Красс-корыстолюбец: к вопросу об образе Красса в трактате Цицерона «Парадоксы стоиков»*

с.34 В ста­тье рас­смат­ри­ва­ет­ся образ три­ум­ви­ра Крас­са в трак­та­те Цице­ро­на «Пара­док­сы сто­и­ков». В этом сочи­не­нии Красс изо­бра­жен как при­мер закон­чен­но­го коры­сто­люб­ца, для кото­ро­го день­ги явля­ют­ся само­це­лью. Одна­ко сопо­став­ле­ние с дру­ги­ми источ­ни­ка­ми пока­зы­ва­ет, что мно­гие поступ­ки Крас­са, кото­рые Цице­рон объ­яс­ня­ет алч­но­стью, ско­рее были про­дик­то­ва­ны често­лю­би­ем и опре­де­ля­лись поли­ти­че­ски­ми моти­ва­ми.

Клю­че­вые сло­ва: Цице­рон, «Пара­док­сы сто­и­ков», образ Крас­са, коры­сто­лю­бие, богат­ство, инвек­ти­ва.

---

Как сооб­ща­ет Плу­тарх (Cic. 25), «Красс гово­рил, что ему по душе сто­и­ки, утвер­ждаю­щие, буд­то каж­дый порядоч­ный чело­век богат. “А может, дело ско­рее в том, что, по их мне­нию, муд­ро­му при­над­ле­жит все?” — осве­до­мил­ся Цице­рон, наме­кая на среб­ро­лю­бие, кото­рое ста­ви­ли в укор Крас­су» (здесь и далее пере­вод С. П. Мар­ки­ша).

Об этой чер­те Крас­са упо­ми­на­ют и дру­гие авто­ры: так, Вел­лей (II. 46. 2) пишет, что этот чело­век, «без­упреч­ней­ший во всем осталь­ном, рав­но­душ­ный к наслаж­де­ни­ям, не знал меры и не при­зна­вал гра­ниц в страст­ной жаж­де сла­вы и денег». Плу­тарх же (Crass. 2. 1) пола­га­ет, что жаж­да нажи­вы, «взяв верх над осталь­ны­ми его поро­ка­ми, сде­ла­ла их лишь менее замет­ны­ми»¹. Ранее мно­гие иссле­до­ва­те­ли под­чер­ки­ва­ли коры­сто­лю­бие Крас­са, пола­гая, что и поли­ти­ка слу­жи­ла для него лишь источ­ни­ком при­бы­ли: напри­мер, В. Дру­ман счи­тал, что «Красс желал вла­деть мно­гим не для того, чтобы наслаж­дать­ся, как Лукулл, и в целом не для того, чтобы гос­под­ст­во­вать, как Цезарь, но для того, чтобы вла­деть»². По мне­нию М. Гель­це­ра, Красс «все­гда оста­вал­ся рас­чет­ли­вым бур­жуа, кото­рый и поли­ти­ку посто­ян­но рас­смат­ри­вал как эко­но­ми­че­ское пред­при­я­тие»³. Ф. Эдкок назвал свою кни­гу об этом дея­те­ле «Марк Красс, мил­ли­о­нер»⁴, а А. Б. Его­ров в загла­вии ста­тьи, посвя­щен­ной поли­ти­че­ской био­гра­фии Крас­са, поста­вил «поли­ти­ка» на вто­рое место после «биз­нес­ме­на»⁵. Сего­дня подоб­ная трак­тов­ка харак­те­ра и поли­ти­ки Крас­са с.35 уже постав­ле­на под сомне­ние⁶, одна­ко пред­став­ля­ет­ся инте­рес­ным иссле­до­вать, как этот образ начи­нал скла­ды­вать­ся в источ­ни­ках.

При жиз­ни Крас­са упо­ми­на­ния о его алч­но­сти крайне мало­чис­лен­ны. Поми­мо извест­но­го из Плу­тар­ха обме­на репли­ка­ми, про­ци­ти­ро­ван­но­го в нача­ле ста­тьи, до 46 г.⁷ Цице­рон лишь два­жды туман­но наме­ка­ет на жад­ность Крас­са (кото­ро­го даже не назы­ва­ет по име­ни) в речах, направ­лен­ных про­тив его поли­ти­че­ских про­ек­тов (In to­ga cand., fr. 1; ср. As­con. 83 C; De reg. Alex., fr. 2; cp. Schol. Bob. P. 349 Or., подроб­нее о них см. ниже). В пере­пис­ке име­ет­ся толь­ко ней­траль­ное упо­ми­на­ние о богат­стве Крас­са (Cic. Att. I. 4. 3), а о его коры­сто­лю­бии Цице­рон не гово­рит даже в том кон­тек­сте, где это­го мож­но было бы ожи­дать (напри­мер, Cic. Att. I. 17. 9; Fam. I. 9. 20)⁸. В 50-х годах Цице­рон напи­сал сочи­не­ние «О сво­их замыс­лах», где обви­нил Крас­са и Цеза­ря в раз­лич­ных пре­гре­ше­ни­ях, одна­ко рас­по­рядил­ся опуб­ли­ко­вать его лишь после сво­ей смер­ти; какое место зани­ма­ло в нем коры­сто­лю­бие Крас­са — вряд ли мож­но уста­но­вить⁹. После отъ­езда Крас­са в Пар­фию Цице­рон напра­вил ему льсти­вое и неис­крен­нее пись­мо (Fam. V. 8), в декаб­ре 54 г. оправ­ды­вал­ся перед Лен­ту­лом Спин­те­ром за вынуж­ден­ное при­ми­ре­ние с ним (Fam. I. 9. 20), а затем проч­но забыл три­ум­ви­ра на семь с лиш­ним лет. В трак­та­те «Брут», напи­сан­ном в нача­ле 46 г., ора­тор лишь весь­ма сдер­жан­но ото­звал­ся о крас­но­ре­чии Крас­са, а в апре­ле 46 г. впер­вые про­стран­но заго­во­рил о его коры­сто­лю­бии в шестой части трак­та­та «Пара­док­сы сто­и­ков»¹⁰, где рас­смат­ри­ва­ет­ся пара­докс «Толь­ко муд­рец богат». Но в после­дую­щих трак­та­тах Красс уже регу­ляр­но упо­ми­на­ет­ся как при­мер коры­сто­лю­бия¹¹. Таким обра­зом, всерь­ез раз­ра­ба­ты­вать эту тему Цице­рон начал имен­но в «Пара­док­сах».

По жан­ру это сочи­не­ние при­бли­жа­ет­ся к диа­т­ри­бе, т. е. пред­став­ля­ет фило­соф­ское мора­ли­сти­че­ское содер­жа­ние в упро­щен­ной и порой сати­ри­че­ской фор­ме¹². Во введе­нии (3) Цице­рон оха­рак­те­ри­зо­вал его как шут­ку, а позд­нее не вклю­чил его в пере­чень соб­ст­вен­ных фило­соф­ских сочи­не­ний (Div. II. 1—4), ввиду чего неко­то­рые иссле­до­ва­те­ли сочли «Пара­док­сы» рито­ри­че­ским упраж­не­ни­ем, не име­ю­щим фило­соф­ской цен­но­сти¹³. Сам Цице­рон во введе­нии утвер­жда­ет, буд­то стои­че­ские пара­док­сы пред­став­ля­ют­ся ему «совер­шен­но пра­виль­ны­ми» (4), одна­ко ранее, в 63 г., он без­жа­лост­но высме­ял их (Mur. 61—66), затем в 55 г. ото­звал­ся о них скеп­ти­че­ски (De or. III. 65—66), а позд­нее оспо­рил с.36 уже всерь­ез (Fin. IV. 74—78). Вопрос о том, насколь­ко «Пара­док­сы сто­и­ков» отра­жа­ют истин­ные фило­соф­ские взгляды Цице­ро­на, подроб­но рас­смат­ри­ва­ет­ся в несколь­ких иссле­до­ва­ни­ях¹⁴; в рам­ках насто­я­щей ста­тьи более важ­ным пред­став­ля­ет­ся его поли­ти­че­ский смысл.

«Пара­док­сы сто­и­ков» были напи­са­ны менее чем через два года после бит­вы при Фар­са­ле. В этот пери­од те из пом­пе­ян­цев, кто пре­кра­тил сопро­тив­ле­ние, испы­ты­ва­ли бес­си­лие, уны­ние и подав­лен­ность; мно­гие из них пло­хо пред­став­ля­ли себе соб­ст­вен­ные пер­спек­ти­вы и буду­щее государ­ства, а неко­то­рые еще не полу­чи­ли раз­ре­ше­ния вер­нуть­ся в Ита­лию. Как убеди­тель­но пока­за­ли К. Кума­нец­ки, Ж. Мола­же и Г. Вас­сман, «Пара­док­сы» были обра­ще­ны к этой ауди­то­рии. Цице­рон желал уте­шить рес­пуб­ли­кан­цев в их несча­стьях, вновь все­лить в них уве­рен­ность, укре­пить их отва­гу и доб­ро­де­тель¹⁵, а так­же раз­об­ла­чить поро­ки про­шлых и нынеш­них союз­ни­ков и при­вер­жен­цев Цеза­ря и воз­ло­жить на дик­та­то­ра ответ­ст­вен­ность за при­скорб­ное состо­я­ние государ­ства и обще­ства¹⁶. Впро­чем, в это вре­мя Катон и Метелл Сци­пи­он про­дол­жа­ли сра­жать­ся про­тив Цеза­ря в Афри­ке, — и в «Пара­док­сах» (2—3) возда­на похва­ла Като­ну, само­му зна­ме­ни­то­му в Риме при­вер­жен­цу стои­че­ско­го уче­ния¹⁷. Трак­тат посвя­щен его пле­мян­ни­ку Бру­ту, кото­рый в 49—48 годах нахо­дил­ся в вой­ске Пом­пея, но после Фар­са­ла полу­чил от Цеза­ря поми­ло­ва­ние и долж­ность намест­ни­ка Гал­лии. Брут обла­дал зна­чи­тель­ным авто­ри­те­том, и пред­став­ля­ет­ся, что неко­то­рые иссле­до­ва­те­ли пра­во­мер­но усмот­ре­ли в дан­ном сочи­не­нии Цице­ро­на попыт­ку пере­тя­нуть столь вли­я­тель­ное лицо обрат­но на сто­ро­ну рес­пуб­ли­кан­цев¹⁸.

