Римские древности

Книга XIV

1. [1] Кель­ти­ка¹ рас­по­ло­же­на в той части Евро­пы, что про­сти­ра­ет­ся к запа­ду меж­ду север­ным полю­сом и рав­но­ден­ст­вен­ным зака­том. Имея четы­рех­уголь­ную фор­му, она на восто­ке при­мы­ка­ет к Аль­пам, самым высо­ким горам Евро­пы, на юге, откуда ветер Нот, — к Пире­не­ям, на запа­де — к морю за Герак­ло­вы­ми стол­па­ми, а к скиф­ско­му и фра­кий­ско­му пле­ме­ни — по направ­ле­нию к север­но­му вет­ру Борею и реке Истр², кото­рая сте­ка­ет с Аль­пий­ских гор, явля­ясь круп­ней­шей из здеш­них рек, течет через весь кон­ти­нент, что лежит под Мед­веди­ца­ми³, и впа­да­ет в Пон­тий­ское море. [2] (2) Раз­ме­ры же ее тако­вы, что, гово­рят, немно­го не хва­та­ет до чет­вер­ти Евро­пы. Стра­на изобиль­на водой, туч­ная, бога­та пло­да­ми и весь­ма хоро­ша для выпа­са скота. Она разде­ля­ет­ся посе­редине рекой Рейн, кото­рая счи­та­ет­ся самой круп­ной из рек Евро­пы после Ист­ра. (3) Часть по эту сто­ро­ну Рей­на, гра­ни­ча­щая со ски­фа­ми и фра­кий­ца­ми, назы­ва­ет­ся Гер­ма­ни­ей, про­сти­ра­ясь до Гер­цин­ско­го леса⁴ и Рипей­ских гор⁵. А часть по дру­гую сто­ро­ну, обра­щен­ную на юг вплоть до Пире­ней­ской гряды, окру­жаю­щая Галль­ский залив⁶, назва­на Гал­ли­ей, как и море. [3] (4) Общим же име­нем вся она зовет­ся элли­на­ми Кель­ти­ка: как гово­рят неко­то­рые, от име­ни како­го-то гиган­та Кель­та, пра­вив­ше­го здесь. Дру­гие же рас­ска­зы­ва­ют миф, что от Герак­ла и доче­ри Атлан­та Асте­ро­пы⁷ роди­лись два маль­чи­ка, Ибер и Кельт, кото­рые дали свои соб­ст­вен­ные име­на зем­лям, где тот и дру­гой управ­ля­ли⁸. (5) Третьи утвер­жда­ют, что есть какая-то река Кельт, беру­щая нача­ло в Пире­не­ях, по име­ни кото­рой была назва­на Кель­ти­кой сна­ча­ла ближ­няя, а затем, со вре­ме­нем, и осталь­ная стра­на. Так­же неко­то­рые пере­да­ют, что, когда пер­вые элли­ны пере­прав­ля­лись в эту зем­лю, их суда, гони­мые силь­ным вет­ром, при­ча­ли­ли у Галль­ско­го зали­ва, а люди, после того как достиг­ли побе­ре­жья, назва­ли стра­ну Кель­си­кой соот­вет­ст­вен­но при­клю­чив­ше­му­ся с ними собы­тию⁹. Потом­ки, изме­нив одну бук­ву, ста­ли име­но­вать ее Кель­ти­кой. Ambr.

2. [4] В Афи­нах некая свя­щен­ная оли­ва у гроб­ни­цы земно­род­но­го Эрех­тея¹⁰, поса­жен­ная Афи­ной во вре­мя спо­ра, слу­чив­ше­го­ся у нее с Посей­до­ном по пово­ду этой стра­ны¹¹, была сожже­на вар­ва­ра­ми вме­сте со всем осталь­ным, что име­лось в свя­ти­ли­ще, когда они захва­ти­ли Акро­поль¹², но на сле­дую­щий день после сожже­ния пусти­ла из пня росток раз­ме­ром в локоть¹³. Тем самым боги хоте­ли пока­зать всем, что город ско­ро вос­ста­но­вит­ся и поро­дит новые рост­ки вза­мен ста­рых. [5] (2) И в Риме была пол­но­стью сожже­на вме­сте с окру­жаю­щи­ми дома­ми некая посвя­щен­ная Мар­су хижи­на, соору­жен­ная рядом с вер­ши­ной Пала­ти­на¹⁴. Но, когда очи­ща­ли пожа­ри­ще под новое стро­и­тель­ство, в середине горя­че­го пеп­ла там сохра­нил­ся невреди­мым сим­вол осно­ва­ния горо­да — пал­ка, загну­тая с одно­го кон­ца, нечто вро­де тех, что носят воло­па­сы и пас­ту­хи, одни назы­вая их калав­ро­па­ми, а дру­гие — лаго­бо­ла­ми. Ромул, гадая по пти­цам, раз­ме­чал ею про­стран­ство для пред­зна­ме­но­ва­ний, когда гото­вил­ся осно­вать город.

