать теперь о Тесее, кото­рый рев­ност­но ста­рал­ся срав­нить­ся в подви­гах с Герак­лом. Итак, Тесей был сыном Эфры, доче­ри Пит­фея, и Посей­до­на. Вос­пи­тан­ный в Тре­зене у Пит­фея, сво­его деда по мате­ри, он, соглас­но мифу, достал из-под ска­лы поло­жен­ные туда Эге­ем [опо­зна­ва­тель­ные] зна­ки²⁷⁶ и отпра­вил­ся в Афи­ны. Про­де­лав путь вдоль моря и рев­ност­но ста­ра­ясь срав­нить­ся в доб­ле­сти с Герак­лом, он совер­шал подви­ги, кото­рые мог­ли доста­вить ему честь и сла­ву. (2) Пер­во-напер­во Тесей убил так назы­вае­мо­го Кори­не­та (Дубин­щи­ка)²⁷⁷, кото­рый полу­чил такое про­зви­ще от пали­цы (κο­ρύνη): исполь­зуя это обо­ро­ни­тель­ное ору­жие, он уби­вал про­хо­див­ших мимо пут­ни­ков. (3) Вто­рую победу Тесей одер­жал над оби­тав­шим на Ист­ме Синидом²⁷⁸, кото­рый, согнув две сос­ны и при­вя­зав к ним руки [плен­ни­ка], сра­зу же отпус­кал сос­ны. Таким обра­зом, [сос­ны] раз­ры­ва­ли тела со страш­ной силой, и несчаст­ные поги­ба­ли ужас­ной смер­тью. (4) Третьим подви­гом ста­ло убий­ство оби­тав­шей в Кром­ми­оне дикой сви­ньи²⁷⁹, кото­рая, отли­ча­ясь огром­ны­ми раз­ме­ра­ми и силой, погу­би­ла мно­гих людей. Пока­рал Тесей и Ски­ро­на, кото­рый оби­тал в Мега­риде на полу­чив­ших от него свое назва­ние Ски­ро­но­вых ска­лах²⁸⁰. Ски­рон застав­лял пут­ни­ков мыть [ему ноги] на вер­шине кру­той ска­лы, а затем неожи­дан­ным пин­ком сбра­сы­вал их в море Чере­па­хе²⁸¹. (5) У Элев­си­на Тесей убил Кер­ки­о­на²⁸², кото­рый застав­лял пут­ни­ков бороть­ся с ним, побеж­дал их и уби­вал. После это­го Тесей рас­пра­вил­ся с Про­кру­стом²⁸³, кото­рый оби­тал в нахо­дя­щем­ся в Атти­ке Коридал­ле и застав­лял про­хо­див­ших мимо пут­ни­ков ложить­ся на некое ложе, после чего тем, чьи тела ока­зы­ва­лись длин­нее, отсе­кал высту­пав­шие части, а тем, чьи тела ока­зы­ва­лись коро­че, рас­тя­ги­вал (προκ­ρούω) ноги, отче­го его и про­зва­ли Про­кру­стом (Рас­тя­ги­ва­те­лем). (6) Совер­шив упо­мя­ну­тые подви­ги, Тесей при­был в Афи­ны, где Эгей узнал его по [опо­зна­ва­тель­ным] зна­кам. После это­го Тесей сра­зил­ся с Мара­фон­ским быком, кото­ро­го Геракл, совер­шая один из сво­их подви­гов, доста­вил с Кри­та на Пело­пон­нес. Тесей одо­лел быка, при­вел в Афи­ны и отдал Эгею, кото­рый при­нес его в жерт­ву.

LX. (1) Чтобы завер­шить исто­рию дея­ний Тесея, оста­ет­ся рас­ска­зать об уби­том им Мино­тав­ре. Одна­ко, чтобы рас­сказ полу­чил­ся ясным и пол­ным, преж­де необ­хо­ди­мо воз­вра­тить­ся к свя­зан­ным с этим подви­гом более ран­ним собы­ти­ям.

(2) Тек­там²⁸⁴, сын Дора, внук Элли­на и пра­внук Дев­ка­ли­о­на²⁸⁵, пере­пра­вил­ся на Крит во гла­ве эолий­цев и пеласгов и стал царем ост­ро­ва. Он женил­ся на доче­ри Кре­фея²⁸⁶, кото­рая роди­ла ему Асте­рия. Во вре­мя цар­ст­во­ва­ния послед­не­го на Кри­те, Зевс, похи­тив в Фини­кии Евро­пу и пере­ве­зя ее на Крит вер­хом на быке, соче­тал­ся с ней, и та роди­ла трех сыно­вей — Мино­са, Рада­ман­фа и Сар­пе­до­на. (3) После это­го Евро­па ста­ла женой Асте­рия, царя Кри­та, кото­рый, будучи без­дет­ным, усы­но­вил сыно­вей Зев­са, а затем и пере­дал им по наслед­ству цар­скую власть. Рада­манф соста­вил для кри­тян зако­ны, а Минос уна­сле­до­вал цар­скую власть и женил­ся на Итоне, доче­ри Лик­тия²⁸⁷, кото­рая роди­ла ему Лика­стия²⁸⁸. Послед­ний, уна­сле­до­вав цар­ство, женил­ся на Иде²⁸⁹, доче­ри Кори­бан­та, и та роди­ла ему Мино­са Вто­ро­го²⁹⁰, кото­ро­го неко­то­рые счи­та­ют сыном Зев­са. Этот Минос пер­вым из элли­нов создал мощ­ный флот и уста­но­вил гос­под­ство на море. (4) Он женил­ся на Паси­фае, доче­ри Гелиоса и Кри­ты, и та роди­ла ему Дев­ка­ли­о­на, Катрея, Анд­ро­гея и Ари­ад­ну. Кро­ме того, у Мино­са было мно­го дру­гих неза­кон­но­рож­ден­ных детей. Один из сыно­вей Мино­са, Анд­ро­гей, при­был на Пана­фи­ней­ские тор­же­ства²⁹¹ в Афи­ны, когда царем там был Эгей. Одолев на состя­за­ни­ях всех атле­тов, Анд­ро­гей подру­жил­ся с сыно­вья­ми Пал­лан­та²⁹². (5) Эгей отно­сил­ся к этой друж­бе с подо­зре­ни­ем, опа­са­ясь, как бы сыно­вья Пал­лан­та с помо­щью Мино­са не лиши­ли его вла­сти, и поэто­му решил погу­бить Анд­ро­гея. Когда Анд­ро­гей отпра­вил­ся на какой-то [свя­щен­ный] празд­ник в Фивы, у нахо­дя­щей­ся в Атти­ке Энои мест­ные жите­ли уби­ли его по при­ка­зу Эгея.

LXI. (1) Узнав о гибе­ли сына, Минос при­был в Афи­ны, тре­буя воз­мездия за убий­ство Анд­ро­гея. Посколь­ку тре­бо­ва­ние его оста­ви­ли без вни­ма­ния, Минос объ­явил афи­ня­нам вой­ну и обра­тил­ся к Зев­су с моль­бой, чтобы Афи­ны пора­зи­ли засу­ха и голод. Вско­ре в Атти­ке и в Элла­де нача­лась засу­ха, уро­жай погиб, и пра­ви­те­ли горо­дов, собрав­шись вме­сте, обра­ти­лись к богу за сове­том²⁹³, как изба­вить­ся от несча­стья. Бог велел им отпра­вить­ся к Эаку²⁹⁴, сыну Зев­са и Эги­ны, про­сить, чтобы тот воз­нес за них молит­вы. (2) Веле­ние это было испол­не­но, Эак воз­нес молит­вы, и засу­ха пре­кра­ти­лась по всей Элла­де, остав­шись толь­ко в Афи­нах. Поэто­му афи­няне были вынуж­де­ны сно­ва вопро­сить бога, как изба­вить­ся от несча­стья. Тогда бог велел дать Мино­су удо­вле­тво­ре­ние за убий­ство Анд­ро­гея, какое тот сам при­судит. (3) Афи­няне пови­но­ва­лись богу, а Минос велел им каж­дые девять лет отправ­лять семь юно­шей и столь­ко же деву­шек на съе­де­ние Мино­тав­ру, пока будет жить это чудо­ви­ще. Отдав детей, жите­ли Атти­ки изба­ви­лись от напа­стей, а Минос пре­кра­тил вой­ну с Афи­на­ми. По исте­че­нии девя­ти лет Минос сно­ва при­был в Атти­ку с мно­го­чис­лен­ным фло­том и взял затре­бо­ван­ных семь юно­шей и семь деву­шек. (4) Когда моло­дежь, сре­ди кото­рой был и Тесей, долж­на была отпра­вить­ся в путь, Эгей дого­во­рил­ся с корм­чим, [при­ка­зав] в слу­чае победы Тесея над Мино­тав­ром плыть под белы­ми пару­са­ми, а в слу­чае его гибе­ли — под чер­ны­ми, как и ранее. Когда корабль при­был на Крит, Ари­ад­на, дочь Мино­са, влю­би­лась в Тесея, кото­рый отли­чал­ся [необык­но­вен­ной] кра­сотой. Пере­го­во­рив с Ари­ад­ной и сде­лав ее сво­ей сообщ­ни­цей, Тесей убил Мино­тав­ра и, узнав от девуш­ки, как отыс­кать выход из лаби­рин­та²⁹⁵, обрел спа­се­ние. (5) Похи­тив Ари­ад­ну, он отпра­вил­ся на роди­ну, но отплыл ночью, сбил­ся с пути и при­был на ост­ров, кото­рый назы­вал­ся тогда Дия, а ныне назы­ва­ет­ся Нак­сос. Тогда же, гла­сит ска­за­ние, там появил­ся Дио­нис: вос­хи­щен­ный кра­сотой Ари­ад­ны, он отнял девуш­ку у Тесея и, необы­чай­но силь­но полю­бив ее, сде­лал сво­ей закон­ной супру­гой. После смер­ти Ари­ад­ны он удо­сто­ил ее из-за этой люб­ви боже­ст­вен­ных поче­стей и поме­стил сре­ди созвездий Венец Ари­ад­ны. (6) Спут­ни­ки Тесея столь силь­но пере­жи­ва­ли похи­ще­ние девуш­ки, что от горя поза­бы­ли дан­ное Эге­ем ука­за­ние и отпра­ви­лись в Атти­ку под чер­ны­ми пару­са­ми. (7) Увидав при­бли­жаю­щий­ся корабль, Эгей решил, что сын его погиб, и совер­шил геро­и­че­ский и вме­сте с тем при­скорб­ный посту­пок: взой­дя на акро­поль и не желая боль­ше оста­вать­ся в живых из-за страш­но­го горя, он бро­сил­ся в про­пасть. (8) Уна­сле­до­вав после смер­ти Эгея цар­скую власть, Тесей стал закон­ным пра­ви­те­лем наро­да, совер­шив мно­го дел на бла­го роди­ны. Самым зна­чи­тель­ным из них было при­со­еди­не­ние к Афи­нам общин²⁹⁶, кото­рые были малой вели­чи­ны, но зна­чи­тель­ны сво­им чис­лом. (9) С того вре­ме­ни афи­няне, испол­нив­шись гор­до­сти из-за зна­чи­мо­сти сво­его горо­да, и жела­ли гла­вен­ства над элли­на­ми. Рас­ска­зав об этом доста­точ­но, обра­тим­ся к завер­ше­нию исто­рии Тесея.