Сам Цице­рон, конеч­но, не стал откры­то декла­ри­ро­вать подоб­ные наме­ре­ния и обо­зна­чил свою цель так (3—4): пред­ста­вить выска­зы­ва­ния сто­и­ков, про­ти­во­ре­ча­щие обще­при­ня­тым мне­ни­ям, в фор­ме «общих мест» и «изло­жить их так, что они будут понят­ны всем» (здесь и далее пере­вод Н. А. Федо­ро­ва, если не ука­за­но иное), в том чис­ле и людям мало­об­ра­зо­ван­ным. У. Энглерт рас­смот­рел дан­ный трак­тат с этой точ­ки зре­ния¹⁹ и при­шел к выво­ду, что попыт­ка Цице­ро­на потер­пе­ла неуда­чу: рито­ри­ка по все­му фрон­ту одер­жа­ла верх над фило­со­фи­ей. «Общие места» тра­ди­ци­он­но слу­жи­ли укра­ше­ни­ем для речей и долж­ны были уве­ли­чи­вать их прав­до­по­до­бие, воздей­ст­вуя на эмо­ции ауди­то­рии. В дан­ном слу­чае име­ет­ся шесть «общих мест», кото­рые выдер­жа­ны в высо­ком рито­ри­че­ском сти­ле, но вырва­ны из кон­тек­ста и не слиш­ком удач­но соче­та­ют­ся друг с дру­гом²⁰. Кон­тек­стом же для них долж­ны были слу­жить речи, направ­лен­ные на очер­не­ние поли­ти­че­ских про­тив­ни­ков. Попыт­ка Цице­ро­на упро­стить стои­че­скую фило­со­фию и изло­жить ее на язы­ке, доступ­ном про­сто­на­ро­дью, при­ве­ла к тому, что фило­соф­ское содер­жа­ние стои­че­ских пара­док­сов было в зна­чи­тель­ной мере утра­че­но: Цице­рон боль­ше с.37 очер­ня­ет сво­их поли­ти­че­ских про­тив­ни­ков, чем дока­зы­ва­ет истин­ность воз­зре­ний сто­и­ков или уве­ще­ва­ет чита­те­лей жить в соот­вет­ст­вии с ними²¹.

Фило­соф­ская про­бле­ма, постав­лен­ная в шестом пара­док­се сто­и­ков «Толь­ко муд­рец богат», была не лише­на поли­ти­че­ской зна­чи­мо­сти: в те же самые дни, когда Цице­рон писал «Пара­док­сы», в апре­ле 46 г. он в част­ном пись­ме воз­му­щал­ся богат­ст­вом и рас­то­чи­тель­но­стью Гир­ция, Баль­ба и дру­гих при­вер­жен­цев Цеза­ря (Att. XII. 2. 2)²². Одна­ко в «Пара­док­сах» Цице­рон не стал напа­дать на столь вли­я­тель­ных лиц и в каче­стве отри­ца­тель­ной иллю­ст­ра­ции к шесто­му пара­док­су избрал чело­ве­ка, кото­ро­го уже почти семь лет не было в живых.

Имя это­го чело­ве­ка ни разу не назва­но, одна­ко лег­ко уга­ды­ва­ет­ся. Цице­рон цити­ру­ет сле­дую­щие сло­ва сво­его анти­ге­роя: «Богат толь­ко тот, кто на свои дохо­ды может содер­жать вой­ско» (45). В трак­та­те «Об обя­зан­но­стях» (I. 25) ора­тор сооб­ща­ет, что это выска­зы­ва­ние при­над­ле­жит Мар­ку Крас­су. Автор­ство Крас­са под­твер­жда­ют так­же дру­гие источ­ни­ки²³. Цице­рон (Pa­rad. 45) ука­зы­ва­ет, что эти сло­ва «слы­ша­ли мно­гие»; зна­чит, ауди­то­рия без труда мог­ла понять, о ком гово­рит ора­тор. В более позд­нем сочи­не­нии Цице­рон еще раз воз­вра­ща­ет­ся к это­му пара­док­су и утвер­жда­ет, что Красс менее заслу­жи­ва­ет зва­ния бога­ча, чем иде­аль­ный стои­че­ский муд­рец (Fin. III. 75).

Выбор Цице­ро­на доста­точ­но логи­чен, так как Красс был одним из самых состо­я­тель­ных людей сво­его вре­ме­ни, его имя вошло в пого­вор­ку²⁴, и дока­за­тель­ство утвер­жде­ния, что истин­ное богат­ство изме­ря­ет­ся не день­га­ми, на его при­ме­ре про­зву­ча­ло бы весь­ма убеди­тель­но. Одна­ко у Цице­ро­на была и иная воз­мож­ность.

Соглас­но Плу­тар­ху (Crass. 2. 3), в 55 г. Красс оце­нил свое состо­я­ние в 7100 талан­тов (более 170 млн. сестер­ци­ев), а Пли­ний Стар­ший (NH. XXXIII. 47. 134) пишет, что к момен­ту пар­фян­ско­го похо­да у Крас­са было 200 млн. сестер­ци­ев. С дру­гой сто­ро­ны, извест­но, что в 44 г. сенат поста­но­вил воз­вра­тить Секс­ту Пом­пею иму­ще­ство его отца, и Аппи­ан назы­ва­ет циф­ру в 50 млн. драхм, т. е. как раз 200 млн. сестер­ци­ев²⁵. Таким обра­зом, даже если взять более высо­кую оцен­ку Пли­ния, то состо­я­ние Крас­са было рав­но состо­я­нию Пом­пея²⁶, и любой из них мог бы послу­жить отри­ца­тель­ным при­ме­ром для шесто­го пара­док­са.

Выбор Цице­ро­на во мно­гом объ­яс­ня­ет­ся его лич­ны­ми вза­и­моот­но­ше­ни­я­ми с обо­и­ми дея­те­ля­ми. С Пом­пе­ем он имел дав­ние пер­со­наль­ные и поли­ти­че­ские кон­так­ты и, несмот­ря на то что не раз отзы­вал­ся о нем с обидой и разо­ча­ро­ва­ни­ем, все же питал к нему сим­па­тию и бла­го­дар­ность и встал на его сто­ро­ну в граж­дан­ской войне. Одна­ко почти все упо­ми­на­ния Цице­ро­на о Крас­се про­ни­за­ны непри­яз­нью²⁷, порож­ден­ной, как пра­ви­ло, их непри­ми­ри­мы­ми рас­хож­де­ни­я­ми в поли­ти­ке²⁸.

с.38 Цице­рон воз­му­ща­ет­ся тем, что Красс про­дви­га­ет аграр­ный зако­но­про­ект Сер­ви­лия Рул­ла (Leg. agr. II. 44; ср. Suet. Iul. 9. 2; Plut. Crass. 13), отсут­ст­ву­ет на заседа­нии сена­та, где реша­ет­ся судь­ба сто­рон­ни­ков Кати­ли­ны (Cat. IV. 9)²⁹, под­дер­жи­ва­ет сни­же­ние откуп­ных сумм в Азии (Cic. Att. I. 17. 9), помо­га­ет Кло­дию и враж­ду­ет с Мило­ном (Att. I. 16. 5; QF II. 3. 2—4; II. 7. 2)³⁰, доби­ва­ет­ся изгна­ния его само­го и настра­и­ва­ет про­тив него Пом­пея и Цеза­ря (Att. II. 22. 5; Fam. I. 9. 4; XIV. 2. 2), защи­ща­ет Габи­ния (Fam. I. 9. 20), пла­ни­ру­ет вой­ну про­тив Пар­фии (Att. IV. 13). В нояб­ре 55 г. Цице­рон в пись­ме Атти­ку (IV. 13. 2) назы­ва­ет Крас­са «негод­ным чело­ве­ком» (ho­mo ne­quam); пред­став­ля­ет­ся, что эта харак­те­ри­сти­ка вполне отра­жа­ет его отно­ше­ние к три­ум­ви­ру. Таким обра­зом, рас­смат­ри­вая шестой пара­докс сто­и­ков, ора­тор исполь­зо­вал удач­ную воз­мож­ность для напа­док на ста­ро­го вра­га³¹. Очер­не­ние памя­ти Крас­са бро­са­ло тень и на его союз­ни­ка Цеза­ря, кото­рый во мно­гом был обя­зан ему сво­им поли­ти­че­ским вос­хож­де­ни­ем³².

Фило­соф­ское содер­жа­ние шесто­го стои­че­ско­го пара­док­са состо­ит в том, что бога­тым нель­зя назвать того, кто не удо­вле­тво­рен соб­ст­вен­ным состо­я­ни­ем и стре­мит­ся его уве­ли­чить. Цице­рон при­зна­ет, что исхо­дя из этой логи­ки зва­ния бога­ча не заслу­жи­вал бы и тот, кто обо­га­ща­ет­ся закон­ны­ми и мораль­ны­ми спо­со­ба­ми (Pa­rad. 46), одна­ко сосре­дото­чи­ва­ет вни­ма­ние на нечи­сто­плот­ных путях обо­га­ще­ния, ого­во­рив лишь, что для сосло­вия его оппо­нен­та (т. е. сена­тор­ско­го сосло­вия) ни один спо­соб добы­ва­ния денег (quaes­tus) не может быть достой­ным. Это утвер­жде­ние мож­но сопо­ста­вить со сло­ва­ми Ливия (XXI. 63. 3): «Вся­кое стя­жа­ние при­зна­ва­лось для сена­то­ра позор­ным», ска­зан­ны­ми в свя­зи с при­ня­ти­ем в 218 г. зако­на, запре­щав­ше­го сена­то­рам вла­деть круп­ны­ми тор­го­вы­ми суда­ми. Одна­ко даже в те вре­ме­на этот закон встре­тил очень серь­ез­ное сопро­тив­ле­ние в сена­те, — сле­до­ва­тель­но, ком­мер­че­ская дея­тель­ность была доста­точ­но рас­про­стра­не­на в сена­тор­ской среде, а ука­зан­ный прин­цип в ней не разде­ля­ли³³, а спу­стя пол­то­ра века сам Цице­рон назы­ва­ет этот закон «ста­рым и мерт­вым» и не реша­ет­ся поста­вить в вину Верре­су его нару­ше­ние (Cic. Verr. II. 5. 45)³⁴. Суще­ст­ву­ет ряд свиде­тельств о том, что рим­ляне счи­та­ли при­умно­же­ние сво­его состо­я­ния делом не толь­ко не позор­ным, но и достой­ным — если оно дости­га­лось чест­ны­ми сред­ства­ми³⁵, наи­бо­лее достой­ным из кото­рых было сель­ское хозяй­ство³⁶, что под­твер­жда­ет и сам с.39 Цице­рон (Off. I. 151; Se­nect. 51—57). С дру­гой сто­ро­ны, Плу­тарх сооб­ща­ет, что Красс вла­дел мно­же­ст­вом бога­тых земель (Crass. 2. 7) и обо­га­щал­ся, в том чис­ле, за счет зем­леде­лия (Comp. Nic. et Crass. 1. 2). Сле­до­ва­тель­но, зна­чи­тель­ная часть его денег была вло­же­на вполне респек­та­бель­но и нема­лая часть дохо­да полу­че­на вполне чистым путем³⁷. Что каса­ет­ся тор­гов­ли, отку­пов, ростов­щи­че­ства, то откры­тое уча­стие сена­то­ра в этой дея­тель­но­сти мораль­но осуж­да­лось, одна­ко в рим­ском обще­стве были широ­ко рас­про­стра­не­ны меха­низ­мы, поз­во­ля­ю­щие полу­чать при­быль от подоб­ных опе­ра­ций без ущер­ба для репу­та­ции³⁸; как будет пока­за­но ниже, Красс широ­ко ими поль­зо­вал­ся. Нор­ма, про­воз­гла­шен­ная Цице­ро­ном в «Пара­док­сах», упро­ща­ла и завы­ша­ла обще­при­ня­тые мораль­ные стан­дар­ты³⁹; для логи­ки фило­соф­ских рас­суж­де­ний это не име­ло ника­ко­го зна­че­ния, но в инвек­ти­ве дан­ный при­ем слу­жил для очер­не­ния про­тив­ни­ка⁴⁰.

