Письма Марка Туллия Цицерона

274. Мар­ку Целию Руфу, в Рим

Сида, нача­ло авгу­ста 50 г.

Импе­ра­тор¹ Марк Тул­лий Цице­рон шлет при­вет куруль­но­му эди­лу Мар­ку Целию.

1. Дей­ст­во­вать более обду­ман­но и разум­но, чем дей­ст­во­вал ты с Кури­о­ном по пово­ду моле­ний², не было воз­мож­но. Кля­нусь, дело это завер­ше­но к мое­му удо­вле­тво­ре­нию как в смыс­ле быст­ро­ты, так и пото­му, что тот, кого это рас­сер­ди­ло, — твой и в то же вре­мя мой сопер­ник³, — согла­сил­ся с тем, кто пре­воз­нес мои дей­ст­вия боже­ст­вен­ны­ми похва­ла­ми⁴. Поэто­му знай, что я наде­юсь на то, что после­ду­ет⁵; к это­му ты и готовь­ся.

2. Что каса­ет­ся Дола­бел­лы, то меня раду­ет, во-пер­вых, что ты хва­лишь, во-вто­рых, что ты любишь его. Что же каса­ет­ся того, что моя Тул­лия, как ты наде­ешь­ся, смо­жет уме­рить сво­им бла­го­ра­зу­ми­ем, то я знаю, на какое твое пись­мо это явля­ет­ся отве­том⁶. Что ска­жешь ты, про­чи­тав мое пись­мо, кото­рое я тогда, на осно­ва­нии тво­е­го пись­ма, напи­сал Аппию?⁷ Но что поде­ла­ешь? Тако­ва жизнь. Да одоб­рят боги то, что про­изо­шло! Наде­юсь, он будет для меня при­ят­ным зятем. В этом мне очень помо­жет твоя доб­рота.

3. Поло­же­ние государ­ства меня чрез­вы­чай­но тре­во­жит. Я рас­по­ло­жен к Кури­о­ну; Цеза­рю желаю поче­стей; за Пом­пея готов уме­реть. Тем не менее ничто не доро­же мне, чем государ­ство; в этом отно­ше­нии ты не осо­бен­но мечешь­ся: ведь ты, как мне кажет­ся, свя­зан и тем, что ты чест­ный граж­да­нин, и тем, что ты вер­ный друг⁸.

4. Уез­жая из про­вин­ции, я поста­вил кве­сто­ра Целия во гла­ве про­вин­ции. «Маль­чи­ка?» — ска­жешь ты. Но кве­сто­ра, но знат­но­го моло­до­го чело­ве­ка, но по при­ме­ру почти всех; да и не было стар­ше­го по долж­но­сти, кото­ро­го я мог бы назна­чить. Помп­тин уехал мно­го ранее; упро­сить бра­та Квин­та не было воз­мож­но­сти; но если бы я оста­вил его, недру­ги ска­за­ли бы, что я поки­нул про­вин­цию не точ­но через год, как поста­но­вил сенат, ибо я оста­вил свое вто­рое «я». Они, воз­мож­но, доба­ви­ли бы, что сенат поста­но­вил, чтобы про­вин­ци­я­ми управ­ля­ли те, кто ранее не управ­лял, меж­ду тем мой брат три года управ­лял Ази­ей. Сло­вом, теперь я не тре­во­жусь; если бы я оста­вил бра­та, я боял­ся бы все­го. Нако­нец, посту­пив не столь­ко по соб­ст­вен­но­му побуж­де­нию, сколь­ко по при­ме­ру двух могу­ще­ст­вен­ных людей⁹, кото­рые при­влек­ли к себе всех Кас­си­ев и Анто­ни­ев, я не столь­ко хотел при­бли­зить к себе знат­но­го моло­до­го чело­ве­ка, сколь­ко не желал оттал­ки­вать. Тебе при­дет­ся одоб­рить это мое реше­ние: ведь изме­нить его невоз­мож­но.

5. Насчет Оцел­лы ты напи­сал мне недо­ста­точ­но ясно, а в актах¹⁰ о нем не упо­ми­на­лось. Твои дей­ст­вия настоль­ко извест­ны, что о Мат­ри­нии слы­ша­ли даже по ту сто­ро­ну горы Тав­ра. Если эте­сии¹¹ меня не задер­жат, то я вско­ре наде­юсь вас увидеть.