LXII. (1) Дев­ка­ли­он, стар­ший сын Мино­са, став царем Кри­та и заклю­чив союз с Афи­на­ми, выдал свою сест­ру Фед­ру замуж за Тесея. Иппо­ли­та, сво­его сына от ама­зон­ки²⁹⁷, после этой свадь­бы Тесей отпра­вил в Тре­зен на вос­пи­та­ние к бра­тьям Эфры, Фед­ра же роди­ла ему сыно­вей Ака­ман­та и Демо­фон­та. (2) Вско­ре после это­го Иппо­лит при­был в Афи­ны для уча­стия в мисте­ри­ях²⁹⁸. Фед­ра влю­би­лась в него из-за его кра­соты, а когда юно­ша уехал в Тре­зен, воз­двиг­ла свя­ти­ли­ще Афро­ди­ты у акро­по­ля, откуда откры­ва­ет­ся вид на Тре­зен, а затем, гостя вме­сте с Тесе­ем у Пит­фея, попы­та­лась было убедить Иппо­ли­та соеди­нить­ся с ней. Когда же Иппо­лит отве­тил отка­зом, Фед­ра оскор­би­лась и, воз­вра­тив­шись в Афи­ны, ска­за­ла Тесею, что Иппо­лит застав­лял ее всту­пить с ним в связь. (3) Тесей не пове­рил наве­ту и велел послать за Иппо­ли­том для разъ­яс­не­ния. Испу­гав­шись рас­сле­до­ва­ния, Фед­ра пове­си­лась, а ехав­ший на колес­ни­це Иппо­лит, услы­хав о наве­те, сму­тил­ся душой, отче­го лоша­ди понес­ли и сбро­си­ли его, вырвав вож­жи из рук. Колес­ни­ца раз­би­лась, а запу­тав­ший­ся в рем­нях юно­ша вла­чил­ся по зем­ле, пока не умер. (4) Погиб­ше­му так вот из-за сво­его цело­муд­рия Иппо­ли­ту тре­зе­няне ста­ли возда­вать боже­ст­вен­ные поче­сти²⁹⁹. После это­го Тесей был сверг­нут мятеж­ни­ка­ми и, поки­нув роди­ну, умер на чуж­бине. Рас­ка­яв­ши­е­ся афи­няне пере­нес­ли к себе его остан­ки³⁰⁰, ста­ли ока­зы­вать ему боже­ст­вен­ные поче­сти и воз­двиг­ли в честь его свя­ти­ли­ще в Афи­нах, кото­рое поль­зу­ет­ся пра­вом убе­жи­ща и назы­ва­ет­ся Тесей­он³⁰¹.

LXIII. (1) Рас­ска­зав исто­рию Тесея, оста­но­вим­ся на похи­ще­нии Еле­ны и на попыт­ке Пири­фоя женить­ся на Пер­се­фоне, посколь­ку эти собы­тия свя­за­ны с Тесе­ем. Итак, Пири­фой, сын Икси­о­на³⁰², после смер­ти сво­ей жены Гип­по­да­мии, кото­рая оста­ви­ла ему сына Поли­пе­та, при­был в Афи­ны к Тесею. (2) Узнав там о кон­чине жены Тесея Фед­ры, Пири­фой убедил его похи­тить Еле­ну, дочь Леды и Зев­са, кото­рая была тогда еще деся­ти­лет­ней девоч­кой, но уже пре­вос­хо­ди­ла кра­сотой всех жен­щин. При­быв в Лакеде­мон с мно­ги­ми дру­ги­ми мужа­ми и улу­чив под­хо­дя­щее вре­мя, они вме­сте похи­ти­ли Еле­ну и увез­ли ее в Афи­ны, (3) после чего дого­во­ри­лись бро­сить жре­бий: выиг­рав­ший дол­жен был женить­ся на Елене и ока­зать про­иг­рав­ше­му содей­ст­вие в при­об­ре­те­нии дру­гой жен­щи­ны, невзи­рая ни на какую опас­ность. Дав в этом друг дру­гу клят­ву, они бро­си­ли жре­бий, кото­рый выпал в поль­зу Тесея. Таким обра­зом девуш­ка доста­лась в обла­да­ние Тесею. Посколь­ку афи­няне были воз­му­ще­ны этим поступ­ком, Тесей увез Еле­ну в Афид­ну, один из горо­дов Атти­ки, и при­ста­вил к ней свою мать Эфру, а так­же страж­ни­ков из чис­ла сво­их луч­ших дру­зей. (4) Когда Пири­фой решил женить­ся на Пер­се­фоне и про­сил Тесея отпра­вить­ся вме­сте с ним, Тесей пона­ча­лу пытал­ся отго­во­рить его, счи­тая такой посту­пок свя­тотат­ст­вом. Одна­ко Пири­фой наста­и­вал, и, чтобы сдер­жать клят­ву, Тесей был вынуж­ден при­нять уча­стие в этом деле. Ока­зав­шись, нако­нец, в аиде, оба они ста­ли там узни­ка­ми, одна­ко Тесей был осво­бож­ден впо­след­ст­вии бла­го­да­ря Герак­лу, а Пири­фой из-за сво­его свя­тотат­ства тер­пит в аиде веч­ную кару. Неко­то­рые мифо­гра­фы счи­та­ют, что оба они оста­лись там без­воз­врат­но. (5) В это вре­мя бра­тья Еле­ны Дио­с­ку­ры, высту­пив в поход на Афид­ну, захва­ти­ли город и сров­ня­ли его с зем­лей, Еле­ну же, остав­шу­ю­ся дев­ст­вен­ной, отвез­ли в Лакеде­мон, а вме­сте с ней и захва­чен­ную в раб­ство мать Тесея Эфру.

LXIV. (1) Рас­ска­зав об этом доста­точ­но, перей­дем теперь к исто­рии Семе­рых про­тив Фив, изло­жив с само­го нача­ла при­чи­ны вой­ны. Фиван­ский царь Лай³⁰³ был женат на Иока­сте, доче­ри Кре­он­та³⁰⁴. Не имея дол­гое вре­мя потом­ства, он обра­тил­ся к богу за сове­том о рож­де­нии детей. Пифия отве­ти­ла, что Лаю не сле­ду­ет иметь детей, посколь­ку сын его станет отце­убий­цей и при­не­сет всей семье страш­ные несча­стья. Пре­зрев ора­кул и добив­шись все же рож­де­ния сына, Лай выбро­сил мла­ден­ца, про­ко­лов ему ступ­ни желе­зом, по при­чине чего тот был назван впо­след­ст­вии Эди­пом³⁰⁵. (2) Слу­ги, взяв­шие ребен­ка, реши­ли не выбра­сы­вать его и пода­ри­ли жене Поли­ба³⁰⁶, кото­рая не мог­ла иметь детей. Впо­след­ст­вии, когда маль­чик уже воз­му­жал. Лай решил вопро­сить бога о бро­шен­ном мла­ден­це, а Эдип, узнав от кого-то о сво­ем усы­нов­ле­нии, решил вопро­сить пифию о насто­я­щих роди­те­лях. Когда они встре­ти­лись таким обра­зом в Фокиде, Лай высо­ко­мер­но велел усту­пить ему доро­гу, и Эдип в гне­ве убил Лая, не зная, что это был его отец. (3) В те вре­ме­на, как гла­сит миф, в Фивах появи­лось дву­об­раз­ное чудо­ви­ще Сфин­га³⁰⁷, кото­рая пред­ла­га­ла всем, кому это по силам, решить загад­ку и уби­ла уже мно­гих людей, посколь­ку те не смог­ли дать [пра­виль­ный] ответ. В награ­ду за чело­ве­ко­лю­би­вый посту­пок — реше­ние загад­ки — были пред­ло­же­ны брак с Иока­стой и цар­ская власть над Фива­ми, одна­ко никто не смог най­ти пра­виль­ный ответ, и толь­ко Эдип решил загад­ку. Сфин­га же спра­ши­ва­ла: «Что то же самое явля­ет­ся дву­но­гим, тре­но­гим и чет­ве­ро­но­гим?» (4) Все про­чие оста­лись в недо­уме­нии, и толь­ко Эдип отве­тил, что речь идет о чело­ве­ке, посколь­ку, будучи мла­ден­цем, он чет­ве­ро­но­гий, под­рос­ши, ста­но­вит­ся дву­но­гим, а соста­рив­шись — тре­но­гим, опи­ра­ясь по при­чине сла­бо­сти о посох. После это­го, гла­сит миф, Сфин­га в соот­вет­ст­вии с неким пред­ска­за­ни­ем бро­си­лась в про­пасть, а Эдип женил­ся по неведе­нию на соб­ст­вен­ной мате­ри, кото­рая роди­ла ему двух сыно­вей — Этео­к­ла и Поли­ни­ка и двух доче­рей — Анти­го­ну и Исме­ну.