Пере­чень недоз­во­лен­ных спо­со­бов обо­га­ще­ния Цице­рон начи­на­ет с обоб­щен­ных обви­не­ний: «ты каж­дый день мошен­ни­ча­ешь, обма­ны­ва­ешь, выпра­ши­ва­ешь, дого­ва­ри­ва­ешь­ся, отби­ра­ешь, вымо­га­ешь…» (43). Лишь одно из них име­ет кон­крет­ные парал­ле­ли в дру­гих источ­ни­ках: это выпра­ши­ва­ние. Плу­тарх сооб­ща­ет, что Красс не толь­ко ску­пал иму­ще­ство проскри­би­ро­ван­ных, но и выпра­ши­вал его себе в дар (Plut. Crass. 6. 6). Впро­чем, немно­го выше (Crass. 2. 3) Плу­тарх изо­бра­жа­ет вза­и­моот­но­ше­ния буду­ще­го три­ум­ви­ра с Сул­лой ина­че: здесь уже ини­ци­а­ти­ву про­яв­ля­ет дик­та­тор, чтобы обя­зать и при­вя­зать к себе вли­я­тель­ных ноби­лей, а Крас­су оста­ет­ся лишь не отка­зы­вать­ся от его даров. Эти сооб­ще­ния Плу­тар­ха высту­па­ют как две сто­ро­ны одной меда­ли, из кото­рых Цице­рон пока­зы­ва­ет толь­ко одну. Очень веро­ят­но, что Красс про­сил дик­та­то­ра о подар­ках, но и послед­ний тоже желал рас­пре­де­лить «добы­чу» меж­ду сво­и­ми при­вер­жен­ца­ми. Одна­ко все это про­ис­хо­ди­ло не «каж­дый день», а очень недол­го: вряд ли подоб­ные подар­ки были воз­мож­ны после того, как Сул­ла раз­гне­вал­ся на Крас­са за под­дел­ку про­скрип­ци­он­ных спис­ков (Plut. Crass. 6. 7; об этом эпи­зо­де см. ниже). А после смер­ти дик­та­то­ра не было дру­го­го столь могу­ще­ст­вен­но­го чело­ве­ка, кото­рый был бы заин­те­ре­со­ван бес­плат­но давать что-то Крас­су и кото­ро­го име­ло бы смысл про­сить о дарах.

С утвер­жде­ни­ем Цице­ро­на сход­ны так­же сло­ва Плу­тар­ха, что Крас­са обви­ня­ли, буд­то он ради нажи­вы заис­ки­ва­ет перед жен­щи­на­ми (Comp. Nic. et Crass. 1. 2), хотя исто­рик не вполне уве­рен в прав­ди­во­сти это­го обви­не­ния. Веро­ят­но, дан­ный упрек вос­хо­дит к эпи­зо­ду 73 г., когда Красс, обви­нен­ный в свя­зи с вестал­кой Лици­ни­ей, на суде заявил, что ока­зы­вал ей зна­ки вни­ма­ния лишь для того, чтобы деше­во при­об­ре­сти ее поме­стье. После оправ­да­ния он не остав­лял вестал­ку в покое до тех пор, пока поме­стье не ока­за­лось в его руках (Plut. Crass. 1. 2; о дати­ров­ке см. Oros. VI. 3. 1; Cic. Cat. III. 9)⁴¹. Неиз­вест­но, было ли это объ­яс­не­ние прав­ди­вым, одна­ко есть ука­за­ния на то, что обще­ство не слиш­ком вери­ло в неви­нов­ность Крас­са и с.40 Лици­нии, как и вто­рой оправ­дан­ной пары — Кати­ли­ны и Фабии⁴². Пред­ста­вив такое оправ­да­ние, Красс спас свою жизнь и жизнь вестал­ки, одна­ко дал сво­им про­тив­ни­кам пре­крас­ный повод для упре­ков в коры­сто­лю­бии и недо­стой­ном отно­ше­нии к жен­щи­нам.

Нако­нец, с обви­не­ни­ем в «выпра­ши­ва­нии» созвуч­но утвер­жде­ние Плу­тар­ха, что «Красс был очень силен в уме­нии улов­лять людей лестью» (Crass. 6. 7), одна­ко оно име­ет иную эмо­цио­наль­ную окрас­ку. Цице­рон изо­бра­жа­ет поведе­ние Крас­са как уни­зи­тель­ное для его досто­ин­ства, Плу­тарх же гово­рит об уме­нии, кото­рое дава­ло ему власть над людь­ми, при­чем не свя­зы­ва­ет его с обо­га­ще­ни­ем. Наи­бо­лее извест­ный слу­чай лести в испол­не­нии Крас­са — это его похва­ла Цице­ро­ну за подав­ле­ние заго­во­ра Кати­ли­ны (Cic. Att. I. 14. 3—4). Из пись­ма ора­то­ра вид­но, что Красс руко­вод­ст­во­вал­ся чисто поли­ти­че­ски­ми моти­ва­ми и не мог рас­счи­ты­вать на мате­ри­аль­ную выго­ду от сво­его выступ­ле­ния. В трак­та­те «Об обя­зан­но­стях» (I. 109) Цице­рон утвер­жда­ет, что Сул­ла и Марк Красс были гото­вы «пре­тер­петь все что угод­но, услу­жить любо­му чело­ве­ку, толь­ко бы достичь того, чего они хотят» (здесь и далее пере­вод В. О. Горен­штей­на). Здесь уже не гово­рит­ся о коры­сто­лю­бии, и сопо­став­ле­ние с Сул­лой, кото­рый не счи­тал­ся алч­ным чело­ве­ком, поз­во­ля­ет пред­по­ла­гать, что речь идет о мето­дах дости­же­ния поли­ти­че­ских, а не финан­со­вых целей.

Далее обви­не­ния ста­но­вят­ся более кон­крет­ны­ми: Цице­рон утвер­жда­ет, что его про­тив­ник «гра­бит союз­ни­ков». Здесь, веро­ят­но, име­ют­ся в виду два эпи­зо­да граж­дан­ской вой­ны.

Соглас­но Плу­тар­ху, в 84 г. Красс набрал в Испа­нии армию чис­лен­но­стью в 2500 чело­век и отпра­вил­ся в Афри­ку. «По свиде­тель­ству мно­гих писа­те­лей», по пути буду­щий три­ум­вир раз­гра­бил Мала­ку, одна­ко сам он отри­цал это (Plut. Crass. 6. 1). Красс был вынуж­ден скры­вать­ся в Испа­нии после того, как его отец и брат были уби­ты по при­ка­зу Мария и Цин­ны, а сам он под­верг­ся пре­сле­до­ва­ни­ям (Plut. Crass. 4). Он не имел офи­ци­аль­ных пол­но­мо­чий и источ­ни­ков финан­си­ро­ва­ния, наби­рал армию пре­иму­ще­ст­вен­но из сво­их испан­ских кли­ен­тов и вынуж­ден был пола­гать­ся на их сред­ства⁴³. Веро­ят­но, имен­но из-за нехват­ки денег Красс набрал лишь 2500 сол­дат, хотя сошлось к нему боль­ше (Plut. loc. cit.). Мож­но допу­стить, что он дей­ст­ви­тель­но раз­гра­бил Мала­ку, осо­бен­но если этот город ока­зал ему сопро­тив­ле­ние. Но в этом слу­чае Красс, по-види­мо­му, стре­мил­ся не обо­га­тить­ся, а най­ти сред­ства для содер­жа­ния армии⁴⁴.

Далее Плу­тарх сооб­ща­ет, что в 82 г. Красс взял умбрий­ский город Тудер, и Сул­ле донес­ли о том, что он при­сво­ил боль­шую часть добы­чи (Crass. 6. 5). В этот с.41 пери­од разо­ре­ние ита­лий­ских горо­дов, взя­тых штур­мом, было обыч­ной прак­ти­кой: напри­мер, Марий раз­гра­бил Остию; сам­ни­ты Теле­зин и Лам­по­ний — Кам­па­нию, моло­дой Пом­пей — Сену; Сул­ла — Пре­не­сте, Спо­ле­тий, Инте­рам­ний, Фло­рен­цию, а Ари­мин и Суль­мон были разо­ре­ны, несмот­ря даже на то что сда­лись Сул­ле⁴⁵. Сама по себе судь­ба Туде­ра вполне впи­сы­ва­лась в обще­при­ня­тую прак­ти­ку. Про­сту­пок Крас­са, по-види­мо­му, состо­ял не в том, что он раз­гра­бил город, а в том, что он при­сво­ил захва­чен­ные цен­но­сти, а не пере­дал их глав­но­ко­ман­дую­ще­му. Одна­ко Сул­ла тогда либо счел это обви­не­ние недо­ка­зан­ным, либо про­сто закрыл на него гла­за.

Веро­ят­но, этот слу­чай мож­но свя­зать со сле­дую­щим обви­не­ни­ем: Цице­рон утвер­жда­ет, что его оппо­нент «рас­хи­ща­ет каз­ну» (aera­rium ex­pi­las). Одна­ко если бы Цице­рон дей­ст­ви­тель­но имел в виду имен­но тудер­ский эпи­зод, то его заяв­ле­ние гре­ши­ло бы неточ­но­стью: если бы сред­ства, изъ­ятые Крас­сом в Туде­ре, посту­пи­ли к Сул­ле, то они ста­ли бы частью его добы­чи (prae­da), и далее уже Сул­ла мог бы пол­но­стью или частич­но пере­дать бы их в каз­ну (aera­rium) или же, напри­мер, раздать вете­ра­нам или потра­тить на обще­ст­вен­ное стро­и­тель­ство, а воз­мож­но, и при­сво­ить⁴⁶.

Мож­но было бы поду­мать, что Цице­рон здесь име­ет в виду, что Красс наме­ре­вал­ся извлечь при­быль из меро­при­я­тий, свя­зан­ных с круп­ны­ми рас­хо­да­ми для каз­ны: напри­мер, он под­дер­жи­вал аграр­ный зако­но­про­ект Сер­ви­лия Рул­ла⁴⁷ и аграр­ный закон Цеза­ря⁴⁸, высту­пал за сни­же­ние откуп­ных сумм в Азии (Cic. Att. I. 17. 9) и набрал мно­го­чис­лен­ное вой­ско для пар­фян­ской вой­ны (Cic. Att. IV. 13. 1; Dio Cass. XXXIX. 39; о чис­лен­но­сти вой­ска — Plut. Crass. 20). Одна­ко здесь вряд ли мож­но гово­рить о «рас­хи­ще­нии/раз­граб­ле­нии» каз­ны (aera­rium ex­pi­la­re), так как все эти ини­ци­а­ти­вы были оформ­ле­ны зако­но­да­тель­но, и обыч­но Цице­рон в таких слу­ча­ях употреб­ля­ет выра­же­ние «исчер­пать, опо­рож­нить каз­ну» (aera­rium ex­hau­ri­re: Leg. agr. II. 10, 15, 98; ср. Pis. 38. 57; Vat. 5; Sest. 103, или ef­fon­de­re: Leg. agr. I. 15).