(3) С вой­ском, гото­вым к бит­ве¹⁵ и ниче­го, кро­ме ору­жия, не несу­щим.

Когда разда­лись апло­дис­мен­ты, как при самом вели­ко­леп­ном зре­ли­ще и при этом самом пре­крас­ном для слу­ха, и те, кто несо­мнен­но нахо­дил­ся в затруд­ни­тель­ном поло­же­нии, и те, кто изо­бра­жал крайне затруд­ни­тель­ное поло­же­ние¹⁶… Ambr.

3. [8] Что Марк Фурий, дик­та­тор¹⁷, из сво­их совре­мен­ни­ков был самым выдаю­щим­ся чело­ве­ком в воен­ных делах и самым разум­ным — в граж­дан­ских. Va­les.

4. [6] Отли­чив­ший­ся, когда рим­ляне спа­са­лись на Капи­то­лии, Ман­лий¹⁸, под­вер­га­ясь опас­но­сти лишить­ся жиз­ни за попыт­ку уста­нов­ле­ния тира­нии, взгля­нул на Капи­то­лий и, протя­нув руки к хра­му Юпи­те­ра на нем, вос­клик­нул: «И даже это место не будет в состо­я­нии спа­сти меня, место, кото­рое я сохра­нил для вас, когда оно было захва­че­но вар­ва­ра­ми?! Но я и тогда за вас поги­бал, и ныне погиб­ну от ваших рук». В ито­ге, в тот раз его отпу­сти­ли из сочув­ст­вия, но позд­нее он был сбро­шен с уте­са¹⁹. Ambr.

5. [7] Одолев вра­гов и зава­лив вой­ско добы­чей, Тит Квин­ций, будучи дик­та­то­ром, за девять дней взял девять вра­же­ских горо­дов²⁰.

Застиг­ну­тые с обе­их сто­рон, эти нена­вист­ные богам люди были пере­ре­за­ны, как ста­до. Ambr.