LXV. (1) Когда сыно­вья воз­му­жа­ли и ста­ли извест­ны совер­шен­ные в семье пре­гре­ше­ния, Эдип был вынуж­ден из-за позо­ра жить запер­тым [в доме] сво­и­ми сыно­вья­ми, а юно­ши, полу­чив власть, дого­во­ри­лись меж­ду собой, что каж­дый будет пра­вить пооче­ред­но в тече­ние одно­го года. Пер­вым начал пра­вить стар­ший, Этеокл, но по исте­че­нии года он не захо­тел пере­дать власть. (2) Поли­ник в соот­вет­ст­вии с согла­ше­ни­ем потре­бо­вал власть, но брат отка­зал­ся, и тогда он бежал в Аргос к царю Адрас­ту. В это же вре­мя Тидей, сын Ойнея, убив в Калидоне сво­их двою­род­ных бра­тьев Алка­фоя и Лико­пея³⁰⁸, бежал из Это­лии в Аргос. (3) Госте­при­им­но при­няв их обо­их, Адраст в соот­вет­ст­вии с про­ри­ца­ни­ем выдал за них замуж сво­их доче­рей — Аргею за Поли­ни­ка, а Деи­пи­лу за Тидея. Юно­ши полу­чи­ли заме­ча­тель­ный при­ем у царя и поль­зо­ва­лись поче­том, при­чем Адраст, желая уго­дить им, пообе­щал обо­им помочь вер­нуть­ся на роди­ну. (4) Решив помочь спер­ва Поли­ни­ку, он отпра­вил Тидея послом в Фивы к Этео­клу вести пере­го­во­ры о воз­вра­ще­нии. После это­го Этеокл послал пять­де­сят мужей устро­ить Тидею заса­ду в доро­ге, но тот пере­бил всех их и к обще­му удив­ле­нию целым и невреди­мым воз­вра­тил­ся в Аргос, Адраст же, узнав о слу­чив­шем­ся, при­гото­вил­ся к похо­ду про­тив Фив, убедив при­нять уча­стие в войне Капа­нея, Гип­по­медон­та и Пар­фе­но­пея, сына Ата­лан­ты, доче­ри Схе­нея. (5) Союз­ни­ки Поли­ни­ка пыта­лись так­же убедить высту­пить вме­сте с ними про­тив Фив и про­ри­ца­те­ля Амфи­а­рая, но тот не согла­шал­ся, зная зара­нее, что отпра­вив­ший­ся в этот поход погибнет. У Поли­ни­ка было золо­тое оже­ре­лье, кото­рое, как гла­сит миф, пода­ри­ла Гар­мо­нии Афро­ди­та, и он дал это оже­ре­лье жене Амфи­а­рая, чтобы та помог­ла ему убедить мужа. (6) В это вре­мя Амфи­а­рай борол­ся с Адрас­том³⁰⁹ за цар­скую власть, и тогда оба они дого­во­ри­лись, что спо­ры меж­ду ними будет решать Эри­фи­ла, кото­рая была женой Амфи­а­рая и сест­рой Адрас­та. Эри­фи­ла под­дер­жа­ла Адрас­та и реши­ла, что дол­жен состо­ять­ся поход про­тив Фив. Счи­тая, что жена пре­да­ла его, Амфи­а­рай согла­сил­ся отпра­вить­ся в поход, одна­ко при этом заве­щал их сыну Алк­мео­ну после его гибе­ли убить Эри­фи­лу. (7) Позд­нее Алк­ме­он, сле­дуя заве­ща­нию отца, убил мать, одна­ко осо­знав свое пре­ступ­ле­ние, впал в безу­мие. Вме­сте с Адрас­том, Поли­ни­ком и Тиде­ем в поход отпра­ви­лись четы­ре дру­гих вождя — Амфи­а­рай, Капа­ней, Гип­по­медонт и Пар­фе­но­пей, сын Ата­лан­ты, доче­ри Схе­нея, имея под сво­им нача­лом зна­чи­тель­ные воен­ные силы. (8) Затем Этеокл и Поли­ник уби­ли друг дру­га [в поедин­ке], Капа­ней был убит, под­ни­ма­ясь по лест­ни­це на город­скую сте­ну³¹⁰, Амфи­а­рай же исчез, погло­щен­ный вме­сте со сво­ей колес­ни­цей раз­верз­шим­ся зевом зем­ли. (9) Погиб­ли и дру­гие вожди, кро­ме Адрас­та, а вме­сте с ними и мно­гие вои­ны. Фиван­цы не поз­во­ли­ли взять тела уби­тых, и Адраст, оста­вив мерт­вых непо­гре­бен­ны­ми, воз­вра­тил­ся в Аргос. Тела пав­ших оста­ва­лись под сте­на­ми Кад­меи без погре­бе­ния, никто не осме­ли­вал­ся похо­ро­нить их, и толь­ко афи­няне, отли­чав­ши­е­ся сре­ди всех сво­им бла­го­че­сти­ем³¹¹, похо­ро­ни­ли пав­ших под Кад­ме­ей.

LXVI. (1) Таков был конец Семе­рых про­тив Фив. Сыно­вья же их, про­зван­ные эпи­го­на­ми³¹², стре­мясь ото­мстить за гибель отцов, реши­ли высту­пить вме­сте в поход про­тив Фив, полу­чив при этом ора­кул Апол­ло­на, велев­ший им отпра­вить­ся на вой­ну под пред­во­ди­тель­ст­вом Алк­мео­на, сына Амфи­а­рая. (2) Избран­ный пол­ко­вод­цем Алк­ме­он вопро­сил бога о похо­де про­тив Фив и о каре сво­ей мате­ри Эри­фи­ле. (3) Ора­кул Апол­ло­на велел совер­шить и то и дру­гое, посколь­ку Эри­фи­ла при­ня­ла не толь­ко золо­тое оже­ре­лье за гибель отца, но и пеп­лос за гибель сына. Эти оже­ре­лье и пеп­лос Афро­ди­та пода­ри­ла когда-то Гар­мо­нии, жене Кад­ма, и обе эти вещи полу­чи­ла Эри­фи­ла: оже­ре­лье — от Поли­ни­ка, а пеп­лос — от сына Поли­ни­ка Фер­санд­ра, чтобы она убеди­ла сво­его сына высту­пить в поход про­тив Фив. Итак, Алк­ме­он, собрав вой­ско не толь­ко из Аргоса, но и из дру­гих горо­дов, во гла­ве зна­чи­тель­ных сил отпра­вил­ся про­тив Фив. (4) Фиван­цы высту­пи­ли навстре­чу, и про­изо­шло упор­ное сра­же­ние, победу в кото­ром одер­жа­ло вой­ско Алк­мео­на. Потер­пев в бит­ве пора­же­ние и поте­ряв мно­гих граж­дан, фиван­цы ока­за­лись в без­на­деж­ном поло­же­нии. Не в состо­я­нии про­дол­жать вой­ну, они обра­ти­лись за сове­том к про­ри­ца­те­лю Тире­сию, и тот велел им поки­нуть город, пото­му что толь­ко так и мож­но было спа­стись. (5) По ука­за­нию про­ри­ца­те­ля кад­мей­цы оста­ви­ли город и ушли ночью в бео­тий­ское селе­ние Тил­фос­сей³¹³. Затем эпи­го­ны захва­ти­ли и раз­гра­би­ли город и, взяв в плен дочь Тире­сия³¹⁴ Даф­ну³¹⁵, отпра­ви­ли ее в Дель­фы как луч­шую часть добы­чи в соот­вет­ст­вии с каким-то дан­ным богу обе­том. (6) Све­ду­щая в про­ри­ца­ни­ях не менее отца, девуш­ка после пре­бы­ва­ния в Дель­фах еще зна­чи­тель­но усо­вер­шен­ст­во­ва­ла свое искус­ство. Наде­лен­ная от при­ро­ды заме­ча­тель­ным даром, она напи­са­ла все­воз­мож­ные про­ри­ца­ния³¹⁶, раз­лич­ные по содер­жа­нию. Гово­рят, что поэт Гомер, заим­ст­во­вал мно­гие из ее сти­хов и укра­сил ими свою поэ­зию. Посколь­ку она часто была одер­жи­ма боже­ст­вом и изре­ка­ла про­ри­ца­ния, ее про­зва­ли Сибил­лой³¹⁷, посколь­ку si­byl­lai­nen зна­чит «быть одер­жи­мым боже­ст­вом».

LXVII. (1) Эпи­го­ны, завер­шив слав­ный поход, воз­вра­ти­лись с бога­той добы­чей в род­ные места. Когда кад­мей­цы были бежен­цы в Тил­фос­сае, умер Тире­сий. Устро­ив ему пыш­ные похо­ро­ны, кад­мей­цы ста­ли ока­зы­вать Тире­сию боже­ст­вен­ные поче­сти. Сами же они, поки­нув город, высту­пи­ли в поход про­тив дорий­цев и, одер­жав победу в бит­ве, изгна­ли мно­гих из тамош­них жите­лей с род­ных мест, кото­рые засе­ли­ли на неко­то­рое вре­мя сами, после чего часть их так и оста­лась там, а часть воз­вра­ти­лась в Фивы во вре­мя цар­ст­во­ва­ния Кре­он­та, сына Мене­кея³¹⁸. А изгнан­ные из род­ных мест неко­то­рое вре­мя спу­стя при­бы­ли в Дориду и посе­ли­лись в Эри­нее, Кити­нии и Бой­оне³¹⁹.

(2) Еще до этих собы­тий Беот, сын Арны³²⁰ и Посей­до­на, при­был в стра­ну, кото­рая тогда назы­ва­лась Эолида, а ныне назы­ва­ет­ся Фес­са­лия, и назвал сво­их спут­ни­ков бео­тий­ца­ми. Теперь нуж­но изло­жить подроб­но собы­тия, свя­зан­ные с эти­ми эолий­ца­ми³²¹, вер­нув­шись к соот­вет­ст­ву­ю­щим вре­ме­нам. (3) В более ран­нее вре­мя сыно­вья Эола, сына Элли­на и вну­ка Дев­ка­ли­о­на, посе­ли­лись в упо­мя­ну­тых местах, а остав­ший­ся Мимант стал царем Эолиды. Сыном Миман­та и Мела­нип­пы был Гип­пот, у кото­ро­го был сын Эол. Дочь послед­не­го Арна роди­ла от Посей­до­на Беота. (4) Эол, не пове­рив, что Арна соче­та­лась с Посей­до­ном, и раз­гне­вав­шись из-за пре­лю­бо­де­я­ния, отдал дочь слу­чай­но ока­зав­ше­му­ся у него в гостях Мета­пон­ту и велел увез­ти ее в [город] Мета­понт³²². При­каз был испол­нен, и Арна, про­жи­вая в Мета­пон­те, роди­ла Эола и Беота, а Мета­понт, будучи без­дет­ным, неко­то­рое вре­мя спу­стя усы­но­вил их в соот­вет­ст­вии с неким ора­ку­лом. (5) Воз­му­жав, бра­тья вос­поль­зо­ва­лись бун­том в Мета­пон­те и силой захва­ти­ли цар­скую власть. Посколь­ку Арна враж­до­ва­ла с супру­гой Мета­пон­та Авто­ли­той, бра­тья помог­ли сво­ей мате­ри и уби­ли Авто­ли­ту. Мета­понт очень тяже­ло пере­жи­вал из-за про­изо­шед­ше­го, и поэто­му они при­гото­ви­ли кораб­ли и, взяв с собой Арну, пусти­лись в пла­ва­ние вме­сте с мно­го­чис­лен­ны­ми сто­рон­ни­ка­ми. (6) Эол овла­дел лежа­щи­ми в Тиррен­ском море ост­ро­ва­ми, кото­рые ста­ли назы­вать­ся по его име­ни Эоло­вы­ми, и осно­вал город, кото­рый назвал [от сво­его име­ни] Липа­ра³²³. Беот же отпра­вил­ся к Эолу, отцу Арны, и, усы­нов­лен­ный им, стал царем Эолиды, назвав стра­ну по име­ни мате­ри Арной, а народ сво­им соб­ст­вен­ным име­нем — бео­тий­ца­ми. (7) Сыном Беота был Итон³²⁴, у кото­ро­го было четы­ре сына — Гип­пал­ким, Элек­три­он, а так­же Архи­лик и Але­ге­нор. У Гип­пал­ки­ма был сын Пене­лей, у Элек­три­о­на — Леит, у Але­ге­но­ра — Кло­ний, а у Архи­ли­ка — Про­фое­нор и Арке­си­лай, отпра­вив­ши­е­ся в поход про­тив Трои во гла­ве всех бео­тий­цев³²⁵.