Г. Мозер свя­зы­ва­ет это обви­не­ние с сооб­ще­ни­ем Пли­ния Стар­ше­го (NH. XXXIII. 5. 14) о том, что Красс похи­тил из хра­ма Юпи­те­ра Капи­то­лий­ско­го две тыся­чи фун­тов золота⁴⁹. Эти сведе­ния пред­став­ля­ют сра­зу две про­бле­мы. Во-пер­вых, в тех руко­пи­сях Пли­ния, где упо­мя­нут Красс, речь идет о его третьем сов­мест­ном с Пом­пе­ем кон­суль­стве; в дру­гих же руко­пи­сях имя Крас­са вооб­ще не упо­мя­ну­то, но гово­рит­ся про­сто о чет­вер­том кон­суль­стве Пом­пея. Обе тра­ди­ции явно оши­боч­ны⁵⁰. Во-вто­рых, Све­то­ний (Iul. 54) сооб­ща­ет, что Цезарь похи­тил золо­то из Капи­то­лий­ско­го хра­ма еще в 59 г. Эти раз­но­гла­сия, веро­ят­но, объ­яс­ня­ют­ся тем, что из-за само­убий­ства глав­но­го свиде­те­ля рас­сле­до­ва­ние этой кра­жи так и не состо­я­лось (Plin. NH. XXXIII. 5. 15), зато открыл­ся про­стор для обви­не­ний, и глав­ны­ми подо­зре­вае­мы­ми ста­ли Цезарь, Пом­пей и Красс, обла­дав­шие огром­ным вли­я­ни­ем в 50-е годы, когда и обна­ру­жи­лось хище­ние. Вряд ли воз­мож­но уста­но­вить, кто отве­чал за про­па­жу золота из хра­ма. Одна­ко даже если это был Красс, не вполне коррект­но гово­рить о «рас­хи­ще­нии каз­ны», так как это золо­то не вхо­ди­ло в состав с.42 эра­рия. Таким обра­зом, най­ти в био­гра­фии Крас­са эпи­зод, кото­рый точ­но соот­вет­ст­во­вал бы дан­но­му обви­не­нию, не уда­ет­ся. Воз­мож­но, Цице­рон име­ет в виду какой-то из схо­жих эпи­зо­дов, иска­жая при этом суще­ст­вен­ные обсто­я­тель­ства.

Далее (Pa­rad. 43, ср. 46) Цице­рон обви­ня­ет оппо­нен­та в том, что он ждет заве­ща­ний сво­их дру­зей, а иной раз и под­де­лы­ва­ет их. В дру­гом сочи­не­нии он сооб­ща­ет подроб­но­сти: «Некие люди при­вез­ли из Гре­ции в Рим под­лож­ное заве­ща­ние бога­ча Луция Мину­ция Баси­ла; чтобы облег­чить себе полу­че­ние наслед­ства, они как сона­след­ни­ков запи­са­ли Мар­ка Крас­са и Квин­та Гор­тен­сия, могу­ще­ст­вен­ней­ших людей того же вре­ме­ни. Послед­ние, подо­зре­вая, что заве­ща­ние было под­лож­ным, но, не зная за собой ника­кой вины, не отверг­ли это­го пода­роч­ка, пло­да чужо­го пре­ступ­ле­ния» (Off. III. 73—74; пере­вод В. О. Горен­штей­на с изме­не­ни­я­ми)⁵¹. Отсюда ясно, что Красс и Гор­тен­зий не участ­во­ва­ли в фаль­си­фи­ка­ции заве­ща­ния, а лишь при­ня­ли сомни­тель­ное наслед­ство⁵². В этой тем­ной исто­рии было заме­ша­но два вли­я­тель­ных ноби­ля, одна­ко вывод Цице­рон дела­ет лишь об одном: «… дай толь­ко Мар­ку Крас­су такую власть, чтобы он, щелк­нув паль­ца­ми, мог быть запи­сан как наслед­ник, когда он в дей­ст­ви­тель­но­сти не наслед­ник; да он, поверь мне, запля­шет на фору­ме» (Off. III. 75). Пред­став­ля­ет­ся, что если бы Цице­рон знал еще хотя бы одно сомни­тель­ное наслед­ство, при­ня­тое Крас­сом, то упо­мя­нул бы его здесь, чтобы объ­яс­нить, поче­му имен­но Крас­су, а не Гор­тен­зию и не им обо­им он при­пи­сы­ва­ет столь недо­стой­ные помыс­лы⁵³. Таким обра­зом, под­де­лан­ные Крас­сом заве­ща­ния ока­зы­ва­ют­ся круп­ным пре­уве­ли­че­ни­ем.

Сло­ва Крас­са — «Богат толь­ко тот, кто на свои дохо­ды может содер­жать вой­ско» — Цице­рон исполь­зу­ет как дока­за­тель­ство того, что его оппо­нен­та одоле­ва­ет нена­сыт­ная алч­ность, ибо подоб­ное тре­бо­ва­ние прак­ти­че­ски неис­пол­ни­мо (Pa­rad. 45). Дан­ное выска­зы­ва­ние Крас­са при­во­дит­ся и в дру­гих источ­ни­ках⁵⁴, и позд­нее сам Цице­рон цити­ру­ет его в более пол­ном вари­ан­те: «У того, кто жела­ет пер­вен­ства в государ­стве, но содер­жать вой­ско на свои дохо­ды не может, денег дале­ко не доста­точ­но» (Off. I. 25). Отсюда вид­но, что для Крас­са день­ги — не само­цель, с.43 а лич­ная армия — не про­сто пока­за­тель богат­ства. Напро­тив, день­ги здесь высту­па­ют как сред­ство при­об­ре­сти лич­ную армию, а она слу­жит для дости­же­ния поли­ти­че­ско­го вли­я­ния, кото­рое и явля­ет­ся конеч­ной целью. Эти сло­ва Крас­са вполне мож­но сопо­ста­вить с выска­зы­ва­ни­ем Цеза­ря: «Две вещи созда­ют, защи­ща­ют и уве­ли­чи­ва­ют власть — сол­да­ты и день­ги, и они зави­сят друг от дру­га» (Dio Cass. XLII. 49. 4). Таким обра­зом, при­во­дя в «Пара­док­сах» эту фра­зу как дока­за­тель­ство коры­сто­лю­бия Крас­са, Цице­рон суще­ст­вен­но иска­жа­ет ее смысл: на самом деле она свиде­тель­ст­ву­ет о его често­лю­бии⁵⁵.

С дру­гой сто­ро­ны, «Пара­док­сы» содер­жат цен­ную деталь, кото­рая поз­во­ля­ет сде­лать пред­по­ло­же­ние, в свя­зи с чем Красс ска­зал эти сло­ва. Цице­рон пишет: «Ты нико­гда не ста­нешь бога­тым, пока твои вла­де­ния не при­не­сут тебе такие дохо­ды, что ты смо­жешь на них содер­жать шесть леги­о­нов и нема­лые вспо­мо­га­тель­ные вой­ска». Ф. Эдкок отме­тил, что эти шесть леги­о­нов в точ­но­сти соот­вет­ст­ву­ют сведе­ни­ям Аппи­а­на (BC. I. 118) о шести новых леги­о­нов Крас­са в войне со Спар­та­ком, и сде­лал вывод, что в тече­ние полу­го­да вой­ны Красс содер­жал эти леги­о­ны на свои сред­ства⁵⁶. Д. Уайт­х­эд, одна­ко ука­зы­ва­ет, что, если верить Цице­ро­ну (Pa­rad. 45), Красс так и не достиг сво­ей цели и при­зна­вал, что по соб­ст­вен­ным кри­те­ри­ям не может счи­тать­ся бога­чом. Поэто­му иссле­до­ва­тель пред­по­ла­га­ет, что в 72 г. Красс взял­ся содер­жать армию, но это ока­за­лось ему не по силам, и Цице­рон поль­зу­ет­ся слу­ча­ем, чтобы напом­нить о неуда­че про­тив­ни­ка. Д. Уайт­х­эд счи­та­ет, что Красс про­из­нес свое зна­ме­ни­тое выска­зы­ва­ние лишь мно­го лет спу­стя, когда его богат­ство уже вошло в пого­вор­ку⁵⁷. Одна­ко и тогда Красс рис­ко­вал, пото­му что ауди­то­рия мог­ла вспом­нить его «полу­за­бы­тое уни­же­ние» (как, по мне­нию Уайт­х­эда, вспом­нил Цице­рон). Оста­ет­ся неяс­ным, зачем он затро­нул такую скольз­кую тему.

Чтобы отве­тить на этот вопрос, сле­ду­ет обра­тить вни­ма­ние на то, что, как пока­зал сам Д. Уайт­х­эд⁵⁸, Красс счи­тал необ­хо­ди­мым содер­жать армию за счет дохо­дов (fruc­tus — у Цице­ро­на, re­di­tus an­nuus — у Пли­ния), но не основ­но­го капи­та­ла. Веро­ят­но, в 72—71 гг. Красс дей­ст­ви­тель­но обя­зал­ся финан­си­ро­вать шесть леги­о­нов, но его дохо­дов ока­за­лось недо­ста­точ­но⁵⁹. Одна­ко это не озна­ча­ет, что Красс при­знал свою несо­сто­я­тель­ность: он мог при­бег­нуть к зай­мам или про­да­же части соб­ст­вен­но­го иму­ще­ства⁶⁰. Тогда у него не было ника­ких при­чин сты­дить­ся это­го эпи­зо­да или скры­вать его; напро­тив, он впра­ве был поста­вить его себе в заслу­гу. с.44 Зна­ме­ни­тый афо­ризм мог быть ска­зан, к при­ме­ру, в ответ на обви­не­ние в том, что Красс не удо­вле­тво­рен сво­им гро­мад­ным богат­ст­вом: три­ум­вир мог воз­ра­зить, что для пер­вен­ства в государ­стве это­го состо­я­ния мало, ибо, как пока­зал опыт, оно не при­но­сит дохо­дов, доста­точ­ных для содер­жа­ния армии. Цице­рон, одна­ко, в сво­ем сочи­не­нии изо­бра­жа­ет успех про­тив­ни­ка как пора­же­ние, т. е. неспо­соб­ность достичь постав­лен­ной цели (стать под­лин­ным бога­чом).