6. (8) Что рим­ляне вели­ко­душ­ны. Ведь в то вре­мя, как почти все осталь­ные люди и в обще­ст­вен­ных делах сво­их государств, и в част­ной жиз­ни изме­ня­ют свои взгляды в соот­вет­ст­вии с бли­жай­ши­ми обсто­я­тель­ства­ми и часто пре­кра­ща­ют серь­ез­ную враж­ду из-за слу­чай­ных доб­рых дел, а про­дол­жи­тель­ную друж­бу раз­ру­ша­ют из-за мел­ких и ничтож­ных обид, рим­ляне пола­га­ли, что в отно­ше­нии дру­зей сле­ду­ет посту­пать наобо­рот и в бла­го­дар­ность за ста­рин­ные бла­го­де­я­ния отка­зы­вать­ся от гне­ва на недав­ние пово­ды для обви­не­ний. [9] (2) Достой­но вос­хи­ще­ния, несо­мнен­но, и это у рим­лян: гово­рю же я о том, что они не ста­ли мстить нико­му из туску­лан­цев, но всех пре­ступ­ни­ков отпу­сти­ли без нака­за­ния²¹. А еще гораздо уди­ви­тель­нее это­го те мило­сти, что рим­ляне пре­до­ста­ви­ли им после про­ще­ния вины. Ведь обсуж­дая сред­ства, с тем чтобы впредь ниче­го подоб­но­го не про­ис­хо­ди­ло в том горо­де и чтобы никто не полу­чал осно­ва­ния для мяте­жа, они не сочли необ­хо­ди­мым вве­сти гар­ни­зон в их кре­пость или взять залож­ни­ков от самых знат­ных людей, или отнять ору­жие у тех, кто его име­ет, или каким-нибудь дру­гим спо­со­бом ука­зать на то, что их друж­ба не поль­зу­ет­ся дове­ри­ем. (3) Но, пола­гая, что лишь одно дело объ­еди­ня­ет всех свя­зан­ных друг с дру­гом род­ст­вом или друж­бой — рав­ное уча­стие в бла­гах, они реши­ли пре­до­ста­вить побеж­ден­ным граж­дан­ство, усту­пив долю во всем, что име­лось у корен­ных рим­лян. [10] Они вос­при­ня­ли не такой же образ мыс­лей, как у тех, кто при­тя­зал на власть в Элла­де, то есть у афи­нян и лакеде­мо­нян: (4) ведь какая необ­хо­ди­мость гово­рить об осталь­ных элли­нах? Ибо афи­няне в отно­ше­нии самос­цев²², сво­их соб­ст­вен­ных пере­се­лен­цев, а лакеде­мо­няне — мес­сен­цев²³, ничем не отли­чав­ших­ся от бра­тьев, когда те в чем-то оскор­би­ли их, они, разо­рвав род­ст­вен­ные узы, посту­пи­ли столь жесто­ко и дико после под­чи­не­ния их горо­дов, что и самым сви­ре­пым вар­ва­рам не пре­взой­ти это­го без­за­ко­ния в отно­ше­нии сопле­мен­ни­ков. [11] (5) Кто-нибудь, пожа­луй, смо­жет назвать тыся­чи подоб­но­го рода пре­ступ­ле­ний у этих горо­дов, что я обхо­жу мол­ча­ни­ем, посколь­ку упо­ми­на­ние и дан­ных слу­ча­ев огор­ча­ет меня: ведь я счи­тал, что элли­ны отли­ча­ют­ся от вар­ва­ров не по име­ни и не из-за язы­ка, но умом и выбо­ром в поль­зу достой­но­го обра­за жиз­ни, а более все­го тем, что не совер­ша­ют в отно­ше­нии друг дру­га ника­ких без­за­ко­ний, про­ти­во­ре­ча­щих чело­ве­че­ской при­ро­де. Поэто­му, у кого в харак­те­ре пре­об­ла­да­ли эти каче­ства, тех, я пола­гаю, сле­ду­ет назы­вать элли­на­ми, а у кого про­ти­во­по­лож­ные — вар­ва­ра­ми. (6) Так­же их бла­го­ра­зум­ные и чело­ве­ко­лю­би­вые мыс­ли и поступ­ки я счи­таю эллин­ски­ми, а жесто­кие и дикие, в осо­бен­но­сти если они затра­ги­ва­ют род­ст­вен­ни­ков и дру­зей, — вар­вар­ски­ми. Так вот, туску­лан­цы ушли, не толь­ко ниче­го не лишив­шись из соб­ст­вен­ных вла­де­ний после взя­тия их горо­да, но и сверх того, полу­чив бла­га, что име­лись у победи­те­лей. Va­les.

7. Что Суль­пи­ций, по про­зви­щу Руф²⁴, был чело­ве­ком выдаю­щим­ся в воен­ных делах и при­дер­жи­вав­шим­ся сред­не­го кур­са в управ­ле­нии государ­ст­вом. Va­les.

8. [12] Гал­лы, отпра­вив­шись в поход про­тив Рима во вто­рой раз, ста­ли опу­сто­шать аль­бан­скую область²⁵. Здесь все они насы­ща­лись боль­шим коли­че­ст­вом пищи, пили мно­го нераз­бав­лен­но­го вина²⁶, — а про­из­во­ди­мое там вино самое слад­кое из вин после фалерн­ско­го²⁷, более все­го похо­жее на смесь с медом, — пре­да­ва­лись сну боль­ше обыч­но­го и часто про­во­ди­ли вре­мя в тени. В ито­ге, они ста­ли настоль­ко туч­ны­ми и изне­жен­ны­ми и так осла­би­ли свои силы, что, когда при­ни­ма­лись тре­ни­ро­вать тело и упраж­нять­ся с ору­жи­ем, их дыха­ние пре­ры­ва­лось посто­ян­ной одыш­кой, а чле­ны обли­ва­лись силь­ным потом, и они отка­зы­ва­лись от трудов преж­де, чем им при­ка­зы­ва­ли коман­ди­ры. Ambr.