LXVIII. (1) Рас­смот­рев это, перей­дем к рас­ска­зу о Сал­мо­нее, Тиро и их потом­ках, вплоть до участ­во­вав­ше­го в Тро­ян­ской войне Несто­ра. Сал­мо­ней был сыном Эола, вну­ком Элли­на и пра­вну­ком Дев­ка­ли­о­на. Отпра­вив­шись из Эолиды во гла­ве мно­же­ства эолий­цев, он осно­вал в Элее у реки Алфея город, кото­рый назвал по сво­е­му име­ни Сал­мо­ни­ей. Женил­ся он на Алкиди­ке, доче­ри Алея, и та роди­ла ему дочь по име­ни Тиро, отли­чав­шу­ю­ся ред­кой кра­сотой. (2) После смер­ти Алкиди­ки Сал­мо­ней женил­ся на Сиде­ро, кото­рая, будучи маче­хой, сквер­но обра­ща­лась с Тиро. Позд­нее Сал­мо­нея, кото­рый был хули­те­лем и свя­тотат­цем, воз­не­на­виде­ли его соб­ст­вен­ные под­дан­ные, а Зевс пора­зил за свя­тотат­ство мол­нией.

(3) С Тиро, кото­рая в то вре­мя была еще девой, соче­тал­ся Посей­дон, и она роди­ла сыно­вей — Пелия и Нелея. Вый­дя замуж за Кре­фея, Тиро роди­ла Ами­фа­о­на, Фере­та и Эсо­на. После смер­ти Кре­фея Пелий и Нелей под­ня­ли бунт, желая полу­чить цар­скую власть, и Пелий стал царем Иол­ка и при­ле­гаю­щих земель, а Нелей, взяв с собой Мелам­по­да и Биан­та, сыно­вей Ами­фа­о­на и Аглаи, во гла­ве ахей­цев, фти­ян и эолий­цев, отпра­вил­ся в поход на Пело­пон­нес.

(4) Мелам­под, кото­рый был про­ри­ца­те­лем, исце­лил аргос­ских жен­щин от безу­мия, наслан­но­го Дио­ни­сом³²⁶, и в награ­ду за это бла­го­де­я­ние полу­чил от аргос­ско­го царя Ана­к­са­го­ра, сына Мега­пен­фа, две части его цар­ства. Обос­но­вав­шись в Арго­се, Мелам­под разде­лил цар­скую власть со сво­им бра­том Биан­том. (5) Женил­ся он на Ифи­а­ни­ре, доче­ри Мега­пен­фа, кото­рая роди­ла ему Анти­фа­та и Ман­то, а так­же Биан­та и Про­ною. У Анти­фа­та и Зевк­сип­пы, доче­ри Гип­по­ко­он­та, были дети Экл и Амфалк, а у Экла и Гипер­ме­ст­ры, доче­ри Фестия, — Ифи­а­ни­ра, Поли­бея и Амфи­а­рай. (6) Таким обра­зом, Мелам­под и Биант и их потом­ки полу­чи­ли цар­скую власть над Арго­сом, Нелей же при­был вме­сте со сво­и­ми спут­ни­ка­ми в Мес­се­нию и осно­вал там на зем­ле, полу­чен­ной от мест­ных жите­лей, город Пилос. Он стал царем Пило­са и женил­ся на Хло­риде³²⁷, доче­ри Амфи­о­на Фиван­ско­го, кото­рая роди­ла ему две­на­дцать сыно­вей, стар­шим из кото­рых был Пери­к­ли­мен, а млад­шим — Нестор, участ­во­вав­ший в Тро­ян­ской войне.

Огра­ни­чим­ся ска­зан­ным о пред­ках Несто­ра, чтобы не нару­шать сораз­ме­рен­но­сти рас­ска­за.

LXIX. (1) Теперь рас­ска­жем крат­ко о лапи­фах и кен­тав­рах. Мифы гла­сят, что у Оке­а­на и Тефии было мно­же­ство сыно­вей, дав­ших свое имя рекам, одним из кото­рых был Пеней, име­нем кото­ро­го назва­на река в Фес­са­лии. От свя­зи с ним­фой Кре­усой он имел детей — Гип­сея и Стил­бу, кото­рая роди­ла от Апол­ло­на сыно­вей Лапи­фа и Кен­тав­ра. (2) Лапиф жил у реки Пенея, был царем этих мест и женил­ся на Орси­но­ме, доче­ри Эври­но­ма, кото­рая роди­ла ему двух сыно­вей — Фор­бан­та и Пери­фан­та. Они цар­ст­во­ва­ли в тех кра­ях, и все тамош­ние наро­ды от име­ни Лапи­фа ста­ли назы­вать­ся лапи­фа­ми. Сын Лапи­фа Фор­бант пере­брал­ся в Олен, откуда его при­звал на помощь опа­сав­ший­ся могу­ще­ства Пело­па царь Элеи Алек­тор, кото­рый и пере­дал ему цар­скую власть над Элидой. (3) У Фор­бан­та было два сына — Эгей и Актор, уна­сле­до­вав­шие цар­скую власть над Элидой. Вто­рой сын Лапи­фа Пери­фант женил­ся на Асти­а­гийе, доче­ри Гип­сея, кото­рая роди­ла ему восемь сыно­вей, стар­ший из кото­рых Анти­он женил­ся на Пери­ме­ле, доче­ри Ами­фа­о­на, и имел от нее сына Икси­о­на. Послед­ний, пообе­щав Эио­нею³²⁸ дать бога­тый сва­деб­ный дар, женил­ся на доче­ри Эио­нея Дие, кото­рая роди­ла ему Пири­фоя. (4) Посколь­ку Икси­он не дал жене сва­деб­но­го дара, Эио­ней забрал у него в залог коней. Тогда Икси­он при­гла­сил к себе Эио­нея, пообе­щав слу­шать­ся его во всем, но когда Эио­ней при­был, бро­сил его в яму с огнем. Совер­шен­ное пре­ступ­ле­ние было столь тяж­ким, что никто не желал очи­стить Икси­о­на от сквер­ны убий­ства. Нако­нец, полу­чив соглас­но мифам очи­ще­ние от само­го Зев­са, он влю­бил­ся в Геру и дерз­нул пове­сти речь о свя­зи с ней. (5) Тогда Зевс послал к Икси­о­ну тучу, сотво­рив из нее подо­бие Геры, и Икси­он, соче­тав­шись с тучей³²⁹, про­из­вел на свет так назы­вае­мых чело­ве­ко-при­род­ных кен­тав­ров. В кон­це кон­цов, гла­сит миф, Зевс пока­рал Икси­о­на за совер­шен­ные тяж­кие пре­гре­ше­ния, при­вя­зав его к коле­су, а после смер­ти он тер­пит нескон­чае­мые муче­ния.

LXX. (1) Неко­то­рые рас­ска­зы­ва­ют, что кен­тав­ры были вос­пи­та­ны на Пели­оне ним­фа­ми и, воз­му­жав, всту­пи­ли в связь с кобы­ли­ца­ми, от чего и роди­лись так назы­вае­мые дву­при­род­ные кен­тав­ры. Дру­гие же рас­ска­зы­ва­ют, что кен­тав­ры, рож­ден­ные Нефе­лой от Икси­о­на, пер­вы­ми объ­езди­ли коней (ιπ­ποι), за что их про­зва­ли гип­по­кен­тав­ра­ми и ста­ли счи­тать ска­зоч­ны­ми суще­ства­ми двой­ной при­ро­ды. (2) Будучи род­ст­вен­ни­ка­ми Пири­фоя, кен­тав­ры потре­бо­ва­ли у него часть при­над­ле­жав­шей их отцу вла­сти. Пири­фой отка­зал­ся, и тогда кен­тав­ры пове­ли про­тив него и лапи­фов вой­ну. (3) Позд­нее, уже ула­див этот спор, Пири­фой женил­ся на Гип­по­да­мии, доче­ри Бута, и при­гла­сил на свадь­бу Тесея и кен­тав­ров, кото­рые, захмелев, попы­та­лись было насиль­но всту­пить в связь с при­гла­шен­ны­ми на тор­же­ство жен­щи­на­ми, но воз­му­щен­ные этим без­за­ко­ни­ем Тесей и лапи­фы уби­ли мно­гих из них, а про­чих изгна­ли из горо­да³³⁰. (4) По этой при­чине кен­тав­ры все вме­сте напа­ли на лапи­фов, и мно­гие из них погиб­ли, остав­ши­е­ся же в живых бежа­ли [сна­ча­ла] на Фолою в Арка­дии, а в кон­це кон­цов добра­лись до Малеи и обос­но­ва­лись там. Воз­гор­див­шись из-за сво­его пре­иму­ще­ства [в силе], кен­тав­ры совер­ша­ли из Фолои напа­де­ния, гра­бя ока­зы­вав­ших­ся в тех местах элли­нов, и уби­ли мно­гих окрест­ных жите­лей.

LXXI. (1) Рас­смот­рев это, перей­дем к рас­ска­зу об Аскле­пии и его сыно­вьях. Итак, миф гла­сит, что Аскле­пий, сын Апол­ло­на и Коро­ниды, отли­чал­ся при­род­ны­ми даро­ва­ни­я­ми и умом. Он рев­ност­но зани­мал­ся нау­кой вра­че­ва­ния и совер­шил мно­го откры­тий во бла­го чело­ве­че­ско­му здо­ро­вью. Сла­ва его была необы­чай­но вели­ка: гово­ри­ли, что он ко все­об­ще­му удив­ле­нию исце­лил мно­гих без­на­деж­но боль­ных, и поэто­му широ­ко рас­про­стра­ни­лось мне­ние, буд­то он даже воз­вра­ща­ет к жиз­ни мерт­вых. (2) Миф гла­сит, что сам Аид выдви­нул про­тив Аскле­пия обви­не­ние, заявив Зев­су, что власть его все умень­ша­ет­ся, посколь­ку уми­раю­щих ста­но­вит­ся все мень­ше, так как Аскле­пий исце­ля­ет их. (3) В гне­ве Зевс убил Аскле­пия, пора­зив его мол­нией, а воз­му­щен­ный этим убий­ст­вом Апол­лон умерт­вил кик­ло­пов, кото­рые изготов­ля­ли для Зев­са мол­нии. Раз­гне­ван­ный гибе­лью кик­ло­пов, Зевс велел Апол­ло­ну в нака­за­ние за пре­ступ­ле­ние слу­жить смерт­но­му. (4) Сыно­вья­ми Аскле­пия были Маха­он и Пода­ли­рий, кото­рые, зани­ма­ясь искус­ст­вом [вра­че­ва­ния], при­ня­ли уча­стие в похо­де на Трою под пред­во­ди­тель­ст­вом Ага­мем­но­на. Во вре­мя вой­ны они ока­за­ли элли­нам зна­чи­тель­ные услу­ги, очень уме­ло исце­ляя ране­ных, и за ока­зан­ные бла­го­де­я­ния поль­зо­ва­лись боль­шой сла­вой сре­ди элли­нов, кото­рые раз­ре­ши­ли им не участ­во­вать в сра­же­ни­ях, чтобы не под­вер­гать­ся опас­но­стям, и изба­ви­ли от дру­гих повин­но­стей, посколь­ку поль­за от вра­че­ва­ния была огром­на. Об Аскле­пии и его сыно­вьях огра­ни­чим­ся ска­зан­ным.