Далее сле­ду­ют обви­не­ния, свя­зан­ные с поли­ти­че­ской дея­тель­но­стью Крас­са. По мне­нию Цице­ро­на, о стрем­ле­нии коры­сто­люб­ца к нажи­ве свиде­тель­ст­ву­ют: «… целые тол­пы собрав­ших­ся вме­сте и обви­ня­е­мых, и судей, опас­ных, но бога­тых пре­ступ­ни­ков, наде­ю­щих­ся с тво­ей помо­щью под­ку­пить судей» (Pa­rad. 46). С обви­не­ни­ем в том, что Красс за пла­ту высту­пал посред­ни­ком при под­ку­пе судей, пере­кли­ка­ет­ся ком­мен­та­рий Цице­ро­на по пово­ду оправ­да­ния Кло­дия в 61 г.: «В тече­ние двух дней, при помо­щи одно­го раба и это­го чело­ве­ка из шко­лы гла­ди­а­то­ров, он устро­ил все дело: позвал, посу­лил, похло­потал, дал» (Att. I. 16. 5; пере­вод В. О. Горен­штей­на). Имя того, кто «устро­ил дело», не назва­но, Цице­рон обо­зна­ча­ет его как «… лысый из нан­не­ян­цев, тот мой поклон­ник; я уже писал тебе о его речи, в кото­рой он возда­вал мне честь». На осно­ва­нии сопо­став­ле­ния с пись­мом Att. I. 14. 3—4 мож­но счесть, что здесь под­ра­зу­ме­ва­ет­ся Красс, хотя неко­то­рые иссле­до­ва­те­ли с этим не соглас­ны⁶¹. Если суд дей­ст­ви­тель­но под­ку­пил Красс, то его финан­со­вая выго­да от дан­но­го меро­при­я­тия вызы­ва­ет сомне­ния. Соглас­но Цице­ро­ну, Кло­дий вышел из это­го про­цес­са разо­рен­ным и погряз­шим в дол­гах (Cic. In Clod. et Cur. Fr. I. 6; II. 2. 4; Schol. Bob. 331—333 Or.), а раз­мер взя­ток, полу­чен­ных судья­ми, дости­гал 300 и 400 тысяч сестер­ци­ев на чело­ве­ка (Schol. Bob. 331 Or.), при том что за оправ­да­ние про­го­ло­со­вал 31 судья (Cic. Att. I. 16. 5). В таких обсто­я­тель­ствах вряд ли Кло­дий имел воз­мож­ность немед­лен­но упла­тить посред­ни­ку воз­на­граж­де­ние, сопо­ста­ви­мое с репу­та­ци­он­ным ущер­бом от уча­стия в под­ку­пе. Гораздо веро­ят­нее, что рас­че­ты меж­ду ними осу­ществля­лись в долг, и Красс ока­зал­ся одним из креди­то­ров Кло­дия. Таким обра­зом он при­об­ре­тал вли­я­ние на моло­до­го и талант­ли­во­го поли­ти­ка, с кото­рым имел в то вре­мя обще­го вра­га — Цице­ро­на⁶².

Боль­ше сведе­ний о судах, под­куп­лен­ных Крас­сом, в источ­ни­ках нет. Извест­но, что в 66 г. Красс сво­им вли­я­ни­ем под­дер­жи­вал Лици­ния Мак­ра, обви­нен­но­го в вымо­га­тель­стве, но ни один источ­ник, в том чис­ле Цице­рон, руко­во­див­ший про­цес­сом в долж­но­сти пре­то­ра, не упо­ми­на­ет ни взят­ки, ни финан­со­вый инте­рес Крас­са. Более того, имен­но в этом деле под­куп судей очень мало­ве­ро­я­тен, так как Макр был осуж­ден еди­но­глас­но (Cic. Att. I. 4. 2; Val. Max. IX. 12. 7; Plut. Cic. 9)⁶³.

с.45 Цице­рон обви­ня­ет Крас­са так­же в полу­че­нии гоно­ра­ров за судеб­ную защи­ту (Pa­rad. 46), что запре­ща­лось зако­ном Цин­ция (Tac. Ann. XI. 5; XIII. 42; XV. 20; Cic. Att. I. 20. 7). По име­нам извест­но несколь­ко под­за­щит­ных Крас­са: Луций Муре­на, обви­нен­ный в 63 г. в под­ку­пе изби­ра­те­лей (Cic. Mur. 10; 48), Пуб­лий Сестий и Марк Целий Руф, обви­нен­ные в 56 г. в наси­лии (Schol. Bob. p. 292 Or.; Cic. Cael. 18. 23), и Луций Кор­не­лий Бальб, обви­нен­ный в 56 г. в неза­кон­ном при­сво­е­нии рим­ско­го граж­дан­ства (Cic. Balb. 17. 50). Во всех четы­рех делах Красс делил защи­ту с самим Цице­ро­ном, и источ­ни­ки не упо­ми­на­ют о том, что эти обви­ня­е­мые неза­кон­но пла­ти­ли сво­им адво­ка­там воз­на­граж­де­ния. По край­ней мере в трех слу­ча­ях Красс имел лич­ные или поли­ти­че­ские моти­вы для того, чтобы взять­ся за защи­ту. Муре­на был близ­ким род­ст­вен­ни­ком вестал­ки Лици­нии, в свя­зи с кото­рой Крас­са обви­ня­ли в 73 г., и она ока­зы­ва­ла соис­ка­те­лю под­держ­ку на кон­суль­ских выбо­рах, резуль­та­ты кото­рых пыта­лись оспо­рить обви­ни­те­ли⁶⁴. Целий в моло­до­сти учил­ся у Крас­са крас­но­ре­чию и мно­го вре­ме­ни про­вел в его доме (Cic. Cael. 9). Бальб был дру­гом Цеза­ря, поли­ти­че­ско­го союз­ни­ка Крас­са, а граж­дан­ство полу­чил от Пом­пея, союз с кото­рым Красс воз­об­но­вил неза­дол­го до про­цес­са; вооб­ще все обви­не­ние про­тив Баль­ба пред­став­ля­ло собой поли­ти­че­скую ата­ку на три­ум­ви­рат (Cic. Balb. 5—8; 43; 59; 63—63). Лич­ных свя­зей Крас­са с Сести­ем обна­ру­жить не уда­ет­ся; об их поли­ти­че­ских вза­и­моот­но­ше­ни­ях в 56 г. выска­зы­ва­лись раз­лич­ные пред­по­ло­же­ния⁶⁵. В этом слу­чае, конеч­но, нель­зя исклю­чить финан­со­вую заин­те­ре­со­ван­ность Крас­са, хотя впря­мую она и не засвиде­тель­ст­во­ва­на⁶⁶. Вполне воз­мож­но и то, что бла­го­дар­ность дру­гих его под­за­щит­ных выра­жа­лась в денеж­ной фор­ме: в рас­смат­ри­вае­мое вре­мя закон Цин­ция часто нару­ша­ли и обхо­ди­ли (Plut. Cic. 7. 3, 8; Tac. Ann. XI. 7)⁶⁷, и сам Цице­рон при­нял круп­ную сум­му от Пуб­лия Сул­лы под видом зай­ма (Gell. XII. 12)⁶⁸, а поли­ти­че­ские про­тив­ни­ки обви­ня­ли его в том, что он так посту­па­ет систе­ма­ти­че­ски (Ps.-Sall. In Cic. 4—5; Dio Cass. XLVI. 6).

При­веден­ный спи­сок под­за­щит­ных Крас­са, конеч­но, непо­лон: Плу­тарх (Crass. 3. 2; 7. 2) сооб­ща­ет, что три­ум­вир посто­ян­но высту­пал в судах и охот­но брал­ся за любые дела. Одна­ко гре­че­ский исто­рик объ­яс­ня­ет это не жаж­дой нажи­вы, а стрем­ле­ни­ем при­об­ре­сти сто­рон­ни­ков, обя­зать под­за­щит­ных к ответ­ным услу­гам и при­умно­жить соб­ст­вен­ное вли­я­ние и попу­ляр­ность. Соглас­но Плу­тар­ху, эта стра­те­гия поз­во­ли­ла Крас­су сопер­ни­чать с Пом­пе­ем и порой одер­жи­вать над ним верх⁶⁹.

Сле­дую­щее обви­не­ние Цице­ро­на в руко­пи­сях испор­че­но и чита­ет­ся как «in­ter­ci­das pe­cu­nia­rum in coi­tio­ni­bus can­di­da­to­rum» (Pa­rad. 46). Сло­во in­ter­ci­das изда­те­ли исправ­ля­ют либо на in­ter­ces­sio­nes (pe­cu­nia­rum), что дает «денеж­ные пору­чи­тель­ства в сго­во­рах кан­дида­тов» или, шире, «вме­ша­тель­ство денег в с.46 сго­во­ры кан­дида­тов»⁷⁰, либо на im­pen­sas (pe­cu­nia­rum), что дает «денеж­ные рас­хо­ды на сго­во­ры кан­дида­тов»⁷¹. Сло­вом coi­tio назы­ва­ли «крат­ко­сроч­ные сою­зы кан­дида­тов, пред­на­зна­чен­ные для того, чтобы не допу­стить кон­ку­рен­тов»⁷². Подоб­ные сго­во­ры, веро­ят­но, не были запре­ще­ны, одна­ко очень часто влек­ли за собой под­куп изби­ра­те­лей и поэто­му осуж­да­лись; еще одним пре­иму­ще­ст­вом сго­во­ра был «обмен изби­ра­те­ля­ми», фор­маль­но запре­щен­ный толь­ко в 55 г., зако­ном de so­da­li­ciis, кото­рый про­вел не кто иной, как Красс⁷³. Шест­на­дца­тью года­ми ранее он участ­во­вал в подоб­ном сго­во­ре с Пом­пе­ем во вре­мя кон­суль­ских выбо­ров; здесь мож­но гово­рить о coi­tio кан­дида­тов, но вряд ли о денеж­ном пору­чи­тель­стве, ведь Красс не мог пору­чить­ся сам за себя; под­куп изби­ра­те­лей на этих выбо­рах тоже не засвиде­тель­ст­во­ван⁷⁴.

В речи, направ­лен­ной про­тив сго­во­ра Кати­ли­ны и Гая Анто­ния на выбо­рах 64 г., Цице­рон наме­ка­ет на неко­е­го ноби­ля, «широ­ко извест­но­го такой щед­ро­стью, если не про­мыс­лом»⁷⁵, и Аско­ний (83 С) пояс­ня­ет, что речь идет о Цеза­ре или Крас­се, кото­рые под­дер­жи­ва­ли на выбо­рах этих кан­дида­тов. Веро­ят­но, Красс дей­ст­ви­тель­но про­явил «щед­рость», так как под­куп изби­ра­те­лей на этих выбо­рах имел огром­ные мас­шта­бы (As­con. loc. cit.), но вряд ли он рас­счи­ты­вал на при­быль, так как Кати­ли­на наме­ре­вал­ся отме­нить дол­ги, а у Крас­са было огром­ное коли­че­ство долж­ни­ков (Sall. Cat. 21. 2; Cic. Cat. II. 18)⁷⁶. Под­дер­жи­вая Кати­ли­ну на выбо­рах 64 и 63 годов. Красс дол­жен был руко­вод­ст­во­вать­ся преж­де все­го поли­ти­че­ски­ми моти­ва­ми⁷⁷.

Еще один слу­чай пред­вы­бор­ной сдел­ки, в кото­рой был заин­те­ре­со­ван Красс, — это союз Цеза­ря с Лук­це­ем на выбо­рах 60 г. (Suet. Iul. 19. 1). О финан­со­вом уча­стии Крас­са здесь сведе­ний нет, одна­ко очень веро­ят­но, что он под­дер­жи­вал сво­его дав­не­го союз­ни­ка, а воз­мож­но, на момент выбо­ров уже был создан пер­вый три­ум­ви­рат⁷⁸. Избра­ние Цеза­ря на долж­ность кон­су­ла мог­ло при­не­сти Крас­су пря­мую денеж­ную при­быль⁷⁹. Вме­сте с тем, союз Пом­пея, Цеза­ря и Крас­са в 60 г. сам по себе стал важ­ней­шим поли­ти­че­ским собы­ти­ем, он ради­каль­но изме­нил рас­ста­нов­ку сил на поли­ти­че­ской арене и рез­ко уве­ли­чил вли­я­ние участ­ни­ков это­го сою­за⁸⁰. Объ­яс­нять пози­цию Крас­са одной лишь финан­со­вой выго­дой озна­ча­ло бы силь­но упро­щать ситу­а­цию.