9. [13] Узнав об этом, рим­ский дик­та­тор Камилл созвал сво­их вои­нов и ска­зал им мно­го тако­го, что побуж­да­ло к отва­ге, в том чис­ле и сле­дую­щее: (2) «У нас при­готов­ле­но ору­жие луч­ше, чем у вар­ва­ров, — пан­ци­ри, шле­мы, поно­жи, креп­кие щиты, бла­го­да­ря чему мы защи­ща­ем все тело, а так­же обо­юдо­ост­рые мечи и вме­сто копья дро­тик²⁸, мета­тель­ный сна­ряд, от кото­ро­го не скро­ешь­ся, — одно ору­жие обо­ро­ни­тель­ное, такое, что нелег­ко под­даст­ся уда­рам, а дру­гое насту­па­тель­ное, что про­бьет любую защи­ту. У тех же голо­вы обна­же­ны, и обна­же­ны грудь и бока, обна­же­ны так­же бед­ра и голе­ни вплоть до ступ­ней, и ника­кой дру­гой защи­ты, кро­ме щитов, а насту­па­тель­ное ору­жие — копья и очень длин­ные рубя­щие клин­ки²⁹. [14] (3) И мест­ность, на кото­рой мы устро­им сра­же­ние, ока­жет­ся нашим союз­ни­ком, ибо мы будем спус­кать­ся свер­ху вниз, а для них — враж­деб­ной, посколь­ку они будут вынуж­де­ны дви­гать­ся сни­зу вверх. И пусть никто из вас не боит­ся ни коли­че­ства вра­гов, ни их высо­ко­го роста, и пусть никто, глядя на эти их пре­иму­ще­ства, не станет мало­душ­нее перед бит­вой. Пусть каж­дый, напро­тив, обра­тит вни­ма­ние, во-пер­вых, что мень­шее вой­ско, хоро­шо знаю­щее, что сле­ду­ет делать, силь­нее, чем боль­шое, но несве­ду­щее. Далее — что тем, кто сра­жа­ет­ся за свое соб­ст­вен­ное, сама при­ро­да при­да­ет опре­де­лен­ную храб­рость перед лицом опас­но­стей и вызы­ва­ет неисто­вое вооду­шев­ле­ние, как у одер­жи­мых боже­ст­вом, а у тех, кто стре­мит­ся при­сво­ить чужое, обыч­но перед лицом опас­но­стей отва­га ста­но­вит­ся сла­бее. [15] (4) Впро­чем, и того, чем они устра­ша­ют вра­гов и пуга­ют, преж­де чем схва­тить­ся вру­ко­паш­ную, нам не сле­ду­ет боять­ся, как буд­то мы неопыт­ны в воен­ном деле. Ведь что ужас­но­го для иду­щих в бой смо­гут сде­лать кос­ма­тые воло­сы, суро­вость в их взо­рах и гроз­ный внеш­ний вид? Ну, а эти их неук­лю­жие прыж­ки и пустое потря­са­ние ору­жи­ем, и частые уда­ры по щитам, и сколь­ко дру­го­го рас­то­ча­ет­ся и дви­же­ни­я­ми, и зву­ка­ми сре­ди угроз вра­гам из-за вар­вар­ско­го и нера­зум­но­го бахваль­ства, — какую поль­зу по самой сво­ей при­ро­де спо­соб­но это при­не­сти тем, кто напа­да­ет без­рас­суд­но, или какой страх вну­шить тем, кто созна­тель­но сто­ит сре­ди опас­но­стей? [16] (5) Итак, пораз­мыс­лив об этом, и те из вас, кто участ­во­вал в про­шлой войне с гал­ла­ми, и те, кто из-за моло­до­сти не был там, пер­вые — чтобы не опо­зо­рить тогдаш­нюю доб­лесть нынеш­ней тру­со­стью, а дру­гие — чтобы ока­зать­ся ничем не хуже стар­ших в свер­ше­нии пре­крас­ных дея­ний, иди­те, о бла­го­род­ные сыны и рев­ност­ные после­до­ва­те­ли слав­ных отцов, иди­те неустра­ши­мо про­тив вра­га, имея помощ­ни­ка­ми богов, кото­рые пре­до­ста­вят вам воз­мож­ность взыс­кать со сво­их злей­ших вра­гов такое воз­ме­ще­ние, како­го вы жела­ли, и со мной в каче­стве пол­ко­во­д­ца, чье зна­чи­тель­ное здра­во­мыс­лие и боль­шое сча­стье вы сами удо­сто­ве­ря­е­те! (6) С это­го вре­ме­ни бла­жен­ную жизнь будут вести те, кому удаст­ся при­не­сти с собой самый почет­ный для роди­ны венок³⁰, но пре­крас­ную и бес­смерт­ную сла­ву оста­вят вме­сто смерт­но­го тела сво­им малым детям и пре­ста­ре­лым роди­те­лям те, кто обре­тет такой конец жиз­ни. Не знаю, о чем сле­ду­ет боль­ше гово­рить: ведь дви­жет­ся уже вар­вар­ское вой­ско, направ­ля­ясь про­тив нас. Рас­хо­ди­тесь же и ста­но­ви­тесь в строй». Ambr.