LXXII. (1) Теперь рас­ска­жем о доче­рях Асо­па и сыно­вьях Эака. У Оке­а­на и Тефии было мно­же­ство сыно­вей, дав­ших свое имя рекам, в том чис­ле Пеней и Асоп. Пеней оби­тал в Фес­са­лии, где дал свое имя теку­щей там реке. Асоп же посе­лил­ся во Фли­ун­те и женил­ся на Мето­пе, доче­ри Ладо­на³³¹, от кото­рой у него было два сына — Пеласг и Исмен и две­на­дцать доче­рей — Кер­ки­ра и Сала­ми­на, а так­же Эги­на, Пире­на и Клео­на, кро­ме того Фива, Тана­г­ра, Фес­пия и Асо­пида и еще Сино­па, а с ней Орния и Хал­кида. (2) Исмен при­был в Бео­тию и обос­но­вал­ся у реки, кото­рая была назва­на его име­нем, а похи­щен­ная Апол­ло­ном Сино­па ока­за­лась в тех местах, где ныне сто­ит назван­ный ее име­нем город Сино­па. Рож­ден­ный ею от Апол­ло­на сын по име­ни Сир стал царем наро­да, полу­чив­ше­го от него назва­ние сирий­цы. (3) Кер­ки­ра была уне­се­на Посей­до­ном на ост­ров, назван­ный ее име­нем Кер­ки­ра. Она роди­ла от Посей­до­на сына Феа­ка, от кото­ро­го полу­чи­ли свое назва­ние феа­ки. (4) Сыном Феа­ка был Алки­ной³³², доста­вив­ший Одис­сея на Ита­ку. Похи­щен­ная Посей­до­ном Сала­ми­на была уне­се­на на ост­ров, назван­ный по ее име­ни Сала­ми­ном. Соче­тав­шись с Посей­до­ном, она роди­ла Ких­рея³³³, кото­рый цар­ст­во­вал на ост­ро­ве, про­сла­вив­шись тем, что убил змея сверхъ­есте­ствен­ных раз­ме­ров, кото­рый разо­рял мест­ных жите­лей. (5) Эги­на же была похи­ще­на Зев­сом из Фли­ун­та и уне­се­на на ост­ров, назван­ный по ее име­ни Эги­ной и, соче­тав­шись там с Зев­сом, роди­ла Эака, кото­рый стал царем ост­ро­ва. (6) Сыно­вья­ми Эака были Пелей и Тела­мон. Мет­нув диск, Пелей нехотя убил Фока³³⁴, кото­рый был их свод­ным бра­том, родив­шись от того же отца, но от дру­гой мате­ри. Изгнан­ный из-за это­го убий­ства отцом, Пелей ушел во Фтию Фес­са­лий­скую и, полу­чив очи­ще­ние у царя Акто­ра, уна­сле­до­вал от него цар­скую власть, посколь­ку Актор был без­дет­ным. Сын Пелея и Фети­ды Ахилл отпра­вил­ся вме­сте с Ага­мем­но­ном в поход про­тив Трои. (7) Изгнан­ный из Эги­ны Тела­мон обос­но­вал­ся на Сала­мине и, женив­шись на Глав­ке, доче­ри царя сала­ми­нян Ких­рея, цар­ст­во­вал на ост­ро­ве. После смер­ти Глав­ки он женил­ся на афи­нян­ке Эри­бее, доче­ри Алка­фа, кото­рая роди­ла ему Аяк­са, участ­во­вав­ше­го в похо­де про­тив Трои.

LXXIII. (1) Рас­смот­рев это, перей­дем к рас­ска­зу о Пело­пе, Тан­та­ле и Эно­мае. Здесь необ­хо­ди­мо воз­вра­тить­ся к более ран­ним вре­ме­нам, чтобы в основ­ных чер­тах рас­ска­зать обо всем с нача­ла. В горо­де Писе на Пело­пон­не­се Арес всту­пил в связь с доче­рью Асо­па Гар­пи­ной, и та роди­ла Эно­мая, (2) у кото­ро­го была един­ст­вен­ная дочь по име­ни Гип­по­да­мия. Эно­май обра­тил­ся к ора­ку­лу с вопро­сом о сво­ей смер­ти, и бог пред­ска­зал, что он умрет, когда его дочь Гип­по­да­мия всту­пит в брак. Опа­са­ясь бра­ка сво­ей доче­ри, Эно­май решил оста­вить ее девой, пола­гая, что толь­ко так и мож­но избе­жать опас­но­сти. (3) Посколь­ку к доче­ри его сва­та­лись мно­гие, жени­хам было пред­ло­же­но участ­во­вать в состя­за­нии, победи­тель в кото­ром дол­жен был женить­ся на девуш­ке, а побеж­ден­ный — погиб­нуть. Нуж­но было про­ехать на колес­ни­це от Писы до жерт­вен­ни­ка Посей­до­на на Ист­ме Коринф­ском, а начи­на­лось состя­за­ние сле­дую­щим обра­зом: (4) пока Эно­май при­но­сил в жерт­ву Зев­су бара­на, соис­ка­тель руки отправ­лял­ся в путь на чет­вер­ной упряж­ке. По окон­ча­нии жерт­во­при­но­ше­ния пус­кал­ся в путь и Эно­май, с копьем пре­сле­дуя жени­ха на колес­ни­це, кото­рой пра­вил воз­ни­чий Мир­тил. Насти­гая пре­сле­ду­е­мую колес­ни­цу, он насмерть пора­жал соис­ка­те­ля копьем. Бла­го­да­ря быст­ро­те сво­их коней, Эно­май неиз­мен­но насти­гал жени­хов и уже убил мно­гих. (5) Пелоп, сын Тан­та­ла, при­был в Пису, увидел Гип­по­да­мию и поже­лал женить­ся на ней. Под­ку­пив воз­ни­че­го Эно­мая Мир­ти­ла, Пелоп с его помо­щью добил­ся победы, при­быв пер­вым к жерт­вен­ни­ку Посей­до­на на Ист­ме. (6) Решив, что про­ро­че­ство испол­ни­лось, ужас­но удру­чен­ный Эно­май покон­чил с собой³³⁵. Таким обра­зом, Пелоп женил­ся на Гип­по­да­мии и полу­чил цар­скую власть над Писой и, ста­но­вясь все более могу­ще­ст­вен­ным бла­го­да­ря сво­ей доб­ле­сти и бла­го­ра­зу­мию, под­чи­нил боль­шин­ство жите­лей Пело­пон­не­са³³⁶, назвав Пело­пон­не­сом эту стра­ну от соб­ст­вен­но­го име­ни.

LXXIV. (1) Посколь­ку мы упо­мя­ну­ли о Пело­пе, сле­ду­ет рас­ска­зать и о его отце Тан­та­ле, чтобы не опу­стить ниче­го достой­но­го вни­ма­ния. Тан­тал был сыном Зев­са и, обла­дая боль­шой сла­вой и богат­ства­ми, жил в Азии, в обла­сти, назы­вае­мой ныне Пафла­го­ния³³⁷. Из-за сво­его бла­го­род­но­го про­ис­хож­де­ния от Зев­са он даже стал дру­гом богов. (2) Впо­след­ст­вии, не доволь­ст­ву­ясь уже чело­ве­че­ским сча­стьем, но обща­ясь с бога­ми и разде­ляя с ними тра­пе­зу, Тан­тал стал сооб­щать людям запрет­ные тай­ны богов. По этой при­чине он был нака­зан и при жиз­ни, а после смер­ти обре­чен, как гла­сит миф, на нескон­чае­мую кару, будучи при­чис­лен к свя­тотат­цам³³⁸. (3) У Тан­та­ла были сын Пелоп и дочь Нио­ба. У Нио­бы же было семь сыно­вей и столь­ко же доче­рей, [отли­чав­ших­ся необы­чай­ной кра­сотой]. Пре­мно­го воз­гор­див­шись из-за боль­шо­го чис­ла рож­ден­ных ею детей, Нио­ба зача­стую вела себя над­мен­но, заяв­ляя, что она — более счаст­ли­вая мать, чем Лето. Тогда, как гла­сит миф, раз­гне­ван­ная Лето веле­ла Апол­ло­ну убить сыно­вей Нио­бы, а Арте­ми­де — ее доче­рей. Пови­ну­ясь мате­ри, боги одно­вре­мен­но застре­ли­ли из лука детей Нио­бы, и таким обра­зом та в крат­чай­ший срок ока­за­лась одно­вре­мен­но и мно­го­дет­ной и без­дет­ной. (4) Посколь­ку, став нена­вист­ным богам, Тан­тал был изгнан из Пафла­го­нии Илом, сыном Троя, сле­ду­ет рас­ска­зать об Иле и его потом­ках.

LXXV. (1) Пер­вым царем Тро­ады был Тевкр, сын бога реки Ска­манд­ра и ним­фы Идеи³³⁹, про­слав­лен­ный муж, дав­ший сво­е­му наро­ду назва­ние от соб­ст­вен­но­го име­ни — тев­к­ры. У Тев­к­ра была дочь Батея, на кото­рой женил­ся сын Зев­са Дар­дан, уна­сле­до­вав­ший таким обра­зом цар­скую власть и назвав­ший народ от сво­его име­ни дар­да­на­ми, а осно­ван­ный им на бере­гу моря город — Дар­да­ном. (2) Сыном его был Эрих­то­ний, широ­ко извест­ный сво­им бла­го­по­лу­чи­ем и богат­ст­вом, кото­ро­го поэт Гомер³⁴⁰ зна­ет как

(3) Сын Эрих­то­ния Трой назвал свой народ от соб­ст­вен­но­го име­ни тро­ян­ца­ми. У него было три сына — Ил, Асса­рак и Гани­мед. Ил осно­вал на рав­нине самый зна­чи­тель­ный из горо­дов Тро­ады, кото­рый полу­чил от его име­ни назва­ние Или­он. (4) Сыно­вья­ми Ила были Лао­медонт, Тифон и При­ам. Тифон, отпра­вив­шись в поход в восточ­ные зем­ли Азии, дошел до Эфи­о­пии, где Эос роди­ла от него Мем­но­на, кото­рый при­шел на помощь Трое и был убит Ахил­лом. При­ам взял в жены Гека­бу, кото­рая роди­ла ему очень мно­гих сыно­вей, в том чис­ле и Гек­то­ра — само­го про­слав­лен­но­го из геро­ев Тро­ян­ской вой­ны. (5) Асса­рак стал царем дар­да­нов. Сыном его был Капий, отец Анхи­за, от кото­ро­го Афро­ди­та роди­ла Энея — само­го выдаю­ще­го­ся из тро­ян­цев. Гани­мед же, пре­вос­хо­див­ший всех сво­ей кра­сотой, был похи­щен бога­ми и стал вино­чер­пи­ем Зев­са.