Плу­тарх сооб­ща­ет, что Красс часто помо­гал на выбо­рах раз­лич­ным соис­ка­те­лям и таким путем «при­об­рел вли­я­ние и сла­ву, рав­ную той, какую снис­кал себе с.47 Пом­пей» (Crass. 7. 2). Гре­че­ский исто­рик не уточ­ня­ет, кто имен­но полу­чил таким обра­зом под­держ­ку Крас­са, одна­ко сле­ду­ет отме­тить, что он вновь объ­яс­ня­ет дей­ст­вия три­ум­ви­ра стрем­ле­ни­ем не к обо­га­ще­нию, а к нара­щи­ва­нию поли­ти­че­ско­го вли­я­ния.

Сле­дую­щее обви­не­ние Цице­ро­на, «посыл­ка воль­ноот­пу­щен­ни­ков для опу­ты­ва­ния дол­га­ми и раз­граб­ле­ния про­вин­ций»⁸¹ (Pa­rad. 46), на пер­вый взгляд не свя­за­но с преды­ду­щим, но, веро­ят­но, долж­но было напом­нить о хода­тай­стве, кото­рое Красс отста­и­вал в 61—60 гг. и кото­рое Цезарь частич­но удо­вле­тво­рил в 59 г.: откуп­щи­ки взя­ли на себя слиш­ком высо­кие обя­за­тель­ства по сбо­ру нало­га в Азии, обна­ру­жи­ли, что неспо­соб­ны их выпол­нить, и обра­ти­лись в сенат с прось­бой об отмене кон­трак­та⁸². Цице­рон здесь обви­ня­ет про­тив­ни­ка в том, что тот через под­став­ных лиц извле­ка­ет при­быль из отку­па пода­тей и ростов­щи­че­ства в про­вин­ци­ях (ср. чуть ниже: «това­ри­ще­ства (so­cie­ta­tes)⁸³ с кли­ен­та­ми, воль­ноот­пу­щен­ни­ка­ми и раба­ми»). Это кос­вен­но может под­твер­ждать­ся рас­ска­зом Плу­тар­ха (Crass. 2. 5—7) о том, как про­ду­ман­но Красс обу­чал и исполь­зо­вал рабов⁸⁴. Подоб­ные схе­мы были широ­ко рас­про­стра­не­ны в Риме⁸⁵; так, еще Катон Стар­ший, пра­дед «закон­чен­но­го сто­и­ка»⁸⁶ и его мораль­ный обра­зец, через воль­ноот­пу­щен­ни­ка зани­мал­ся ростов­щи­че­ст­вом (Plut. Cat. Mai. 21. 6), а Марк Брут, адре­сат «Пара­док­сов», через под­став­ных лиц пре­до­ста­вил Сала­ми­ну заем под 48% годо­вых (Cic. Att. V. 21. 10—13; VI. 1. 5—7; 2. 7—9)⁸⁷. Таким обра­зом, в 61—59 гг. Красс вполне мог быть финан­со­во заин­те­ре­со­ван в сни­же­нии откуп­ных сумм в Азии, тем более, что неза­дол­го до это­го он там побы­вал (Cic. Flacc. 32)⁸⁸. Сле­ду­ет отме­тить, впро­чем, что Цице­рон воз­му­ща­ет­ся пози­ци­ей Крас­са в этом деле, одна­ко не при­пи­сы­ва­ет ему коры­сто­лю­би­вых моти­вов (Att. I. 17. 9). Более того, ора­тор и сам под­дер­жал тре­бо­ва­ние откуп­щи­ков, чтобы не поте­рять под­держ­ку вли­я­тель­ных всад­ни­че­ских кру­гов. Поз­во­ли­тель­но пред­по­ло­жить, что и Красс мог тогда руко­вод­ст­во­вать­ся схо­жи­ми моти­ва­ми⁸⁹.

с.48 Далее Цице­рон пере­хо­дит к сель­ско­му хозяй­ству и сооб­ща­ет «об изгна­нии соседей с их земель… о гра­бе­жах в деревне». В дру­гих источ­ни­ках о Крас­се не сооб­ща­ет­ся ниче­го подоб­но­го, но это обви­не­ние очень созвуч­но рас­ска­зу Аппи­а­на: «Рас­по­ло­жен­ные побли­зо­сти от при­над­ле­жа­щих им участ­ков неболь­шие участ­ки бед­ня­ков бога­тые отча­сти ску­па­ли с их согла­сия, отча­сти отни­ма­ли силою» (BC. I. 7; пер. С. А. Жебелё­ва). Здесь опи­са­но поло­же­ние дел в Ита­лии нака­нуне реформ Тибе­рия Грак­ха, но подоб­ные явле­ния про­ис­хо­ди­ли и в I в. (Sall. Hist. III. 48. 27; Cic. Mil. 26, 50, 74, 87, 98; Hor. Carm. II. 18. 25—28). Из Плу­тар­ха извест­но, что земель­ные вла­де­ния Крас­са были весь­ма обшир­ны и доход­ны (Crass. 2. 7; Comp. Nic. et Crass. 1. 2), и вполне воз­мож­но, что они рас­ши­ря­лись за счет сосед­них участ­ков, как с согла­сия их вла­дель­цев, так и без оно­го⁹⁰.

Далее Цице­рон упо­ми­на­ет «pos­ses­sio­nes va­cuas». Н. А. Федо­ров пере­во­дит это как «опу­сто­шен­ные вла­де­ния»⁹¹, что мож­но свя­зать с преды­ду­щим пунк­том. Пред­став­ля­ет­ся, одна­ко, что луч­ше пере­ве­сти это выра­же­ние как «пусту­ю­щие вла­де­ния»⁹²; тогда оно при­мы­ка­ет к более тяже­ло­му разде­лу обви­не­ний, в кото­ром Цице­рон гово­рит «о про­скрип­ци­ях зажи­точ­ных людей, об убий­ствах муни­ци­па­лов, — об этой жат­ве сул­лан­ских вре­мен… об уни­что­же­нии тако­го мно­же­ства людей». Тот факт, что осно­ву состо­я­ния Крас­са соста­ви­ло иму­ще­ство проскри­би­ро­ван­ных, кото­рое он заде­ше­во при­об­рел на рас­про­да­жах Сул­лы, не вызы­ва­ет сомне­ний (Plut. Crass. 2. 3; 6. 6; Comp. Nic. et Crass. 1. 1—2). Изве­стен и слу­чай, когда Красс внес кого-то в про­скрип­ци­он­ные спис­ки, чтобы завла­деть его соб­ст­вен­но­стью, хотя, воз­мож­но, речь идет толь­ко об одном чело­ве­ке (Plut. Crass. 6. 7)⁹³. Если, как пред­по­ло­жил М. Гель­цер⁹⁴, Красс дей­ст­во­вал в Брут­тии как упол­но­мо­чен­ный дик­та­то­ра по розыс­ку и уни­что­же­нию проскри­би­ро­ван­ных⁹⁵, то он дей­ст­ви­тель­но дол­жен был уни­что­жить нема­ло людей в рас­че­те на награ­ду в буду­щем. Одна­ко судь­бу этих людей решил не Красс, а Сул­ла, и он же рас­по­ря­жал­ся их иму­ще­ст­вом. Дан­ный аспект в «Пара­док­сах» заву­а­ли­ро­ван, и основ­ная ответ­ст­вен­ность воз­ла­га­ет­ся на испол­ни­те­ля, т. е. Крас­са.

Под­во­дя итог, Цице­рон утвер­жда­ет, что для его оппо­нен­та «… все ока­зы­ва­ет­ся пред­ме­том тор­га: набор вой­ска, поста­нов­ле­ния и голо­са в сена­те, как твой соб­ст­вен­ный, так и дру­гих, дела обще­ст­вен­ные и част­ные, сло­ва и мол­ча­ние». Соглас­но пред­по­ло­же­нию А. Г. Ли, в пер­вом пунк­те Цице­рон име­ет в виду, что в Сирии Красс «… пред­пи­сы­вал горо­дам и пра­ви­те­лям про­из­во­дить набор вои­нов, а потом с.49 за день­ги осво­бож­дал их от этой повин­но­сти» (Plut. Crass. 17)⁹⁶. Это воз­мож­но; одна­ко боль­ше нигде в «Пара­док­сах» нет наме­ков на пар­фян­скую кам­па­нию Крас­са, хотя дан­ная тема была очень бла­го­дат­ной (ср. Vell. II. 46. 2; Plut. Crass. 18; Dio Cass. XL. 12. 1; 27. 3) и в дру­гом месте Цице­рон пря­мо утвер­жда­ет, что три­ум­вир пред­при­нял эту вой­ну ради нажи­вы (Fin. III. 75). Это мол­ча­ние застав­ля­ет пред­по­ло­жить, что в пред­став­ле­нии Цице­ро­на вооб­ра­жае­мая инвек­ти­ва про­тив Крас­са («общим местом» для кото­рой слу­жит шестой «Пара­докс») долж­на была про­из­но­сить­ся не позд­нее 55 г., когда три­ум­вир еще нахо­дил­ся в Риме; об этом свиде­тель­ст­ву­ет и насто­я­щее вре­мя, и обра­ще­ния к про­тив­ни­ку на «ты»⁹⁷. В этом слу­чае Цице­рон может под­ра­зу­ме­вать, что когда в Риме решал­ся вопрос о круп­ных вой­сках и кам­па­ни­ях — преж­де все­го о галль­ском коман­до­ва­нии Цеза­ря и еги­пет­ском цар­стве, пози­ция Крас­са была не бес­ко­рыст­на; тогда это обви­не­ние ложит­ся в один ряд со сле­дую­щим, где пред­ме­том тор­га назва­ны поста­нов­ле­ния и голо­са в сена­те. О соот­но­ше­нии финан­со­вых и поли­ти­че­ских моти­вов уча­стия Крас­са в пер­вом три­ум­ви­ра­те гово­ри­лось выше. На еги­пет­ском вопро­се мож­но оста­но­вить­ся немно­го подроб­нее.

В 65 г. Цице­рон про­из­нес речь «Об алек­сан­дрий­ском царе», направ­лен­ную про­тив пла­нов Крас­са пре­вра­тить Еги­пет в рим­скую про­вин­цию. Она сохра­ни­лась лишь фраг­мен­тар­но, и в одном из отрыв­ков содер­жит­ся намек на жад­ность оппо­нен­тов ора­то­ра; схо­ли­аст пояс­ня­ет, что здесь име­ет­ся в виду Красс (Schol. Bob. 349 Or.; ср. Plut. Crass. 13). Такое пред­при­я­тие дей­ст­ви­тель­но поз­во­ли­ло бы ему обо­га­тить­ся, подоб­но тому как Лукулл и Пом­пей обо­га­ти­лись на Восто­ке, а Цезарь в Гал­лии. Даже если бы эту терри­то­рию при­со­еди­нил его союз­ник Цезарь (ср. Suet. Iul. 11), Красс, веро­ят­но, полу­чил бы свою долю добы­чи. Одна­ко дело этим не огра­ни­чи­ва­ет­ся: если бы Красс (или его союз­ник) полу­чил воен­ную власть и важ­ную про­вин­цию, то с этих пози­ций ему гораздо лег­че было бы вести пере­го­во­ры со сво­им сопер­ни­ком Пом­пе­ем: вли­я­ние послед­не­го бла­го­да­ря восточ­ным заво­е­ва­ни­ям достиг­ло тогда пика, и Красс серь­ез­но опа­сал­ся его воз­вра­ще­ния в Рим (ср. Sall. Cat. 17. 7; Plut. Pomp. 43)⁹⁸.