10. [17] Конеч­но, спо­соб сра­жать­ся у вар­ва­ров, имея во мно­гом зве­ро­по­доб­ный и беше­ный харак­тер, был бес­по­рядоч­ным и непри­част­ным к воен­но­му искус­ству. Ведь они то под­ни­ма­ли мечи вверх и на манер диких каба­нов³¹ нано­си­ли уда­ры, нава­ли­ва­ясь всем сво­им телом подоб­но каким-то дро­во­се­кам или зем­ле­ко­пам, то направ­ля­ли непри­цель­ные уда­ры сбо­ку, слов­но наме­ре­ва­ясь раз­ру­бить вме­сте с сами­ми доспе­ха­ми все тело про­тив­ни­ка. Затем ост­рия сво­их мечей они отво­ди­ли в сто­ро­ну. [18] (2) У рим­лян же обо­ро­на и их бое­вые при­е­мы про­тив вар­ва­ров были надеж­ны³² и обес­пе­чи­ва­ли зна­чи­тель­ную без­опас­ность. Ведь когда вар­ва­ры еще толь­ко зано­си­ли свои мечи, они, под­ныр­нув под их руки и под­ни­мая вверх щиты, а затем ссу­ту­лив­шись и при­гнув­шись, дела­ли их уда­ры бес­по­лез­ны­ми и напрас­ны­ми, посколь­ку направ­ля­лись те слиш­ком высо­ко. Сами же они, дер­жа мечи пря­мо, били вра­гов в пах, прон­за­ли бока и пора­жа­ли внут­рен­ние орга­ны уда­ра­ми в грудь. А у кого виде­ли эти части тела защи­щен­ны­ми, тем под­ре­за­ли сухо­жи­лия под коле­ня­ми или на лодыж­ках и опро­киды­ва­ли их на зем­лю — скре­же­щу­щих зуба­ми, кусаю­щих щиты и издаю­щих крик, похо­жий на рев, как дикие зве­ри. [19] (3) И мно­гих вар­ва­ров покида­ли силы, посколь­ку чле­ны тела сла­бе­ли от уста­ло­сти, и часть ору­жия при­ту­пи­лась, а часть сло­ма­лась, частич­но же оно не мог­ло быть далее полез­ным: ведь поми­мо теку­щей из ран кро­ви, пот, лив­ший­ся по все­му телу, не поз­во­лял сжи­мать мечи и удер­жи­вать щиты, ибо паль­цы сколь­зи­ли по руко­я­тям и уже не име­ли креп­кой хват­ки. Рим­ляне же, при­вык­шие к мно­го­чис­лен­ным трудам вслед­ст­вие бес­ко­неч­ных и посто­ян­ных воен­ных похо­дов, муже­ст­вен­но пере­но­си­ли все опас­но­сти. Ambr.