(6) Рас­смот­рев это, перей­дем к рас­ска­зу о Деда­ле, Мино­тав­ре и похо­де Мино­са на Сици­лию во вре­мя цар­ст­во­ва­ния Кока­ла.

LXXVI. (1) Дедал был афи­ня­ни­ном и про­ис­хо­дил из рода Эрех­те­идов³⁴¹. Отцом его был Мети­он, дедом — Эвпа­лам³⁴², а пра­дедом Эрех­тей. Зна­чи­тель­но пре­вос­хо­дя всех при­род­ны­ми даро­ва­ни­я­ми, он рев­ност­но зани­мал­ся зод­че­ст­вом, вая­ни­ем и резь­бой по кам­ню. Став изо­бре­та­те­лем мно­гих усо­вер­шен­ст­во­ва­ний в искус­стве, Дедал создал про­из­веде­ния, вызы­ваю­щие вос­хи­ще­ние во мно­гих стра­нах мира. (2) В искус­стве вая­ния он настоль­ко пре­взо­шел про­чих людей, что после­дую­щие поко­ле­ния рас­ска­зы­ва­ли о нем мифы, соглас­но кото­рым создан­ные Деда­лом ста­туи были совер­шен­ным подо­би­ем живых существ: они смот­ре­ли, пере­дви­га­лись и вооб­ще настоль­ко хоро­шо ото­б­ра­жа­ли все тело в целом, что выгляде­ли как изготов­лен­ные оду­шев­лен­ные суще­ства. (3) Впер­вые создав ста­туи с [откры­ты­ми] гла­за­ми, широ­ко рас­став­лен­ны­ми нога­ми и про­стер­ты­ми рука­ми, он совер­шен­но спра­вед­ли­во вызы­вал вос­хи­ще­ние зри­те­лей, посколь­ку ранее вая­те­ли изготов­ля­ли ста­туи, гла­за у кото­рых были закры­ты, а руки опу­ще­ны и при­жа­ты к бокам. (4) Итак, Дедал, вызы­вав­ший вос­хи­ще­ние сво­им искус­ст­вом, бежал с роди­ны, осуж­ден­ный за убий­ство по сле­дую­щей при­чине. У сест­ры Деда­ла был сын по име­ни Тал, еще совсем юный, кото­рый вос­пи­ты­вал­ся у Деда­ла. (5) Будучи ода­рен­ным более сво­его учи­те­ля, Тал изо­брел гон­чар­ный круг, а когда ему как-то попа­лась под руку зме­и­ная челюсть, он рас­пи­лил ею неболь­шую дере­вян­ную щеп­ку, под­ра­жая дей­ст­вию ост­рых зубов. Изгото­вив пилу из желе­за и выпи­ли­вая дере­вян­ные части для сво­их тво­ре­ний, Тал, как пред­став­ля­ет­ся, сде­лал вели­кое откры­тие, весь­ма полез­ное для зод­че­ства. Изо­бре­тя, кро­ме того, токар­ный ста­нок и дру­гие при­спо­соб­ле­ния, Тал снис­кал вели­кую сла­ву. (6) Дедал, испы­ты­вая зависть к юно­ше и счи­тая, что тот пре­вос­хо­дит сла­вой сво­его учи­те­ля, ковар­но убил его. Когда Дедал погре­бал труп, его заме­ти­ли, и на вопрос, кого он хоро­нит, Дедал отве­тил, что зары­ва­ет змею. Заслу­жи­ва­ет удив­ле­ния необы­чай­ное сов­па­де­ние: услы­шав о живот­ном, вспом­ни­ли об изо­бре­те­нии пилы, и это помог­ло рас­крыть пре­ступ­ле­ние. (7) Обви­нен­ный в убий­стве и осуж­ден­ный судом Аре­о­па­га³⁴³, Дедал бежал пона­ча­лу в один из атти­че­ских демов³⁴⁴, жите­ли кото­ро­го ста­ли назы­вать­ся впо­след­ст­вии Деда­лида­ми.

LXXVII. (1) Бежав после это­го на Крит, Дедал бла­го­да­ря сво­ей сла­ве в искус­стве был встре­чен там с вос­тор­гом и стал дру­гом царя Мино­са. Соглас­но мифу, супру­га Мино­са Паси­фая влю­би­лась в быка, и тогда Дедал соорудил при­спо­соб­ле­ние в виде коро­вы, при помо­щи кото­ро­го Паси­фая смог­ла удо­вле­тво­рить свое жела­ние. (2) Миф гла­сит, что еще ранее Минос имел обык­но­ве­ние еже­год­но при­но­сить в жерт­ву Посей­до­ну само­го кра­си­во­го быка. Когда же ему повстре­чал­ся бык необы­чай­ной кра­соты, Минос при­нес в жерт­ву дру­го­го, менее совер­шен­но­го быка, и тогда раз­гне­ван­ный на Мино­са Посей­дон вну­шил его супру­ге Паси­фае страсть к [это­му] быку. (3) С помо­щью упо­мя­ну­то­го выше искус­но­го при­спо­соб­ле­ния Паси­фая соче­та­лась с быком и роди­ла от этой свя­зи ска­зоч­но­го Мино­тав­ра, кото­рый, как гово­рят, обла­дал двой­ным есте­ством: верх­няя часть его тела до плеч была бычьей, а ниж­няя — чело­ве­че­ской. (4) Для содер­жа­ния это­го чудо­ви­ща Дедал соорудил лаби­ринт³⁴⁵ с изви­ли­сты­ми пере­хо­да­ми, вый­ти из кото­ро­го для непо­свя­щен­ных было невоз­мож­но. Там внут­ри и содер­жал­ся Мино­тавр, кото­рый пожи­рал при­сы­лае­мых ему из Афин семь юно­шей и [семь] деву­шек, о чем было ска­за­но выше³⁴⁶. (5) Про­ведав об угро­зах Мино­са, вызван­ных соору­же­ни­ем ста­туи коро­вы, и опа­са­ясь цар­ско­го гне­ва, Дедал отплыл с Кри­та при содей­ст­вии Паси­фаи, кото­рая пре­до­ста­ви­ла ему для бег­ства корабль. (6) Вме­сте с ним бежал и сын его Икар. Когда они при­ста­ли к одно­му из лежа­щих сре­ди моря ост­ро­вов, Икар, поза­быв об осто­рож­но­сти, стал спус­кать­ся с кораб­ля, упал в море и погиб, по при­чине чего это море и назва­но Ика­рий­ским, а ост­ров Ика­ри­ей. Отплыв от это­го ост­ро­ва, Дедал при­был на Сици­лию в область, где цар­ст­во­вал Кокал³⁴⁷, кото­рый теп­ло при­нял Деда­ла по при­чине его даро­ва­ния и сла­вы и сде­лал сво­им дру­гом. (7) Неко­то­рые, одна­ко, сооб­ща­ют дру­гое. Когда укры­вае­мый Паси­фа­ей Дедал нахо­дил­ся еще на Кри­те, царь Минос, желая пока­рать неве­до­мо где скры­вав­ше­го­ся Деда­ла, послал все свои кораб­ли на поис­ки вбли­зи ост­ро­ва, пообе­щав мно­го денег тому, кто оты­щет Деда­ла. (8) Тогда, отка­зав­шись от мыс­ли бежать на кораб­ле, Дедал сма­сте­рил уди­ви­тель­ные искус­ст­вен­ные кры­лья, чудес­но скре­пив их вос­ком. При­ла­див эти кры­лья к телу сына и сво­е­му соб­ст­вен­но­му, он чудес­ным обра­зом взле­тел вме­сте с Ика­ром и мино­вал море вбли­зи Кри­та. (9) Одна­ко Икар, вос­па­рив по моло­до­сти слиш­ком высо­ко, упал в море, посколь­ку солн­це рас­то­пи­ло скреп­ляв­ший кры­лья воск. Сам же Дедал пере­ле­тел через море, сма­чи­вая вре­мя от вре­ме­ни кры­лья, и чудес­ным обра­зом спас­ся, достиг­нув Сици­лии. Сколь бы неве­ро­ят­ным ни каза­лось это ска­за­ние, мы тем не менее не ста­ли опус­кать его.

LXXVIII. (1) Мно­го вре­ме­ни про­вел Дедал у Кока­ла в зем­ле сика­нов³⁴⁸, вызы­вая вос­хи­ще­ние сво­им непре­взой­ден­ным мастер­ст­вом. На этом ост­ро­ве он создал ряд соору­же­ний, сохра­нив­ших­ся до сих пор. Так, близ Мегар³⁴⁹ он соорудил с вели­ким искус­ст­вом так назы­вае­мую Купаль­ню³⁵⁰, из кото­рой низ­вер­га­ет­ся в близ­ле­жа­щее море круп­ная река Ала­бон³⁵¹. (2) В нынеш­ней обла­сти Акра­ган­та на Ками­ке³⁵² он постро­ил на ска­ле самый укреп­лен­ный из всех горо­дов, кото­рый совер­шен­но невоз­мож­но взять при­сту­пом, искус­но рас­счи­тав и соорудив узкий и изви­ли­стый подъ­ем к нему таким обра­зом, что для обо­ро­ны доста­точ­но все­го трех-четы­рех чело­век. Поэто­му Кокал и воз­двиг в этом горо­де свой дво­рец и поме­стил туда свои богат­ства, кото­рые бла­го­да­ря изо­бре­та­тель­но­сти масте­ра мог хра­нить в без­опас­но­сти. (3) Третьим соору­же­ни­ем ста­ла пеще­ра в обла­сти Сели­нун­та, в кото­рой Деда­лу уда­лось столь рас­чет­ли­во собрать пар, иду­щий от огня внут­ри нее, что незна­чи­тель­ный подо­грев неза­мет­но при­во­дит к выде­ле­нию пота и те, кто нахо­дит­ся в пеще­ре, исце­ля­ют­ся от телес­ных неду­гов, совер­шен­но не стра­дая от жары. (4) Близ Эри­ка воз­вы­ша­ет­ся обры­ви­стая ска­ла огром­ной высоты, на кото­рой сто­ит свя­ти­ли­ще Афро­ди­ты³⁵³. Посколь­ку из-за скуд­но­сти места воз­дви­гать его при­шлось на кру­той ска­ле, Дедал заме­ча­тель­ным обра­зом постро­ил на этой кру­че сте­ну, уве­ли­чив тем самым пло­щадь верх­ней части ска­лы. (5) Кро­ме того, он изва­ял для Афро­ди­ты Эри­ки­ны золо­то­го овна, тща­тель­но отде­лав его, так что тот в совер­шен­стве напо­ми­на­ет насто­я­ще­го бара­на. Гово­рят, что на Сици­лии Дедал создал и мно­го дру­гих про­из­веде­ний, не сохра­нив­ших­ся по при­чине зна­чи­тель­ной древ­но­сти.