Обви­не­ние в том, что для Крас­са пред­ме­том тор­га слу­жат выступ­ле­ния в сена­те (ср. Plut. Comp. Nic. et Crass. 34. 1), тоже может быть свя­за­но с еги­пет­ским вопро­сом. В 54 г. Цице­рон в пись­ме Лен­ту­лу Спин­те­ру (Fam. I. 9. 20) рас­ска­зы­ва­ет, как годом ранее кон­сул Красс, пла­ни­ро­вав­ший отпра­вить­ся в Сирию, напа­дал в сена­те на Габи­ния (кото­рый тогда управ­лял этой про­вин­ци­ей и немно­гим ранее вос­ста­но­вил на еги­пет­ском пре­сто­ле царя Пто­ле­мея), но через несколь­ко дней вдруг начал его защи­щать. При­чи­ну столь рез­кой пере­ме­ны ора­тор не пояс­ня­ет. Дион Кас­сий, не упо­ми­ная об изме­не­нии пози­ции Крас­са, сооб­ща­ет лишь о том, что он защи­щал Габи­ния, во-пер­вых, в уго­ду сво­е­му союз­ни­ку Пом­пею и, во-вто­рых, пото­му что Габи­ний послал ему день­ги (XXXIX. 60. 1). Как пред­став­ля­ет­ся, убеди­тель­ную интер­пре­та­цию это­го эпи­зо­да дал Б. Мар­шалл: гнев Крас­са был вызван тем, что Габи­ний отка­зал­ся сдать коман­до­ва­ние его лега­ту (Dio Cass. XXXIX. 60. 4); одна­ко с.50 он смяг­чил­ся, полу­чив от намест­ни­ка Сирии свою долю денег Пто­ле­мея, кото­рая при­чи­та­лась ему как чле­ну три­ум­ви­ра­та⁹⁹. Если Э. Фэн­тем и А. Уорд пра­вы в том, что в нача­ле 55 г. Красс сам пла­ни­ро­вал еги­пет­ский поход и Габи­ний сорвал его пла­ны¹⁰⁰, то послед­ний тем более дол­жен был воз­ме­стить Крас­су упу­щен­ную выго­ду. Так или ина­че, Габи­ний спер­ва дал Крас­су осно­ва­ние для пре­тен­зий, а потом загла­дил этот кон­фликт. Дру­гих сведе­ний о том, как Красс брал взят­ки за выступ­ле­ния в сена­те, обна­ру­жить не уда­ет­ся.

Огла­сив длин­ный пере­чень нечи­сто­плот­ных мето­дов обо­га­ще­ния, Цице­рон дела­ет вывод, что чело­век, при­бе­гаю­щий к ним, опре­де­лен­но не удо­вле­тво­рен соб­ст­вен­ным богат­ст­вом и стре­мит­ся к при­бы­ли, и поэто­му не может быть назван бога­тым, в отли­чие от Фаб­ри­ция, Мания Курия и дру­гих зна­ме­ни­тых рим­лян, бес­ко­рыст­ных как в част­ной, так и в обще­ст­вен­ной жиз­ни. После это­го ора­тор пере­хо­дит к обли­че­нию рос­ко­ши и рас­то­чи­тель­но­сти, одна­ко вна­ча­ле дела­ет ого­вор­ку: «Я буду гово­рить сей­час о тех, кто не забо­тит­ся о рас­хо­дах (оста­вив в покое это­го коры­сто­люб­ца)». Даль­ней­ший текст шесто­го пара­док­са к Крас­су уже не отно­сит­ся. Его лич­ная уме­рен­ность была хоро­шо извест­на (Vell. II. 46. 2; Plut. Crass. 2—3); прав­да, его поли­ти­че­ская дея­тель­ность тре­бо­ва­ла огром­ных рас­хо­дов, за счет кото­рых при­об­ре­та­лись вли­я­ние на рим­ских поли­ти­ков и попу­ляр­ность сре­ди плеб­са. Одна­ко Цице­рон желал пред­ста­вить Крас­са как дель­ца, а не как поли­ти­ка и, веро­ят­но, поэто­му не стал затра­ги­вать обще­ст­вен­ную сфе­ру и огра­ни­чил­ся осуж­де­ни­ем мотов­ства в част­ной жиз­ни. Здесь три­ум­вир не мог слу­жить при­ме­ром рас­то­чи­тель­но­сти, поэто­му остал­ся лишь оли­це­тво­ре­ни­ем коры­сто­лю­бия.

Нель­зя отри­цать, что сам Красс дал для это­го серь­ез­ные осно­ва­ния. Обо­га­ще­ние во вре­мя про­скрип­ций, огром­ные при­бы­ли, извле­чен­ные из раз­лич­ных отрас­лей эко­но­ми­ки (сель­ское хозяй­ство, добы­ча сереб­ра, сда­ча в арен­ду недви­жи­мо­сти и рабов, ростов­щи­че­ство, веро­ят­но, уча­стие в отку­пах), нако­нец, сам раз­мер его богат­ства — все это дела­ло его весь­ма удоб­ной мише­нью для обви­не­ний в коры­сто­лю­бии. При­ме­ча­тель­но, одна­ко, что в «Пара­док­сах» Цице­рон не упо­ми­на­ет о скуп­ке сго­рев­ших зда­ний в Риме, кото­рая вызы­ва­ет наи­боль­шее него­до­ва­ние у Плу­тар­ха (Crass. 2. 3—5; Comp. Nic. et Crass. 34. 1). Как пред­став­ля­ет­ся, это вызва­но тем, что на самом деле Цице­ро­на не слиш­ком инте­ре­су­ют те сред­ства, кото­рые исполь­зо­вал Красс в част­ной жиз­ни для обо­га­ще­ния; он не стре­мит­ся соста­вить пол­ный пере­чень небла­го­вид­ных ком­мер­че­ских пред­при­я­тий сво­его про­тив­ни­ка. Цель ора­то­ра состо­ит ско­рее в том, чтобы бро­сить тень на поли­ти­ку три­ум­ви­ра и убедить слу­ша­те­лей, что вся она от нача­ла и до кон­ца была моти­ви­ро­ва­на лишь жаж­дой нажи­вы. Цице­рон стре­мит­ся изо­бра­зить дело так, слов­но Красс слу­жил Сул­ле, высту­пал в судах, под­дер­жи­вал кан­дида­тов на выбо­рах, заклю­чал поли­ти­че­ские сою­зы, выска­зы­вал мне­ние в сена­те исклю­чи­тель­но с целью обо­га­ще­ния. Даже его зна­ме­ни­тый афо­ризм отно­си­тель­но содер­жа­ния армии на соб­ст­вен­ные сред­ства Цице­рон интер­пре­ти­ру­ет как свиде­тель­ство коры­сто­лю­бия, хотя зна­ет, что на самом деле три­ум­вир гово­рил о пер­вен­стве в государ­стве.

Антич­ные авто­ры неред­ко назы­ва­ют Крас­са бога­тей­шим чело­ве­ком сво­его вре­ме­ни (см. прим. 24), но не мень­ше сведе­ний и о том, что он был одним из самых с.51 могу­ще­ст­вен­ных государ­ст­вен­ных дея­те­лей (Sall. Cat. 48. 5; Vell. II. 30. 6; Plut. Pomp. 22; Crass. 7; Cic. 15)¹⁰¹. В дру­гом трак­та­те сам Цице­рон при­зна­ет, что Красс был очень вли­я­те­лен, а в осно­ве его могу­ще­ства лежа­ло богат­ство (Fin. II. 57). Одно­сто­рон­няя кар­ти­на, пред­став­лен­ная в шестом «Пара­док­се», харак­тер­на для рим­ской поли­ти­че­ской инвек­ти­вы, и рас­смат­ри­вае­мый текст вполне мог бы стать частью речи или пам­фле­та Цице­ро­на, направ­лен­ных про­тив Крас­са, но ока­зал­ся пер­вым кир­пи­чи­ком в иска­жен­ном обра­зе Крас­са-коры­сто­люб­ца, кото­рый — с антич­но­сти и вплоть до наших дней — неред­ко затме­ва­ет Крас­са-поли­ти­ка.

---

Лите­ра­ту­ра

1. Буга­е­ва Н. В. 2010: «Ex­po­si­tio con­si­lio­ram suo­rum»: таин­ст­вен­ный труд Цице­ро­на // An­ti­qui­tas iuven­tae. Сбор­ник науч­ных трудов студен­тов и аспи­ран­тов Сара­тов­ско­го государ­ст­вен­но­го уни­вер­си­те­та. Сара­тов, 81—91.

2. Грин­цер Н. П. 2000: Рим­ский про­филь гре­че­ской фило­со­фии // Марк Тул­лий Цице­рон. О пре­де­лах бла­га и зла. Пара­док­сы сто­и­ков / Пер. Н. А. Федо­ро­ва, ком­мент. Б. Н. Николь­ско­го. М., 9—38.

3. Его­ров А. Б. 2007: Марк Лици­ний Красс, биз­нес­мен и поли­тик // Став­ро­поль­ский аль­ма­нах Рос­сий­ско­го обще­ства интел­лек­ту­аль­ной исто­рии. Вып. 9. Став­ро­поль, 226—249.

4. Кваш­нин В. А. 2006: Зако­ны о рос­ко­ши в Древ­нем Риме эпо­хи Пуни­че­ских войн. Волог­да.

5. Пли­ний 1994: Есте­ство­зна­ние. Об искус­стве / Пер. с лат., пред­исл. и прим. Г. А. Таро­ня­на. М.

6. Цице­рон 2000: Марк Тул­лий Цице­рон. О пре­де­лах бла­га и зла. Пара­док­сы сто­и­ков / Пер. Н. А. Федо­ро­ва, ком­мент. Б. М. Николь­ско­го. М.

7. Ad­cockF. E. 1966: Mar­cus Cras­sus, Mil­lio­nai­re. Cambr.

8. Ale­xan­der M. 1990: Trials in the La­te Ro­man Re­pub­lic. 149 BC to 50 BC. To­ron­to.

9. Ale­xan­der M. 2002: The Ca­se for the Pro­se­cu­tion in the Ci­ce­ro­nian Era. Ann Ar­bor.

10. Andreau J. 1999: Ban­king and Bu­si­ness in the Ro­man World. Cambr.

11. Ba­dian E. 1968: Ro­man Im­pe­ria­lism in the La­te Re­pub­lic. Oxf.

12. Ba­dian E. 1970: Ad­di­tio­nal No­tes on the Ro­man Ma­gistra­tes // At­he­nae­um. 48, 3—14.

13. Ba­dian E. 1972: Pub­li­cans and Sin­ners: Pri­va­te En­terpri­se in the Ser­vi­ce of the Ro­man Re­pub­lic. It­ha­ca.

14. Ba­dian E. 1984: Fo­reign Clien­te­lae. 264—70 B. C. Oxf.

15. Balsdon J. P. V. D. 1958: The Ides of March // His­to­ria. 7, 80—94.

16. Ber­ry D. H. 1996: Intro­duc­tion // Ci­ce­ro. Pro Sul­la Ora­tio / Ed. with intro­du­ci, and comm. by D. H. Ber­ry. Cambr., 1—79.