11. [20] В Риме про­изо­шло мно­го и дру­гих нис­по­слан­ных бога­ми зна­ме­ний³³, но вели­чай­шим из всех было такое: почти в цен­тре Фору­ма раз­верз­ся уча­сток зем­ли на без­дон­ную глу­би­ну, и так оста­ва­лось в тече­ние мно­гих дней. По реше­нию сена­та хра­ни­те­ли Сивил­ли­ных ора­ку­лов спра­ви­лись в кни­гах и ска­за­ли, что зем­ля сомкнет­ся и к тому же поро­дит в буду­щем боль­шое изоби­лие всех благ, если она полу­чит самое цен­ное у рим­ско­го наро­да. (2) Когда они это объ­яви­ли, каж­дый стал бро­сать в про­пасть пер­вин­ки тех благ, кото­рые он пола­гал необ­хо­ди­мы­ми для роди­ны, — и жерт­вен­ные пиро­ги из пло­дов, и пер­вин­ки из сво­их денег. [21] (3) Но некий Марк Кур­ций, счи­тав­ший­ся сре­ди пер­вых из юно­шей за рас­суди­тель­ность и воен­ную доб­лесть, попро­сил доступ к сена­ту и ска­зал, что из всех благ самой пре­крас­ной вещью и самой необ­хо­ди­мой рим­ско­му государ­ству явля­ет­ся доб­лесть мужей: если же и от нее зем­ля полу­чит какие-то пер­вин­ки и тот, кто ока­жет родине эту услу­гу, будет доб­ро­воль­цем, то зем­ля поро­дит мно­го доб­лест­ных мужей. (4) Ска­зав так и заявив, что нико­му дру­го­му не усту­пит эту честь, он воору­жил­ся и сел на бое­во­го коня. Когда же посмот­реть собра­лась тол­па горо­жан, он сна­ча­ла взмо­лил­ся богам испол­нить пред­ска­за­ния и даро­вать, чтобы в рим­ском государ­стве появи­лось мно­го мужей, подоб­ных ему. Затем, отпу­стив коню пово­дья и при­шпо­рив его, он кинул­ся в про­пасть. (5) А вслед за ним в про­пасть было бро­ше­но на обще­ст­вен­ный счет мно­го жерт­вен­ных живот­ных, мно­го пло­дов, мно­го денег, мно­го наряд­ных оде­я­ний, мно­же­ство пер­ви­нок от всех реме­сел: и тот­час зем­ля сомкну­лась. Ambr.

12. [22] Галл был огро­мен телом, намно­го пре­вос­хо­дя обыч­ные раз­ме­ры³⁴. Ambr.

Лици­ний Сто­лон³⁵, быв­ший десять раз пле­бей­ским три­бу­ном и пред­ло­жив­ший зако­ны, из-за кото­рых про­изо­шла деся­ти­лет­няя сму­та, был на суде при­знан винов­ным и при­го­во­рен наро­дом к денеж­но­му штра­фу, после чего он ска­зал, что нет зве­ря кро­во­жад­нее наро­да, кото­рый не щадит даже тех, кто кор­мит его. Ambr.

13. [23] Когда во вре­мя оса­ды кон­су­лом Мар­ци­ем при­вер­на­тов³⁶ у тех не оста­ва­лось уже ника­кой надеж­ды на спа­се­ние, они отпра­ви­ли к нему посоль­ство. А на его вопрос: «Ска­жи­те мне, как вы сами нака­зы­ва­е­те ваших домаш­них рабов, когда те убе­га­ют?» — посол отве­тил ему так: «Как сле­ду­ет нака­зы­вать тех, кто страст­но стре­мит­ся вер­нуть свою искон­ную сво­бо­ду». (2) И Мар­ций, одоб­рив его пря­моту, ска­зал: «Лад­но, ну, а если мы даже послу­ша­ем­ся вас и отка­жем­ся от гне­ва, какую пору­ку вы дади­те, что боль­ше не совер­ши­те ника­ко­го враж­деб­но­го дея­ния?» В свою оче­редь посол отве­тил: «Это нахо­дит­ся в тво­ей вла­сти и вла­сти осталь­ных рим­лян, Мар­ций! Ведь полу­чив обрат­но вме­сте с роди­ной и сво­бо­ду, мы все­гда будем вам вер­ны­ми дру­зья­ми, но вынуж­ден­ные стать раба­ми — нико­гда». В ито­ге, Мар­ций вос­хи­тил­ся вели­чи­ем духа этих людей и пре­кра­тил оса­ду. Ambr.