LXXIX. (1) В те годы Минос, царь Кри­та, гос­под­ст­во­вал на море. Узнав о бег­стве Деда­ла на Сици­лию, он решил совер­шить про­тив нее поход. Собрав мощ­ный воен­ный флот, Минос отплыл с Кри­та и при­ча­лил в обла­сти Акра­ган­та, в месте, назван­ном впо­след­ст­вии по его име­ни Мино­ей³⁵⁴. Про­из­ведя высад­ку вой­ска, он отпра­вил к царю Кока­лу вест­ни­ков с тре­бо­ва­ни­ем выдать Деда­ла на рас­пра­ву. (2) Кокал при­гла­сил Мино­са на сове­ща­ние, пообе­щав все ула­дить, и при­нял его как гостя. Когда Минос совер­шал омо­ве­ние, Кокал умерт­вил его, про­дер­жав слиш­ком дол­го в горя­чей воде, тело же Мино­са отдал затем кри­тя­нам, объ­яс­нив смерть тем, что Минос яко­бы погиб, поскольз­нув­шись в купе­ли и упав в горя­чую воду³⁵⁵. (3) После это­го участ­ни­ки похо­да пре­да­ли тело царя пыш­но­му погре­бе­нию и, соорудив двой­ную гроб­ни­цу³⁵⁶, в скры­той ее части поме­сти­ли остан­ки, а в откры­той воз­двиг­ли храм Афро­ди­ты. Поче­сти Мино­су возда­ва­ли на про­тя­же­нии мно­гих поко­ле­ний: мест­ные жите­ли при­но­си­ли здесь жерт­вы, посколь­ку это был храм Афро­ди­ты. (4) Когда в более позд­ние вре­ме­на в тех местах был осно­ван город Акра­гант и ста­ло извест­но место­на­хож­де­ние остан­ков Мино­са, гроб­ни­цу устра­ни­ли, а остан­ки пере­да­ли кри­тя­нам. Слу­чи­лось же это, когда пра­ви­те­лем Акра­ган­та был Ферон³⁵⁷.

(5) После гибе­ли Мино­са ока­зав­ши­е­ся на Сици­лии кри­тяне взбун­то­ва­лись по при­чине без­на­ча­лия, а посколь­ку под­власт­ные Кока­лу сика­ны сожгли их кораб­ли, они пере­ста­ли думать о воз­вра­ще­нии на роди­ну и реши­ли посе­лить­ся на Сици­лии. Часть их осно­ва­ла город, назван­ный по име­ни царя Мино­ей, а про­чие отпра­ви­лись во внут­рен­нюю часть ост­ро­ва и, захва­тив хоро­шо защи­щен­ную при­ро­дой мест­ность, осно­ва­ли там город, назван­ный, как и про­те­кав­ший в горо­де источ­ник, Энги­ем³⁵⁸. (6) Позд­нее, уже после взя­тия Трои, когда кри­тя­нин Мери­он³⁵⁹ попал на Сици­лию, крит­ских при­шель­цев при­ня­ли в этом горо­де и по при­чине род­ства сде­ла­ли сво­и­ми сограж­да­на­ми. Совер­шая напа­де­ния из укреп­лен­но­го горо­да и под­чи­нив себе часть окрест­но­го насе­ле­ния, они овла­де­ли доволь­но обшир­ной обла­стью. (7) Могу­ще­ство их посто­ян­но воз­рас­та­ло, и впо­след­ст­вии они воз­двиг­ли свя­ти­ли­ще Мате­рей³⁶⁰ и ста­ли возда­вать этим боги­ням вели­кие поче­сти, укра­шая свя­ти­ли­ще мно­го­чис­лен­ны­ми посвя­ти­тель­ны­ми дара­ми. Почи­та­ние этих богинь, как гово­рят, при­шло с Кри­та, посколь­ку и кри­тяне почи­та­ют их осо­бо.

LXXX. (1) Миф гла­сит, что в пра­дав­ние вре­ме­на они вос­пи­та­ли Зев­са втайне от его отца Кро­на, и за это Зевс взял их на небо и пре­вра­тил в созвездия, назы­вае­мые Мед­веди­ца­ми³⁶¹. (2) С этим согла­сен и Арат, гово­ря в сво­ей поэ­ме о созвезди­ях сле­дую­щее:

(3) Сле­ду­ет упо­мя­нуть так­же о бла­го­го­ве­нии и почте­нии, кото­рое испы­ты­ва­ют к этим боги­ням люди. Почи­та­ют их жите­ли не толь­ко это­го горо­да³⁶², но и рас­по­ло­жен­ных окрест мест­но­стей, при­но­ся им вели­ко­леп­ные жерт­вы и ока­зы­вая так­же дру­гие поче­сти. (4) При этом неко­то­рым из горо­дов почи­тать богинь веле­ли изре­чен­ные пифи­ей про­ри­ца­ния, соглас­но кото­рым и жизнь их граж­дан будет счаст­ли­вой и сами горо­да будут про­цве­тать. Нако­нец, почи­та­ние этих богинь ста­ло столь зна­чи­тель­ным, что мест­ные жите­ли посвя­ща­ли им золотые и сереб­ря­ные дары, почи­тая их так вплоть до вре­ме­ни напи­са­ния насто­я­щей исто­рии. (5) В честь этих богинь воз­двиг­ли храм, не толь­ко зна­чи­тель­ный сво­и­ми раз­ме­ра­ми, но и вос­хи­ти­тель­ный рос­ко­шью построй­ки. Не имея в сво­ей обла­сти под­хо­дя­ще­го кам­ня, они при­вез­ли его из вла­де­ний сосед­них с Аги­ри­ем, хотя рас­сто­я­ние меж­ду эти­ми горо­да­ми состав­ля­ет око­ло ста ста­ди­ев, а доро­га, по кото­рой нуж­но было вез­ти камень, — кру­тая и совер­шен­но не при­спо­соб­ле­на для дви­же­ния. Для это­го были соору­же­ны четы­рех­ко­лес­ные повоз­ки, на кото­рых камень вез­ли сто пар быков. (6) Но посколь­ку город бла­го­ден­ст­во­вал, рас­по­ла­гая мно­же­ст­вом свя­щен­ных денег, щед­рость, при­су­щая бла­го­ден­ст­вию, и поз­во­ли­ла не счи­тать­ся с рас­хо­да­ми. Неза­дол­го до нынеш­них вре­мен боги­ням при­над­ле­жа­ли три тыся­чи свя­щен­ных коров и обшир­ные земель­ные вла­де­ния, при­но­сив­шие огром­ные при­бы­ли.

LXXXI. (1) Рас­ска­зав об этом доста­точ­но, обра­тим­ся теперь к исто­рии Ари­стея. Итак, Ари­стей был сыном Апол­ло­на и Кире­ны, доче­ри Гип­сея, кото­рый был сыном Пенея. О рож­де­нии его неко­то­рые рас­ска­зы­ва­ют сле­дую­щее. Апол­лон полю­бил девуш­ку необы­чай­ной кра­соты по име­ни Кире­на, кото­рая рос­ла у Пели­о­на, и унес ее в Ливию, в мест­ность, где впо­след­ст­вии осно­вал город, назван­ный по ее име­ни Кире­ной. (2) В этой мест­но­сти Кире­на и роди­ла Апол­ло­ну сына Ари­стея и еще мла­ден­цем пере­да­ла его на вос­пи­та­ние ним­фам, кото­рые дали ребен­ку три име­ни — Номий³⁶³, Ари­стей и Агрей³⁶⁴. Научив­шись у нимф заква­ши­вать моло­ко и изготов­лять ульи, а так­же выра­щи­вать мас­ли­ну, он пер­вым пере­дал эти зна­ния людям. (3) В бла­го­дар­ность за эти столь полез­ные откры­тия обла­го­де­тель­ст­во­ван­ные Ари­сте­ем люди ста­ли ока­зы­вать ему поче­сти наравне с бога­ми, как и Дио­ни­су. При­быв после это­го в Бео­тию, Ари­стей женил­ся на Авто­ное, одной из доче­рей Кад­ма, и та роди­ла Актео­на, кото­ро­го, соглас­но мифу, разо­рва­ли его соб­ст­вен­ные соба­ки. (4) При­чи­ной это­го несча­стья одни счи­та­ют то, что буд­то посвя­щая в свя­ти­ли­ще Арте­ми­ды луч­шую часть охот­ни­чьей добы­чи, он замыс­лил всту­пить в брак с боги­ней, а дру­гие — буд­то он заявил, что пре­вос­хо­дит Арте­ми­ду в искус­стве охоты. (5) Вовсе не уди­ви­тель­но, что боги­ня раз­гне­ва­лась и за то и за дру­гое: пытал­ся ли Акте­он удо­вле­тво­рить свое жела­ние, пре­под­но­ся добы­чу богине, чуж­дой брач­ным узам, дерз­нул ли он заявить, что пре­вос­хо­дит в охо­те ту, кото­рой сами боги усту­пи­ли пер­вен­ство в этом под­ви­за­нии, в любом слу­чае гнев боги­ни был обос­но­ван и спра­вед­лив. Вполне веро­ят­но, что, при­няв облик одно­го из зве­рей, на кото­рых он охо­тил­ся, пре­вра­щен­ный Акте­он был рас­тер­зан соба­ка­ми, обу­чен­ны­ми напа­дать на зве­рей.

LXXXII. (1) После гибе­ли Актео­на Ари­стей при­был в про­ри­ца­ли­ще сво­его отца, и Апол­лон пред­ска­зал ему пере­се­ле­ние на ост­ров Кеос и поче­сти, кото­рые будут возда­вать ему в гряду­щем кеос­цы. (2) Ари­стей уплыл на этот ост­ров и, посколь­ку Элла­ду пора­зил тогда мор, при­нес там жерт­ву за всех элли­нов. Жерт­во­при­но­ше­ние было совер­ше­но при вос­хо­де звезды Сири­ус³⁶⁵, во вре­мя кото­ро­го дуют эте­сии³⁶⁶, кото­рые и пре­кра­ти­ли моро­вые болез­ни. (3) Если вду­мать­ся, при­клю­чив­ше­е­ся с Ари­сте­ем достой­но удив­ле­ния: он пере­жил смерть соб­ст­вен­но­го сына, разо­рван­но­го пса­ми, а затем пре­кра­тил воздей­ст­вие небес­но­го созвездия с таким же назва­ни­ем, кото­рое счи­та­ют пагуб­ным для людей, и таким обра­зом помог спа­стись дру­гим³⁶⁷.

(4) Гово­рят, буд­то Ари­стей оста­вил потом­ство на Кео­се, а сам воз­вра­тил­ся впо­след­ст­вии в Ливию и, полу­чив ука­за­ния от сво­ей мате­ри ним­фы, отпра­вил­ся в пла­ва­ние к ост­ро­ву Сар­ди­ния³⁶⁸. Обос­но­вав­шись там и полю­бив этот ост­ров за его кра­соту, он стал раз­во­дить рас­те­ния и возде­лы­вать зем­лю, ранее пре­бы­вав­шую в дико­сти. На Сар­ди­нии у Ари­стея роди­лись два сына — Харм и Кал­ли­карп³⁶⁹. (5) После это­го он отпра­вил­ся на дру­гие ост­ро­ва.