17. Bil­lows R. A. 2009: Juli­us Cae­sar. The Co­los­sus of Ro­me. N. Y

18. Birt Th. 1930: Zu Ci­ce­ros Pa­ra­do­xa 46 // Phi­lo­lo­gus. 85, 100.

19. Brunt P. A. 1971: Ita­lian Man­power 225 B. C. — A. D. 14. Oxf.

20. Ca­doux J. T. 1956: Mar­cus Cras­sus: A Re­va­lua­tion // Gree­ce and Ro­me. 2nd Ser. 3, 160—161.

21. Ca­doux T. J. 2005: Ca­ti­li­ne and the Ves­tal Vir­gins // His­to­ria. 54, 162—179.

22. Ca­doux T. J. 2006: The Ab­sent Se­na­tor of 5 De­cem­ber 63 B. C. // CQ. 56, 612—618.

23. Ci­ce­ro 1846: Pa­ra­do­xa / G. H. Mo­ser (ed.). Got­tin­gen.

24. Ci­ce­ro 1908: Pa­ra­do­xa stoi­co­rum, Aca­de­mi­co­rum re­li­quiae cum Lu­cul­lo, Ti­mae­us, De na­tu­ra deo­rum, De di­vi­na­tio­ne, De fa­to. Fasc. I / O. Plas­berg (ed.). Lip­siae.

25. Ci­ce­ro 1923: Pro Sex­to Ros­cio Ame­ri­no Ora­tio / Ed., transl., comm. by J. C. Ni­col. Cambr.

26. Ci­ce­ro 1942: De Ora­to­re. Vol. II. Book III. To­ge­ther with De Fa­to, Pa­ra­do­xa Stoi­co­rum, De Par­ti­tio­ne Ora­to­ria / Engl, tran­si, by H. Rack­ham. L.

27. Ci­ce­ro 1953: Pa­ra­do­xa Stoi­co­rum / With intro­duc­tion and no­tes by A. G. Lee. L.

28. Ci­ce­ro 2010: Pro Sex­to Ros­cio. / A. R. Dyck (ed.). Cambr.

29. Ci­cé­ron 1971: Les pa­ra­do­xes des Stoi­ciens / Tex­te établ. et trad. par J. Mo­la­ger. P.

30. D’Arms J. H. 1981: Com­mer­ce and So­cial Stan­ding in An­cient Ro­me. Cambr. (Mass.).

31. Dru­mann W. 1908: Ge­schich­te Roms in sei­nem Über­gan­ge von der re­pub­li­ka­ni­schen zur mo­nar­chi­schen Ver­fas­sung; oder, Pom­pei­us, Cae­sar, Ci­ce­ro und ih­re Zeit­ge­nos­sen. 2. Aufl. / P. Groe­be (Hrsg.). Bd 4. Lpz.

с.52

32. Englert W. 1990: Brin­ging Phi­lo­sop­hy to the Light: Ci­ce­ro’s «Pa­ra­do­xa Stoi­co­rum» // Apei­ron. 23, 117—142.

33. Fan­tham E. 1975: The trials of Aulus Ga­bi­nius in 54 B. C. // His­to­ria. 24, 425—443.

34. Frank T. 1919: Ci­ce­ro and the Poe­tae No­vi // AJPh. 40, 396—415.

35. Gar­zet­ti A. M. 1996: Scrit­ti di sto­ria re­pubbli­ca­na e augus­tea. Ro­ma.

36. Gel­zer M. 1926: Li­ci­nius (68) // RE. Hlbd 25, 295—331.

37. Gel­zer M. 1969: The Ro­man No­bi­li­ty. Oxf.

38. Groe­be P. 1920: Die Ab­fas­sungszeit des Bru­tus und der Pa­ra­do­xa Ci­ce­ros // Her­mes. 55, 105—107.

39. Gruen E. 1995: The Last Ge­ne­ra­tion of the Ro­man Re­pub­lic. Ber­ke­ley—Los An­ge­les.

40. Har­ris W. V. 1979: War and Im­pe­ria­lism in Re­pub­li­can Ro­me. 327—70 B. C. Oxf.

41. Ku­ma­niec­ki K. 1957: Ci­ce­ros Pa­ra­do­xa Stoi­co­rum und die Rö­mi­sche Wirklich­keit // Phi­lo­lo­gus. 101. 113—134.

42. Lee A. G. 1953: Intro­duc­tion // M. Tul­lii Ci­ce­ro­nis Pa­ra­do­xa Stoi­co­rum / With intro­duc­tion and no­tes by A. G. Lee. L., IX—XXXV.

43. Marshall B. A. 1973: Cras­sus and the Com­mand against Spar­ta­cus // At­he­nae­um. 51, 109—121.

44. Marshall B. A. 1976: Cras­sus: A Po­li­ti­cal Bio­gra­phy. Amster­dam.

45. Mehl D. 2002: The Stoic Pa­ra­do­xes Ac­cor­ding to Ci­ce­ro // Ver­tis in Usum. Stu­dies in Ho­nor of Edward Courtney / J. F. Mil­ler, C. Da­mon, K. S. Myers (ed.). Mün­chen—Leip­zig, 39—46.

46. Mi­chel A. 1968: Ci­cé­ron et les pa­ra­do­xes stoïciens // Ac­ta an­ti­qua Aca­de­miae scien­tia­rum Hun­ga­ri­cae. 16, 223—232.

47. Mo­la­ger J. 1971: Intro­duc­tion // Ci­cé­ron. Les pa­ra­do­xes des Stoïciens / Tex­te etabl. et trad. par J. Mo­la­ger. P., 7—79.

48. Mun­zer F. 1932a: Mi­nu­cius (37) // RE. Hlbd 30, 1947—1948.

49. Mun­zer F. 1932b: Mi­nu­cius (38) // RE. Hlbd 30, 1948—1950.

50. Ni­co­let C. 1980: The World of the Ci­ti­zen in Re­pub­li­can Ro­me. Ber­ke­ley—Los An­ge­les.

51. Oltra­ma­re A. 1926: Les ori­gi­nes de la diat­ri­be ro­mai­ne. Ge­nè­ve.

52. Pe­ter H. 1906: His­to­ri­co­rum Ro­ma­no­rum Re­li­quiae. Vol. II. Lip­siae.

53. Phi­lippson R. 1939: M. Tul­lius Ci­ce­ro (29). Die phi­lo­sop­hi­schen Schrif­ten // RE. 2. Rei­he. Hlbd 13, 1104—1192.

54. Pli­nius 1827: Na­tu­ra­lis his­to­riae lib­ri XXXVII. Vol. 8 / A. J. Val­py (ed.). L.

55. Pli­nius 1831: His­to­riae na­tu­ra­lis lib­ri XXXVII. Vol. 9 / N. E. Le­mai­re (ed.). P.

56. Plu­tar­chus 1994: Vi­tae pa­ral­le­lae / K. Zieg­ler (ed.). Vol. I. Fasc. 2. Stut­gar­diae—Lip­siae.

57. Rack­ham H. 1942: Intro­duc­tion // Ci­ce­ro. De Ora­to­re. Vol. II. Book III. To­ge­ther with De Fa­to, Pa­ra­do­xa Stoi­co­rum, De Par­ti­tio­ne Ora­to­ria / Engl. transl. by H. Rack­ham. L., 252—253.

58. Ra­viz­za M. 2006: Ca­ti­li­na, Cras­so e le ves­ta­li // Ri­vis­ta di Di­rit­to Ro­ma­no. 6, 1—10.

59. Ron­nickM. V. 1991: Ci­ce­ro’s «Pa­ra­do­xa Stoi­co­rum»: A Com­men­ta­ry, an In­terpre­ta­tion and a Stu­dy of Its Influen­ce. Frankfurt am Main.

60. Sal­mon E. 1935: Ca­ti­li­ne, Cras­sus and Cae­sar // AJPh. 56, 302—316.

61. Schmidt J. 1949: Pa­ra­do­xa // RE. Hlbd 36, 1134—1137.

62. Shack­le­ton Bai­ley D. R. 1965: Ci­ce­ro’s Let­ters to At­ti­cus. Vol. 1. Cambr.

63. Shatzman I. 1972: The Ro­man Ge­ne­ral’s Aut­ho­ri­ty over Boo­ty // His­to­ria. 21, 177—205.

64. Shatzman I. 1975: Se­na­to­rial Wealth and Ro­man Po­li­tics. Brus­sels.

65. Smut­ny R. J. 1951: Sour­ces of Ci­ce­ro’s In­co­me // The Clas­si­cal Week­ly. 45, 49—56.

66. Stan­ton G. R., MarshallB. A. 1975: The Coa­li­tion between Pom­pei­us and Cras­sus 60—59 B. C. // His­to­ria. 24, 205—219.

67. Ta­tum J. 1999: The Pat­ri­cian Tri­bu­ne: Pub­lius Clo­dius Pul­cher. Cha­pel Hill.

68. Tay­lor L. R. 1971: Par­ty Po­li­tics in the Age of Cae­sar. Ber­ke­ley—Los An­ge­les—Lon­don.

69. Ward A. 1972: Ci­ce­ro’s Fight against Cras­sus and Cae­sar in 65 and 63 B. C. // His­to­ria. 21, 244—258.

70. Ward A. 1977: Mar­cus Cras­sus and the La­te Ro­man Re­pub­lic. Co­lum­bia.

71. Wassmann H. 1996: Ci­ce­ros Widerstand ge­gen Cae­sars Ty­ran­nis. Un­ter­su­chun­gen zur po­li­ti­schen Be­deu­tung der phi­lo­sop­hi­schen Spätschrif­ten. Bonn.

72. Whi­te­head D. 1986: The Mea­su­re of a Mil­lio­nai­re: what Cras­sus real­ly said // Li­ver­pool Clas­si­cal Monthly. 11. 5, 71—74.

73. Wise­man T. P. 1968: Two Friends of Clo­dius in Ci­ce­ro’s Let­ters // CQ. 18, 297—302.

74. Wise­manT. P. 1971: New Men in the Ro­man Se­na­te. 139B. C. — A. D. 14. Oxf.

---

с.53

Cras­sus the Pro­fit-See­ker: the Cha­rac­ter of Cras­sus in Ci­ce­ro’s Pa­ra­do­xa Stoi­co­rum

O. V. Lyu­bi­mo­va

Ci­ce­ro’s Pa­ra­do­xa is chro­no­lo­gi­cal­ly the first sour­ce dea­ling with Cras­sus’s self-in­te­rest in de­tail. In this trea­ti­se Ci­ce­ro ac­cu­ses Cras­sus of a num­ber of un­seem­ly deeds per­for­med for the sa­ke of pro­fit and crea­tes an impres­sion that all the po­li­ti­cal ac­ti­vi­ty of the tri­um­vir had no ot­her end but pro­fit. Howe­ver, ana­ly­zing the ac­counts of the sa­me facts in ot­her sour­ces (inclu­ding Ci­ce­ro’s) one can see that wealth was not Cras­sus’ end in it­self, but a means of exer­ci­sing po­li­ti­cal influen­ce (the fact Ci­ce­ro him­self could not but rea­li­ze). The sixth pa­ra­dox was com­po­sed as an ele­ment of an ima­gi­na­ry in­vec­ti­ve against Cras­sus and be­ca­me a ba­sis for de­ve­lo­ping the ima­ge of Cras­sus the Pro­fit-See­ker, which so­me­ti­mes oversha­dows that of Cras­sus the Po­li­ti­cian.