Неко­то­рое вре­мя Ари­стей про­жил на Сици­лии и, увидав оби­лие про­из­рас­таю­щих на ост­ро­ве пло­дов и мно­же­ство пасу­ще­го­ся здесь скота, испы­тал често­лю­би­вое жела­ние ока­зать тузем­цам свои бла­го­де­я­ния. Поэто­му жите­ли Сици­лии, осо­бен­но те, кто зани­ма­ет­ся выра­щи­ва­ни­ем мас­лин, ока­зы­ва­ют Ари­стею вели­кие поче­сти как богу³⁷⁰.

(6) Послед­ним его свер­ше­ни­ем миф счи­та­ет посе­ще­ние Фра­кии³⁷¹, где он при­об­щил­ся к обрядам Дио­ни­са и, про­во­дя вре­мя вме­сте с богом, узнал от него мно­го полез­но­го. Про­жив неко­то­рое вре­мя на горе Гем, Ари­стей исчез и удо­сто­ил­ся боже­ст­вен­ных поче­стей не толь­ко сре­ди тамош­них вар­ва­ров, но и сре­ди элли­нов.

LXXXIII. (1) Рас­ска­зав об Ари­стее доста­точ­но, оста­но­вим­ся на мифах о Даф­ни­се и Эри­ке. Эрик был сыном Афро­ди­ты и Бута — тузем­но­го царя³⁷², поль­зо­вав­ше­го­ся боль­шой сла­вой. Окру­жен­ный почте­ни­ем тузем­цев по при­чине сво­его высо­ко­го про­ис­хож­де­ния со сто­ро­ны мате­ри, Эрик был царем части ост­ро­ва. Эрик осно­вал так­же рас­по­ло­жен­ный на воз­вы­шен­но­сти зна­чи­тель­ный город, кото­ро­му дал свое имя. На окра­ине это­го горо­да он воз­двиг свя­ти­ли­ще в честь сво­ей мате­ри³⁷³, заме­ча­тель­ное пре­крас­но постро­ен­ным хра­мом и оби­ли­ем посвя­ти­тель­ных даров. (2) По при­чине бла­го­че­стия мест­ных жите­лей, а так­же чтобы ока­зать честь сво­е­му сыну, боги­ня осо­бен­но полю­би­ла этот город, поче­му ее и про­зва­ли Афро­ди­той Эри­ки­ной. Если вду­мать­ся, сла­ва это­го свя­ти­ли­ща по пра­ву вызы­ва­ет вос­хи­ще­ние. (3) Ведь дру­гие достиг­шие нема­лой сла­вы свя­ти­ли­ща часто, в силу тех или иных обсто­я­тельств пере­жи­ва­ли затем упа­док, и толь­ко это, осно­ван­ное мно­го веков назад, не толь­ко нико­гда не пере­ста­ва­ло быть почи­тае­мым, но напро­тив, с тече­ни­ем вре­ме­ни про­цве­та­ло все более. (4) После упо­мя­ну­тых поче­стей, ока­зан­ных Эри­ком, плыв­ший в Ита­лию Эней, сын Афро­ди­ты, выса­дил­ся на ост­ро­ве и свя­ти­ли­ще, где почи­та­ли его мать, укра­сил мно­же­ст­вом посвя­ти­тель­ных даров³⁷⁴. После это­го в тече­ние мно­гих поко­ле­ний сика­ны непре­стан­но почи­та­ли боги­ню вели­ко­леп­ны­ми жерт­во­при­но­ше­ни­я­ми и при­но­си­ли ей посвя­ти­тель­ные дары. Впо­след­ст­вии, овла­дев­шие частью Сици­лии кар­фа­ге­няне про­дол­жа­ли осо­бо почи­тать боги­ню. Нако­нец, рим­ляне, поко­рив всю Сици­лию, пре­взо­шли всех в поче­стях, (6) что вполне обос­но­ва­но: воз­во­дя к этой богине свое про­ис­хож­де­ние, рим­ляне ока­за­лись поэто­му удач­ли­вы­ми во всех сво­их свер­ше­ни­ях и возда­ют богине, став­шей при­чи­ной их воз­вы­ше­ния, подо­баю­щей бла­го­дар­но­стью и поче­стя­ми. При­бы­ваю­щие на ост­ров кон­су­лы, вое­на­чаль­ни­ки и все, кто пре­бы­ва­ет на ост­ро­ве, будучи обла­чен какой-либо вла­стью, посе­ща­ют Эрик, почи­та­ют свя­ти­ли­ще вели­ко­леп­ны­ми жерт­во­при­но­ше­ни­я­ми, ока­зы­ва­ют ему поче­сти и, оста­вив суро­вость испол­ни­те­лей вла­сти, весь­ма весе­ло про­во­дят вре­мя в играх и в обще­стве жен­щин, пола­гая, что толь­ко такое поведе­ние и при­ят­но богине. (7) А рим­ский сенат испол­нил­ся столь зна­чи­тель­но­го рве­ния в ока­за­нии поче­стей богине, что поста­но­вил, чтобы сем­на­дцать самых вер­ных горо­дов Сици­лии при­но­си­ли в дар богине золо­то и посы­ла­ли для охра­ны свя­ти­ли­ща две­сти вои­нов.

LXXXIV. (1) Даже если мы и рас­ска­за­ли об Эри­ке слиш­ком подроб­но, тем не менее сооб­щи­ли над­ле­жа­щие сведе­ния о богине. Теперь же оста­но­вим­ся на ска­за­ни­ях о Даф­ни­се³⁷⁵. Есть на Сици­лии Герей­ские горы, кра­сотою сво­ей, при­ро­дою и свое­об­ра­зи­ем мест пре­вос­ход­ные для лет­не­го отды­ха и наслаж­де­ния. Мно­го там источ­ни­ков необы­чай­но сла­дост­ной воды, и рас­тут там в изоби­лии все­воз­мож­ные дере­вья. Мно­го там огром­ных дубов, даю­щих пло­ды необык­но­вен­ной вели­чи­ны, вдвое боль­шие, чем те, кото­рые про­из­рас­та­ют в дру­гих стра­нах. Есть там и мно­же­ство дру­гих, рас­ту­щих сами по себе пло­дов, за кото­ры­ми обыч­но уха­жи­ва­ют садо­во­ды, — изоби­лие вино­гра­да и неска­зан­ное мно­же­ство яблок. (2) Там когда-то смог­ло про­кор­мить­ся мучи­мое голо­дом кар­фа­ген­ское вой­ско, посколь­ку горы эти содер­жат неис­то­щи­мые запа­сы про­пи­та­ния для мно­гих мири­ад людей.

В этих горах есть леси­стая доли­на боже­ст­вен­но­го вида с рощей, посвя­щен­ной ним­фам, в кото­рой, как гла­сит миф, и родил­ся Даф­нис, сын Гер­ме­са и ним­фы, полу­чив­ший такое имя от мно­же­ства рас­ту­щих там густо­ли­стых лав­ров (δάφ­νη). (3) Даф­нис был вос­пи­тан ним­фа­ми и, полу­чив во вла­де­ние мно­же­ство коро­вьих стад, забо­тил­ся о них с боль­шим усер­ди­ем. По этой при­чине его и про­зва­ли Буко­лом (Воло­па­сом). Наде­лен­ный от при­ро­ды даром к сла­га­нию пре­крас­ных песен, он изо­брел буко­ли­че­скую поэ­зию и музы­ку, кото­рые до сих пор поль­зу­ют­ся при­зна­ни­ем на Сици­лии.

(4) Миф гла­сит, что Даф­нис охо­тил­ся вме­сте с Арте­ми­дой, с радо­стью слу­жа богине, и сво­ей игрой на сирин­ге и пас­ту­шьи­ми пес­ня­ми достав­лял ей пре­мно­го удо­воль­ст­вия. Гово­рят так­же, буд­то одна из нимф, влю­бив­шись в Даф­ни­са, пред­рек­ла ему, что если он посме­ет сбли­зить­ся с дру­гой, то лишит­ся зре­ния. Опья­нен­ный стра­стью к одной из цар­ских доче­рей, Даф­нис соче­тал­ся с ней и, в соот­вет­ст­вии с про­ро­че­ст­вом ним­фы, лишил­ся зре­ния.

LXXXV. (1) Рас­ска­зав о Даф­ни­се доста­точ­но, перей­дем к ска­за­ни­ям об Ори­оне. Зна­чи­тель­но пре­вос­хо­дя ростом и телес­ной силой геро­ев, чьи име­на сохра­ни­лись в памя­ти чело­ве­че­ской, Ори­он был страст­ным люби­те­лем охоты и бла­го­да­ря сво­ей мощи и стрем­ле­нию к сла­ве совер­шил вели­кие труды. На Сици­лии для Занк­ла, царя назван­но­го по его име­ни горо­да Зан­к­лы, кото­рый ныне назы­ва­ют Мес­се­ной, [в чис­ле про­чих трудов] он создал насыпь и соорудил порт, назы­вае­мый Акта. (2) Посколь­ку мы упо­мя­ну­ли о Мес­сене, то пола­га­ем, что умест­но сооб­щить здесь и дру­гие рас­ска­зы о тамош­нем про­ли­ве.

(3) Древ­ние мифо­гра­фы рас­ска­зы­ва­ют, что ранее Сици­лия была полу­ост­ро­вом, а затем ста­ла ост­ро­вом по сле­дую­щей при­чине. В наи­бо­лее узкой части пере­ше­ек зали­ва­ло с обе­их сто­рон море, кото­рое и «разо­рва­ло» (αναρ­ρα­γεναι) его, поче­му это место и полу­чи­ло назва­ние Регий, кото­рое было дано затем осно­ван­но­му мно­го лет спу­стя горо­ду. (4) Неко­то­рые рас­ска­зы­ва­ют, что вслед­ст­вие силь­ных зем­ле­тря­се­ний пере­ше­ек был раз­ру­шен, обра­зо­вал­ся про­лив, и море, таким обра­зом, отде­ли­ло от мате­ри­ка ост­ров. (5) Поэт Геси­од гово­рит об этом ина­че³⁷⁶: мыс Пело­ри­а­ду³⁷⁷ насы­пал Ори­он, кото­рый учредил там же свя­щен­ный уча­сток Посей­до­на, осо­бо почи­тае­мый мест­ны­ми жите­ля­ми. После это­го Ори­он отпра­вил­ся на Эвбею, где и посе­лил­ся. Поме­щен­ный за свою сла­ву сре­ди созвездий на небо, он удо­сто­ил­ся веч­ной памя­ти. Об этом вспо­ми­на­ет и поэт Гомер, гово­ря в «Некийи» сле­дую­щее:

(7) Подоб­ным обра­зом гово­рит Гомер и о его огром­ных раз­ме­рах, сооб­щив ранее об Ало­адах, что в девя­ти­лет­нем воз­расте шири­на их тел состав­ля­ла девять лок­тей, а высота — столь­ко же оргий:

Рас­ска­зав, соглас­но ука­зан­но­му в нача­ле наме­ре­нию, вполне доста­точ­но о геро­ях и полу­бо­гах, завер­шим эту кни­гу.